Пол Бейти - Черный кандидат

Когда администратор ушел, Иоланда сказала, не отрываясь от своего занятия:

– Ты рассказываешь о своей идее всем белым, которых только знаешь. Кто-нибудь у тебя ее украдет.

– Знаю, но мне все равно. Я просто хочу, чтобы этот фильм сняли. Посмотреть на экран и сказать: «Йоу, это была моя идея».

– А разве не лучше посмотреть на экран и сказать: «Это была моя идея, и я заработал на ней кучу денег»?

– Поэтому ты пойдешь в колледж. Тебе придется приносить деньги в семью.

– Вот блин.

Уинстон положил голову ей на колени.

– С чем ты вообще возишься?

Иоланда постучала пальцем по заголовку главы: «Психология восприятия. Гештальт».

– И что это? – спросил Уинстон.

– Это дисциплина, исследующая, почему мозг воспринимает вещи определенным образом. Например, почему некоторые цвета вызывают у нас специфические эмоции.

Хитро улыбаясь, Уинстон обхватил рукой ее грудь и спросил:

– Вроде как почему твои округлости мне так нравятся?

– Что-то вроде, да.

– А кто такой этот Г. Штальт?

– Ге-штальт. Одним словом.

– Ге-штальт.

– Гештальт – это теория восприятия. Когда мы видим нечто, разделенное на части, то склонны видеть его как единое целое, не отдельные куски. Вот заказываешь ты, например, большую пиццу и видишь круг, а не шесть треугольников.

– Восемь.

– Не важно сколько.

– Как когда я смотрю на маленькие бугорки вокруг твоего соска, то вижу окружность?

– Точно.

Уинстон начал распускать руки, и Иоланде пришлось локтем отодвигать его от себя. Когда в зале погасли огни, он откинулся назад и закурил сигарету.

– Знаешь, чем бы я занялся, если бы пошел в колледж?

– Чем?

– Космосом.

Инес трусила по Второй авеню к школе Парк-Ист. День выдался долгий. Ее блузка липла к потной спине. Ноги ныли от бесконечного хождения от участка к участку. Она вошла в двести вторую комнату вся взвинченная. Убрала с лица прилипшую прядь и посмотрела на часы: 10.35. Черт, опоздала. Она поклялась, что не допустит вброса бюллетеней на этих выборах. Повтору Большой подтасовки 1977 года не бывать, не в этот раз.

В классе находились еще четыре человека. За учительским столом, на котором лежала небольшая стопка оставшихся бюллетеней, сидели глава избирательной комиссии и помощник. Прямо перед ними, за ученическим столом, примостился один из подручных Джермана Джордана. В дальнем углу класса рассеянно крутил глобус Бендито Бонилла, все еще в полицейской форме.

Председатель, невысокая женщина, примерно тех же лет, что и Инес, в брючном костюме лимонно-зеленого цвета и бусах черного жемчуга, взяла бюллетень и произнесла:

– Колетт Кокс.

Помощник, вероятно, ее муж, поставил карандашом палочку в протоколе подсчета и отозвался:

– Колетт Кокс, – он оттянул ворот своей футболки. – Hace calor, coño. Долбаная жара.

Инес присела рядом с джордановским лакеем.

– Джерман Джордан.

– Джерман Джордан.

Карандаш помощника сломался, вызвав долго несмолкавшее эхо. Пока клерк отходил к точилке, Инес воспользовалась перерывом.

– Извините, как вас зовут?

– Лурдес Молина.

– Мисс Молина, могу я запросить предварительные данные подсчета на текущий момент?

– Вам придется подождать окончательных результатов.

Прихвостень Джордана сгорбился над своим листком бумаги, как вредный отличник, который не хочет, чтобы у него списывали. Инес сделала вид, что изучает свои ногти, невинно насвистывая, и резким движением выхватила у него документ. Это был официальный листок подсчета, почти целый, не хватало нижнего правого угла, который остался у противника. Инес пробежалась по колонкам. Тут вернулся помощник председателя, и подсчет возобновился.

– Уинстон Фошей.

– Уинстон Фошей.

Похоже, в гонке два лидера. Она быстро подсчитала голоса. Так, секундочку.

– Уинстон Фошей.

– Уинстон Фошей.

Опля…

Джерман Джордан.

– Джерман Джордан.

Инес вернула листок приспешнику и вынула из сумки толстую ксерокопию книги «Избирательный закон штата Нью-Йорк: правила и установления».

– Джерман Джордан.

– Джерман Джордан.

– Уинстон Фошей.

– Уинстон Фошей.

Борзый не выигрывал, но отставание было минимальным. Инес посмотрела на учительский стол. Стопка бюллетеней таяла. Осталось только пять или шесть штук, рядом лежала стопка запечатанных конвертов удаленного голосования.

– Вильфредо Сьенфуэгос.

– Вильфредо Сьенфуэгос.

– Марго Теллос.

– Марго Теллос.

Конверты напомнили ей про встречу Уинстона с избирателями, направляющимися в «Райкерс», про тюремные нары в роли политической трибуны.

– Уинстон Фошей.

– Уинстон Фошей.

Но даже если все оставшиеся бюллетени будут поданы за Уинстона, для победы этого недостаточно. Однако Инес не была уверена, что Джордан наберет больше половины. Она торопливо листала книжку в поисках условий для второго тура.

– Джерман Джордан.

– Джерман Джордан.

– Джерман Джордан.

– Джерман Джордан.

Черт. На выборах в Городской совет не бывает второго тура. Побеждает простое большинство.

– Уинстон Фошей.

– Уинстон Фошей.

Председатель шлепнула на стол последний бюллетень и взрезала острым ногтем первый конверт удаленного голосования.

– Уинстон Фошей.

– Уинстон Фошей.

Пустой конверт полетел вниз и спланировал под ноги Инес. Должна быть какая-то зацепка, но, чтобы ее найти, нужно перелопатить почти четыреста страниц дурацкого избирательного законодательства штата Нью-Йорк. Ей нужно больше времени.

– Уинстон Фошей.

– Уинстон Фошей.

Инес хотела спросить, совпадает ли общее число подсчитанных голосов и количество проголосовавших избирателей, но у нее уже не было сил. Она прочла обратный адрес на конверте под столом. Тюрьма Райкерс-Айленд. Инес улыбнулась и удовлетворенно захлопнула книгу законов о выборах. Рука ее инстинктивно потянулась к сумке за ромом. Поцеловав этикетку, Инес основательно приложилась к горлышку.

– Уинстон Фошей.

– Уинстон Фошей.

Ром пошел мягко. Инес топнула ногой, наслаждаясь покалыванием в пальцах. Для кампании «от корней» в бетонных джунглях команда Борзого сработала отлично. Теперь осталось только добиться того, чтобы Борзый пережил двадцать третье лето своей жизни. Еще один глоток. Инес поднесла горлышко к губам и прошептала тост:

– Гамбате, Уинстон Фошей, гамбате.

Я не боюсь, я полон отваги, ты и я, наша любовь чиста ( исп .).

Две банки «Бада», пожалуйста ( исп .).

INRI ( лат. ) – аббревиатура фразы из Нового Завета Iesvs Nazarenvs Rex Ivdæorvm, то есть «Иисус Назарянин, Царь Иудейский».