Александр Чудаков - Ложится мгла на старые ступени [Дополненное издание]

Из дневника М. Чудаковой:

1 июля 2000 , суббота, 13.10.

Читаю и перечитываю (оторваться невозможно!) прекрасную Сашину прозу. Вот — Россия!

Из дневника А. Чудакова:

6 июля . 2-го прилетел из Сеула, а 3-го уже был на даче. Живем вдвоем с мамой. Как и в прошлые годы — разговоры, разговоры.

Без меня выстроили библиотеку (над баней) — впервые что-то построено без меня, что очень понравилось.

Роман в «Знамени» поставили в 10-й номер, в редакции говорят, что это редко: в марте автор впервые дал пробные главы, в июне представил текст, а в октябре будут печатать.

4-го был в редакции, снимали вопросы с Хомутовой.

— Замечания у меня мелкие: несогласованность в именах, датах… Не буду же я править стиль такой прозы!

Будут печатать (опять же, говорят, в виде исключения) в 2-х номерах. <���…>

Больше всего Хомутовой понравилась глава «Натуральное хозяйство» и последняя — «сильная глава!»

— Мне очень нравится главная идея — как все умели эти люди — не боялись погрузить руки по локоть в грязь, хотя были вполне интеллигентными. Еще на меня произвело <���впечатление> высокое отношение к науке — всех, и автора, и героев.

Сказала, что в романе все равно будут искать автобиографические черты и сопоставлять биографии автора и героя.

Засылают в набор, на днях будет верстка.

Из дневника М. Чудаковой

12 июля 2000, среда, 19.10, дома.

Машин день рожденья.

<���…> Саша со 2-го июля в России, рад и счастлив, что попал, наконец, в родную страну, находится среди соплеменников… Устал от Востока.

С 3-го числа он на даче со своей мамой. Очень доволен моими постройками — особенно библиотекой над баней.

Из дневника А. Чудакова:

26 июля . Дал маме почитать роман — впервые большую часть — в прошлом году читала только 2 главы.

— Хороший у тебя язык. Сейчас пишут как в газете или будто доклад делают. А у тебя настоящий русский язык, ясный, простой, выразительный. В чеховском духе.

Прямо целую историческую эпоху охватил — как Солженицын.

29 июля, Тампере. Приехал на VI World Congress. <���…>

30 июля. Вчера непрерывное общенье с теми, кого не видел 3, 5, 8, 15 лет — Гасановым (живет в Германии), с Леной Краснощековой — живет в Афинах, штат Джорджия, написала книгу о Гончарове, с Андреем Степановым, который там стажировался, Гретой Злобин, Богомоловым, А. Д. Михайловым и Таней <���Николаевой>, Олей Ревзиной, Мироненко <���…>.

20 октября, Истра . Вышел 10-й № «Знамени» с I частью моего романа. Полистал, в журнальном виде читать не стал: текст надоел — или вообще всё. Не то было раньше. Вышедшую статью перечитывал, смотрел, что получилось. Л., напротив, читает: «Твой роман мешает мне работать». «В каждой главе, кроме общего потока жизни, есть еще какой-нибудь идеологический удар. Каждая глава отяжелена идеологической тяжестью. <���…> У тебя: несмотря ни на что — жизнь идет, есть замечательные люди, которые живут, помогают друг другу, воспитывают детей, ведут интеллектуальные беседы» <���…>

21 октября . <���…> Умер Юрка Лейко (20 октября, Вят — 20 марта) — второй из нашей троицы. А еще вчера я хотел подарить ему журнал с романом, где он узнал бы нашу жизнь 50-летней давности. Л. по телефону: «Пока ты писал, уже и читать давать некому» [48] А. П. понимал и принимал этот укор: она с незапамятных пор уговаривала его писать этот роман. . <���…>

26 октября. 24 октября несмотря на болезнь (тяжелый бронхит, впервые в жизни) был на панихиде по Юрке Лейко. Сказал, что нас было трое: он был Атос. Всем понятно, что это значит. Он был человек долга, человек чести, человек спокойной и холодной храбрости — в наше время, когда этический и политический конформизм стал делом обычным, это встречается не часто.

28 ноября . <���…> Сегодня приехал в Кёльн — добирался от Дюссельдорфа с приключениями, но все равно в сто раз легче, чем в Корее, — надписи понятны, обо всем можно спросить.

29 ноября . <���…> слушаю радио — любимую свою немецкую эстраду. Вспомнилось:

В Щучьем испуганный Роберт Васильич, наш преподаватель немецкого, через огород прошел к Крысцату, играющему на патефоне трофейные немецкие пластинки: «А вы знаете, что вы играете?» «Мы не понимаем. Марши бодрые такие, с утра хорошо послушать». Это были нацистские марши, в том числе «Хорст Вессель» — странно, что Крысцат, прошедший войну, этого не знал. <���…>

3 декабря . С утра — большой предрождественский концерт — Бах — с изумительными солистами (тенор James Taylor). Передача популярная, дирижер все объяснял. По ассоциации вспомнил концерты 50-х годов в Большом зале и, кажется, в зале Чайковского с истерической ведущей по фамилии Виноградова.

Страна наша ухитрилась устроить себя за последние десятилетия так, что ни от чего на Западе нет беспримесной, чистой радости: увидишь чистые улицы — вспомнишь нашу грязь везде, узришь ухоженные замки — представишь наши разрушенные, заброшенные дворцы с облупившейся штукатуркою, услышишь их церковный хор… И мы б могли! И мы…

5 декабря. Начал главу «Сапожник дядя Дёма Каблучков». Полностью перекроил первоначальный намеченный — скучный — план: вдохновенье, вдохновенье… Для него надо уехать на Филиппины, в Тайланд, в Кёльн…

6 декабря. Самое тяжкое — не твоя собственная смерть, а гибель культуры всей Земли. Неужели может исчезнуть всё, всё — и египетские пирамиды, и Кёльнский собор, и Гегель, и Пушкин, и Моцарт, и Толстой?.. <���…>

7 декабря. Вчера читал вторую лекцию «Чехов и массовая литература 80-х годов. Возникновение нового литературного качества». Задавали вопросы, много было русских студентов, обучающихся в Slav. Inst. Присутствовали Володя Порудоминский и Олег Клинг.

Олег за сутки прочел мой роман. <���…> Говорил, что это особый жанр — «идиллия», что сюжет движется чередованием «от я» и «от Антона» (то, что не понравилось Роднянской), а то, что нет острого сюжета — в конце XX века его никто и не ждет. Композиция глав заменяет сюжет.

По поводу вчерашней записи про смерть. Вдумался: если быть честным до конца, то в гибели всей культуры я все равно сожалею о своей крохотной песчинке в ее здании, которая тоже погибнет.

<���…> В библиотеку мне занес «Известия» с обсуждением гимна Володя Порудоминский <���…>. В связи с гимном вспомнили Михалковых — и С. В. и Н. С., который забыл весь свой монархизм и хочет, чтобы был старый гимн: видимо, справедливо надеется, что слова в третий раз поручат писать папе!

9 декабря . С Володей Порудоминским по телефону:

— Как хорошо, что вы позвонили! Я прочел ваш роман [49] Везет мне на таких читателей. Второй прочел за сутки! (Примеч. автора.) и ни о чем больше говорить не могу. Это — настоящее!