Надежда Нелидова - Мутное дело [сборник]

— Ребятишки балуют, — объяснил водитель. — Надо же им на чём-то свои травматы пристреливать. Вместо мишеней.

А в середине пути образовалась развилка. От неё ехали наобум, как Бог на душу положит. Ехали-ехали, пока не увидели, уже потемневший от времени и дождей, деревянный щит со стихами.

Спешились, как Илья Муромец перед камнем, и прочитали:

Значит, не ошиблись. Едем мы в лесное, но не в Берендеево царство — в поселение Чистые Ключи. В кармане у меня лежит книжечка, подарок новой знакомки Алёны. На голубой обложке — могучий кедр.

«Человечеству грозит экологическая катастрофа, — предупреждает автор книги . — Добыча недр по принципу: после нас хоть потоп, хищническая вырубка лесов, урбанизация.

Ближайшая цель — возрождение российской глубинки через родовые поселения и родовые поместья. Возвращение любви в семью, где муж и жена объединены одной идеей, одним делом. Рождение здоровых детей…»

Больно царапают щёки, вонзаются в глазные яблоки, сухо шуршат ледяные дождинки по пористому снегу. Сквозь белую снежную пелену видно несколько изб. Они не по-деревенски, непривычно далеко отстоят друг от друга.

Первый дом у дороги, Алёнин — просторный, добротный, из могучих бело-розовых брёвен. Посередине — топится большая, ещё не белённая русская печь. Свежая гладкая глина, обсыхая и светлея пятнами прямо на глазах, чуть парит. Брёвна пахнут живым деревом. В мансарде стучат топоры.

— Обустраивать поместье — дело десятилетий. Вот так и жили до нас, растили детей. Дети взрослели, отделялись. Строились рядом, взяв свой гектар земли, — это певуче рассказывает хозяйка дома Алёна, бывший инженер-конструктор военного завода. — Почему гектар? Потому что одной четверти его вполне хватит прокормить семью. А остальные три четверти засаживались лесом.

Наши предки хоронили умерших рядом с жилищем и садили в этом месте дерево. Верили, что при этом души переселяются в новорождённых. И непременно, чтобы присутствовал кедр.

Белок кедрового ореха близок по структуре к человеческому. Богат питательными веществами, протеинами, витаминами. Из ореха делали кедровое молочко, масло, муку.

И в Чистых Ключах растёт кедр, посаженный ещё до революции. Заказали для него кружевную изгородь, повесили табличку. Водим к нему гостей.

Так же напевно, будто убаюкивая, Алёна объясняет:

— Все эти дачи, сады-огороды — это, в сущности, тот же уложенный в плоскости многоэтажный дом. Тесный человеческий улей. И всё равно мы радуемся. Садово-огородные общества — уже первые ласточки, предвестники родовых поселений, поместий в зачаточном состоянии. Люди тянутся к земле! Едят то, что выращено своими руками: оно даже имеет вкус иной.

Сажая семена, полезно подержать их в ладони. Пожелать: «Расти, морковка, вкусная и сладкая, полезная для меня и всей моей семьи». И морковка не подведёт. Растение получает информацию о человеке, сажающем его, считает за «родителя». И, соответственно, вырабатывает полезные, и даже целительные свойства.

У Алёны растёт груша, дававшая плоды каждый год — сколь крупные, столь и до невозможности твёрдые, кислые, вяжущие.

— Я с деревом разговаривала. Просила: «Ты, пожалуйста, будь слаще». Дерево меня слышит: плоды год от года становятся сочнее и вкуснее!

Ну, Алёна, ну волшебница, ну сказочница.

Интересуюсь, как преодолевается бездорожье?

— Меня ничуть не утомляли эти шесть километров от большого тракта, — вспоминает Алёна. — Даже стихи об этом сочинила. И в мороз, и в слякоть ходила с удовольствием — пока… Пока не купила джип-внедорожник.

Муж у Алёны занимает в городе крупную должность. Увлечение жены воспринимает как блажь, игрушку, но денег на жену не жалеет. Хочешь большой дом из лиственницы посреди леса — вот тебе дом. Хочешь машину — вот тебе машина.

…В этом месте была брошенная деревня. Приехали последователи учения Анастасии, осмотрелись: красота. Еловый лес разбавлен и осветлён берёзами. Ключи прозрачные бьют, полно земляники, грибов. Всем понравилось.

— И электричество у нас есть, как видите. То есть его не было: всё до нас украли, спилили, продали в цветмет.

Но районная власть помогла, низкий поклон ей: кинула столбы, протянула провода. А то болтают, что мы зовём вернуться к лучине, сохе и лаптям — к одичанию… Принуждаем продавать городские квартиры. Чушь какая. Жёсткий фанатизм начисто отсутствует: поступай так, как считаешь нужным.

А попозже, чтобы всё же стать ближе к Земле… Имеются же альтернативные, беспроводные источники питания. Можно купить всем миром генератор или ветряк. Жаль, солнце в наших краях редкий гость — а то хорошо бы солнечные батареи… Если получится восстановить пруд — вполне возможно самим соорудить небольшую электростанцию.

Алёна снимает с белой, оструганной полки толстую тетрадь. Это её дневник, в который она записывает, по её смущённому выражению, «разные мысли».

— Вот живи я в городе, ничего подобного в голову бы не пришло. Там же всё бегом, всё в суете. Забудешь, пока вечером доберёшься до письменного стола. Хотите взглянуть последние записи?

— Конечно!

Судя по масляным пятнам на страницах, умные мысли приходят к Алёне не только за письменным столом, а и во время обеда. Но я сама такая: порой левой рукой набираю текст (заметно, что левой?), правой отправляю в рот обед.

Итак.

«Читала внукам нанайскую сказку. Очень символическая и поучительная вещь. Поучительная со знаком минус. Я её на память приведу.

Два нанайских мальчика, Намека и Курбу, играли на амурском льду. Потом разодрались, Намека одолел дружка. Гордо поставил ногу на поверженного Курбу:

— Я победил тебя, поклонись мне. Я самый сильный!

Но тут нечаянно поскользнулся и ударился об лёд. Из носа потекла кровь. Засмеялся Курбу:

— Эге, а лёд-то сильнее тебя. Поклонись льду.

Поклонился мальчик:

— Лёд, лёд, я побил Курбу, ты побил меня. Ты сильнее всех, вот я кланяюсь тебе!

— Нет, — отвечает лёд. — Наступит весна, пригреет солнце и растопит меня. Солнце самое сильное. Поклонись солнцу.

Намека крикнул:

— Солнце, солнце! Я побил Курбу, лёд побил меня, ты топишь лёд. Ты всех сильнее, вот я кланяюсь тебе.

Только собралось ответить солнце — наползла туча и закрыла его. Сразу стало холодно и темно. Намека крикнул:

— Туча, туча! Я побил Курбу, лёд побил меня, солнце топит лёд, ты затмила солнце! Ты сильнее всех, вот я кланяюсь тебе!

В ту же минуту налетел ветер и разорвал тучу в клочья.

— Ветер, ветер! Я побил Курбу, лёд побил меня, солнце топит лёд, туча закрывает солнце! Ты сильнее тучи, сильнее всех! Вот я кланяюсь тебе.