Филип Жисе - Океан. Белые крылья надежды

– Взять бы тебя да стукнуть этой дубинкой. Тогда поумнел бы, – синьора Дорети подняла с песка дубинку, ту самую, которую искала утром, и которой собиралась выбить одеяла. – Это же надо, храбрец, какой нашелся. Говорила, – сиди в лагере и от меня ни ногой. Нет, вздумалось ему, видите ли, суд вершить… Что с ним, Алессандро? Он будет жить?

– Судя по тому, какую он проявляет прыть, не давая мне возможности осмотреть его, по всей видимости, будет, но точнее ничего сказать не могу, пока не увижу рану… Синьор Дорети, да можете ли вы хотя бы минутку посидеть спокойно! – рассердился Алессандро.

Синьор Дорети притих. Ангелика отвернулась от океана и посмотрела на цепочку следов, убегающую прочь от того места, где сидел синьор Дорети. Это были следы от босых ног Винченцо. Ангелика смотрела на следы, оставленные Винченцо, и ей казалось, что она видит его самого. Страх и ненависть охватили ее одновременно. В эти минуты она и ненавидела Винченцо, и боялась. Хотела бы, чтобы он умер. Ох, как бы она хотела этого! Кирк, Эбигейл, а теперь вот синьор Дорети. Кто следующий? Она? Алессандро? Синьора Полетте?

– С ним все будет хорошо, синьора Полетте, – успокоил женщину Алессандро.

– Синьору Дорети повезло, рана неглубокая. Главное, чтобы заражения не было… Не двигайтесь, синьор Дорети. Чем меньше будете двигаться, тем быстрее закончится кровотечение. В лагере, в спасательном комплекте остались кое-какие таблетки, мазь. Неплохо было бы обработать рану… Синьора Полетте, вы не против, если я оторву кусок от вашего платья? Мне надо чем-то перевязать рану.

– Конечно, Алессандро, – всхлипнула женщина. – Рви, сколько нужно. Мне оно все равно уже не пригодится, разве что на собственные похороны. А они наступят очень скоро, если этот дурак вытворит еще что-нибудь подобное, – женщина осуждающе взглянула на синьора Дорети, но тот не видел ее взгляда, так как на спускал глаз с цепочки следов, убегающей вдаль.

– Я убью его. Убью, – пробормотал синьор Дорети.

– Умолкни же ты, наконец, – осадила его синьора Полетте, подняв дубинку. – Иначе, ей богу, приложу вот этой самой дубинкой. Авось да поумнеешь.

– Одного не могу понять, – озадаченность появилась на лице Алессандро, – чем Винченцо нанес рану. Края ровные, будто острым ножом резанул… Синьор Дорети, что было в руках у Винченцо, когда он напал на вас?

Синьор Дорети отпустил взглядом следы на песке, посмотрел на рану, которую Алессандро уже успел перевязать, и сказал:

– Нож.

– Нож? Где же он взял его? Ничего не понимаю. На острове был только один нож, тот, который… – догадка осенила Алессандро. В тот же миг взгляд его метнулся к Ангелике, будто убеждаясь, что она здесь, рядом с ним. – Чертов ублюдок, и когда он только успел, – Алессандро побежал взглядом по следам, оставленным Винченцо. – Пока он у него, о спокойствии мы можем только мечтать.

Алессандро поднялся с песка.

– Синьора Полетте, отведите синьора Дорети в лагерь. Ангелика вам поможет.

– Алессандро, ты что задумал? – холодок пробежал по спине Ангелики.

– Действительно, Алессандро, что ты задумал? – вторила девушке синьора Полетте.

– Не беспокойтесь, все будет хорошо, – губы Алессандро тронула улыбка. – Я скоро присоединюсь к вам, только решу кое-что и сразу назад.

– Алессандро, что ты задумал? – слезы блеснули на глазах Ангелики.

Алессандро приблизился к девушке, на миг прижал к груди, коснулся губами ее волос.

– Не волнуйся, милая. Все будет хорошо. Я отлучусь ненадолго. Вы не успеете дойти до лагеря, как я вас догоню. Обещаю.

Ангелика чувствовала, как ее тело отбивает легкую дрожь, будто кто пропускал через него небольшие разряды электричества. Она бы и хотела поверить Алессандро, но не могла. Когда-то маленькая девочка уже поверила этому "обещаю" и то, к чему это привело, уже стало историей.

“– Папочка, мне страшно.

– Все будет хорошо, милая. Нас немного потрясет, а потом перестанет.

– Обещаешь, папочка?

– Обещаю, милая”.

– Я должна тебе кое-что сказать Алессандро, – слезинка скатилась по щеке девушки.

– Потом, милая. Потом, – Алессандро прижал палец к губам Ангелики. – Когда я вернусь, ты мне все скажешь. Договорились?

Ангелика не смогла ответить из-за комка, застрявшего в горле. Только кивнула. Хотела вытереть слезы, но руки как будто онемели, не слушались.

– Не плачь, милая. Я скоро вернусь, – Алессандро улыбнулся, развернулся и побежал вдогонку за убегающими вдаль следами.

Ангелика вяло перебирала ногами, двигаясь за синьорой Полетте и синьором Дорети в лагерь. Брела как в тумане, только туман был не вокруг нее, а внутри. Слева рокотал океан, справа стройными рядами выстроились пальмы. Но девушка ничего этого не замечала, предчувствие надвигающейся катастрофы не покидало ее ни на секунду, свадебным шлейфом тянулось позади, готовым в любой миг превратиться в удавку.

"Я не сказала ему, не сказала"

Мысль держала крепко, липкой сетью оплела сознание девушки, и не было от нее спасения. Ангелика пыталась отвлечься, но не могла. Каким-то внутренним, присущим только женщинам, чутьем она чувствовала, что должна во что бы то ни стало рассказать Алессандро о ребенке. Именно сейчас, в тот краткий миг, что длилось настоящее. Острое и трепещущее, это чувство было большим, чем простое желание сообщить приятную новость.

Насущная потребность. И даже больше – обязанность.

Ангелика шаркала ногами по песку, слезы вновь ожили и побежали по щекам. Пройдя очередные несколько метров, она оборачивалась и смотрела на три неровные цепочки следов, уходящие вдаль и теряющиеся за изгибом береговой линии. Каждый новый шаг давался ей с трудом, будто кто привязал к ее ногам гири, способные менять свою массу по мере движения человека. Шаг вперед увеличивал массу гири, шаг назад – уменьшал. Ее тянуло назад, тянуло с силой, способной потягаться с силой притяжения Земли. Внутри все переворачивалось от осознания того, что она сейчас не рядом с Алессандро, что так и не сказала ему о том, о чем давно следовало сказать.

– Милая, что опять стряслось? – синьора Полетте подвела синьора Дорети к ближайшей пальме и усадила в тени ствола, вытерла рукой пот со лба и присела рядом.

– Я должна быть там, – всхлипнула девушка, то и дело устремляясь взглядом вдаль.

– Ты слышала, что сказал Алессандро. Он скоро нас догонит. Имей терпение и перестань лить слезы понапрасну. Отдохнем чуть и дальше пойдем… Сильвестр, как твоя рана? Бог ты мой, повязка вся в крови. Ай! Горе-то какое. Скорее бы Алессандро нас догнал. И что он только задумал? Всегда вы, мужчины, ищете приключений на свое мягкое место… Милая, ну, сколько можно плакать? – синьора Полетте взглянула на Ангелику, всплеснула руками. – Иди, присядь рядом со мной. Немного отдышусь и пойдем. Дай еще минутку.