Лидия Ульянова - Здесь и сейчас

Приехав домой, я сделала еще одну вылазку — отвезла Оливера к Гюнтеру и совершенно обессиленная вернулась.

— Мама, привези мне оттуда бутылку кваса, — хитренько попросил Оливер на прощание, — я приклею этикетку от колы и подсуну Расти Мюллеру. Вот будет умора!

Дома налила себе большую кружку кофе и уселась на кухне с желанием ознакомиться с программой симпозиума. Уже первая страница не внушала оптимизма — я не понимала значения и половины терминов, слабым утешением служило только то, что попадались и вполне удобоваримые темы докладов. Действуя методом исключения, я попыталась вычислить того, с кем придется иметь дело, чтобы узнать тему нашего научного сообщения. Одного за другим я отмела Карло Булаччи из Рима, Франсуа Мальве из Сорбонны, господ Иванова, Шляпко и Моисеенко из России — все они должны были выступать в первый день. Зато программа второго дня повергла меня в шок: в этот день заседание начиналось выступлением Клауса Амелунга из Бременского центра судебной психиатрии с темой, абсолютно не поддающейся пониманию. Психологические аспекты чего-то там, особенности личности кого-то там в условиях каких-то действий… Но мне было уже не до темы, с лихвой хватило самого докладчика.

Внезапно показалось, что меня со всех сторон окружают интриганы и любители зловредных козней: Наташа, с чьей легкой руки образовалась командировка и которая ни словом не обмолвилась насчет потенциального клиента, девушка из полицейского управления, что приложила все силы к тому, чтобы мы встретились только в самолете, продавщица и парикмахер, решившие выставить меня на посмешище в стиле «барышня из офиса», ну и, разумеется, сам доктор. Вот уж не думала, что окажусь в его компании в чужой стране, да еще с невыполнимой миссией.

Интересно, как лучше позориться: в компании неизвестных людей или при дружеской поддержке знакомых? В том, что фиаско мое как переводчика неизбежно, я больше не сомневалась.

— Наташа, — простонала я в трубку телефона, — Наташа, я не могу, я должна отказаться. Что мне делать?

Наташа, должно быть, уже спала, потому что долго не могла взять в толк, что случилось.

— Таня? Танечка, ты что, заболела?

Очень хотелось сказать, что я просто при смерти, но обманывать Наташу я не могла:

— Нет, я здорова. Только я сейчас прочитала программу симпозиума… Наташа, я ничего в этом не понимаю! Как я буду переводить, если даже не знаю, о чем идет речь?

— А, это… — протянула она сонным голосом, — не бери в голову, доклады переводятся отдельно, тех переводчиков предоставляет принимающая сторона. Твоя задача — обычный перевод. Бытовой, так сказать. Ну и всякие вопросы-ответы в индивидуальных беседах с коллегами. Не бойся, это только кажется страшным, в первый раз всегда так.

— Я не могу, — упрямо повторила я.

— Не глупи, ты подведешь людей. И меня, кстати, тоже, ведь это я тебя рекомендовала. Запомни, что я тебе говорила: у тебя с синхронным переводом все в порядке. Я бы не стала предлагать, если бы не знала, что ты справишься. — Наташа окончательно проснулась и поднажала на больное: — Таня, это же Петербург! Ты ведь мечтала, забыла? Сама мне рассказывала, что ты с мыслью о нем засыпаешь и просыпаешься…

— Я лучше летом, с Оливером, я потерплю…

— А деньги, Таня? Тебе хорошо заплатят, купишь Оливеру что-нибудь нужное, а?

Это, конечно, был сильный аргумент. Но меня все равно сильно смущала сложившаяся ситуация.

— Наташа, — я решила не скрывать очевидного, — понимаешь, я ведь знакома с тем, с кем вместе лечу…

— Ну вот и отлично! Очень удачно все складывается, а ты капризничаешь. Он классный мужик, я его видела. Сама бы с ним полетела, честное слово. Кстати, не подозревала, что ты с ним знакома.

— Я с ним не просто знакома, — простонала я, — я с ним спала, он меня в одних трусах видел…

— Что-то я не понимаю, — удивилась подруга. — Если ты с ним спала, как ты выражаешься, то он должен был видеть тебя без трусов.

— Да нет, не то, что ты думаешь!

Я не хотела кому-нибудь рассказывать о своем позоре — про то, как напилась и позвонила Амелунгу, как он тащил меня пьяную, раздевал и укладывал спать, — но Наташе пришлось рассказать.

Вместо того чтобы сопереживать, она только хохотала и на прощание пожелала мне в Петербурге увидеть без трусов доктора Амелунга. Сочувствия я так и не дождалась. А еще подруга называется!

Стоит ли говорить, что заснуть мне в эту ночь не удалось. С модной прической и кругами под глазами я утром вышла из дома и поехала в аэропорт, как на каторгу, с тайной надеждой, что еще не все потеряно, — еще был шанс, что по дороге сломается машина, и я опоздаю. Машина не сломалась.

Клауса Амелунга я встретила недалеко от стойки регистрации. Он совершенно не удивился, увидев меня с чемоданом. Остановившись взглядом на моих волосах, он вынес вердикт:

— Доброе утро, Таня. Вы прекрасно выглядите.

Никаких намеков на то, прошедшее, ни одного слова, и от этого я чувствовала себя только хуже: уж лучше бы сразу напомнил, обозначил, так сказать, мое фиаско — я бы покраснела, пережила и оправилась. Но доктор элегантно подхватил меня под локоток и направил к стойке регистрации, где девушка в униформе обворожительно улыбалась пассажирам. Мне бы послушно проследовать за ним, а я вместо того растопырилась, выставив перед собой чемодан, и спросила в лоб:

— Доктор, скажите, вы давно узнали, что мы летим вместе?

— Вам, Таня, как ответить? Честно или соврать? — Он рассмеялся, а я не видела ничего смешного. Потом предложил: — Давайте я красиво совру, хотите? Вы удовлетворитесь, и мы спокойно пойдем на посадку.

Что он собирался соврать? Что ничего ни сном ни духом, только две минуты назад понял? Что приложил все немыслимые усилия, чтобы мы полетели вместе? Ох, пойди разбери! Должно быть, точно так он ведет себя на работе с преступниками — находит к ним ключики и легко отпирает замочки. Входит в доверие и пользуется этим, все доброжелательно и с улыбочкой. И опыт в этом деле у него о-го-го какой, мне не тягаться.

— Не хочу, пойдемте, — сердито буркнула я, подхватывая чемодан. Получилось не очень ловко, и колесиком я наехала доктору на ногу. Он невольно поморщился. Извиняться я не стала.

Мы летели уже больше часа и не сказали друг другу ни слова. Ну, то есть не совсем молчали, так, дежурные фразы. «Где вам удобнее сесть?», «Разрешите, я возьму журнал?», «Вам сок или воду?».

Я начала мучиться: невозможно ведь провести так несколько дней, мы окончательно возненавидим друг друга.

— Доктор Амелунг, — набралась я смелости, — я понимаю, вам, может быть, неприятно, что именно я досталась вам в переводчики, но, поверьте, я и сама не знала. Но я постараюсь вас не подвести. Вы не думайте, говорят, что у меня получается синхронный перевод. И я знаю, как нужно себя вести на подобных переговорах, — мне моя подруга рассказала, а она настоящий профессиональный переводчик.