Мачей Малицкий - Всё есть

Зазвонил телефон Витека.]

— Привет, Лысая. Он в двух шагах от меня. Уже даю.

[Взял у Витека миниатюрный мобильник.]

— У тебя есть кассия? — услышал.

— Нет. А что это?

— Приправа. Цейлонская корица. Придется на минутку сходить домой. Как там у вас?

— Все хорошо. Они недавно приехали. Идем в столовую. Ужинать. Послушай, мне только что пришло в голову, я вернусь завтра поездом. Отправляется отсюда в пять тридцать.

— Утра?

— Вечера.

— Жду.

[Пошли в сторону бараков.]

— Я подумал, снаружи будет приятней, — сказал, увидев их, Дед.

[Он сидел за столом перед бараком, где была столовая. Под большой кованой решеткой тлел древесный уголь.]

— Где практиканты?

— Послушайте. Только двое или трое чего-то куснули. Страшно усталые были, небось все уже спят.

— Молодые, — буркнул Витек.

— Молодые. Выпускники, — вставил Инженер.

— Я пошел за водкой и селедкой, — сказал Витек.

— Мачек не ест селедку и не пьет водку, — запротестовал Инженер.

— Сегодня поест и выпьет. Шутка. Есть много других вкусных вещей. И напитков.

[И вправду. На столе лежали две буханки хлеба, прикрытые льняной тряпицей, в стеклянной миске краснели здоровенные, пальца в четыре толщиной, куски говядины, на деревянной доске Дед выложил композицию из разных сыров, рядом побросал всякую всячину — ветчину, рулет, грудинку и несколько кругов колбасы. Банка маринованных огурчиков, пирамидка помидоров, репчатый лук, паприка, масло, хрен, горчица. Соль и перец дополняли набор.]

— Я даже не знал, что проголодался, — сказал Дед. — Пожарю мясо.

— И грудинку, — попросил Инженер.

[Оставил Деда над решеткой, а Инженера за столом. Витек пошел за тем, за чем собирался пойти. «На угольной магистрали жизнь бьет ключом», — подумал, входя в столовую. Достал из холодильника первую порцию на этот раз достаточно охладившегося пива. Когда возвращался к столу, услышал обрывок разговора.]

— Витек, вилкой, — говорил Инженер.

— Не люблю вилки.

[Поставил пиво. Сел.]

— Витек, какие у тебя дети? А то я забыл, — спросил, колдуя над решеткой, Дед.

— Девочка и мальчик. Три и четыре.

— Маленькие.

— Нет. Высокие, — уточнил Инженер.

[Открыл банку. Закурил. Остальные пили водку. По магистрали мчались поезда. Провода пели.]

[Проснулся от яркого света. Лежал на спальнике, прикрытый подстилкой. Сверкали белые стены. «Хороший свет», — подумал. Встал. Взял полотенце и мыло. Вышел в коридор. Пусто. Тихо. В умывальне плавали остатки пара. Сбросил вчерашнюю одежду. Залез под душ. Пустил горячую воду. Через десять минут нагишом вернулся в комнату. Вынул из рюкзака сегодняшнюю одежду, блокнот и ручку. Оделся. Сел за стол. Закурил. Начал писать.

Как-то, недели две-три назад, Злющий заказал текст. «Послушай, напиши слова для рекламного ролика к альбому. Идея такая. Группа та же самая. Бандиты. Сильная музыка, иконоборческие тексты. Но один номер отличается. Музыка, конечно, сильная. Самая сильная в альбоме. Но слова другие. Я подумал, нужно что-нибудь душещипательное. Лирика, чувство, душевный разлад, пошлятина. Нежно. Приторно. Понимаешь? Понимаешь. Пиши», — сказал по телефону. (Разумеется, каждую фразу Злющий приправлял бранными словами. Жутко матерился.)

Через час текст был готов. «Кровь и перья». Спрятал в рюкзак блокнот, ручку, спальник, подстилку, умыванье-вытиранье, комок вчерашней одежды. Затянул ремни, закрыл молнии, защелкнул пряжки. Почувствовал голод и жажду. Закинул на плечо рюкзак, закрыл дверь. Вышел на свет. Вошел в столовую. Стол — ослепительно белое пятно скатерти. Только скатерть. Прислонил рюкзак к холодильнику. Достал последнюю банку пива и остатки вчерашнего ужина. Поставил на огонь кофеварку. Хлеба не было. Положил на тарелку несколько ломтиков ветчины, облупил три крутых яйца, добавил два кусочка сыра, хрен, помидоры, паприку. Налил в кружку дымящийся кофе, забелил несколькими каплями молока. Принялся за еду. Через двадцать минут вышел из барака и сел за стол. Открыл банку. Закурил. Со стороны магистрали не спеша приближался Дед.]

— Хороший свет. У тебя нимб, — сказал и сел.

— Привет, Дед. Когда мы закончили?

— Я — в четыре двадцать семь. Евросити. А говорил тебе, что рано ложусь. Это последнее, что я запомнил. А вы? Тогда же, наверное.

— Уехали?

— Да. Толстый приехал в шесть. Знаешь, зачем его вызывали?

— Понятия не имею.

— Заказали картину для Управления. Чтоб нарисовал запасной путь. Вот-вот должен вернуться.

— Который час?

— Восемь. Пойдешь прогуляешься?

— Да. Ты со мной?

— Нет, Мачек. Без ноги тяжело. Куда пойдешь? Море? Горы?

— Нет. Между. Вдоль магистрали. К ребятам. Может, доплетусь.

[В молодости Дед был выдающимся альпинистом. Творческим. Сорок лет назад решил первым зимой перевалить через стену Агаты. (Специализировался на зимних восхождениях.) На счету у него было несколько десятков нехоженых трасс. На всех континентах. Тогда, сорок лет назад, он застрял в стене. Внезапно сломалась погода: снег, ветер, тридцатиградусный мороз. Через два дня удалось съехать вниз. Только он был на такое способен. Три месяца приходил в себя в швейцарской клинике. Так и не пришел. Ему ампутировали ногу и четыре пальца на левой руке. В горы он уже не вернулся. Даже близко не подходил. Сник.]

— Да. Забыл.

— А я не забываю. Идешь? Где рюкзак?

— В столовой возле холодильника. Подожду Толстого. Вроде бы его слышно.

— Да. Это он. Помнишь, как Витек ночью классно ссорился с Инженером?

— Смутно. Из-за чего?

— Из-за редуктора.

— Верно. Помню.

[На запасной путь медленно вкатился ремонтный поезд. Голова остановилась около стола. Они увидели, как Толстый перешел из кабины в квартиру. Чуть погодя открылась задняя дверь вагона, и Толстый, навьюченный рисовальными принадлежностями, спрыгнул на землю. Ни на кого не глядя, расставил мольберты, к специальному кронштейну прикрепил ящик с красками, сбоку повесил палитру, а в извлеченный из кармана комбинезона складывающийся, как телескоп, алюминиевый стаканчик вставил пучок кистей. Вернулся на минутку в вагон за подрамником с загрунтованным белым холстом. Постоял, поглядел в сторону запасного пути, установил холст на мольберт. Только тогда направился к ним с протянутой рукой.]

— Хороший свет. Я только поздороваться.

— Знаю. Дед сказал про заказ.

— Вот именно. На участке я все сделал. Определил места повреждений. Распечатал данные. У меня есть несколько часов. Я слыхал, вы неплохо потрепались ночью.

— От Витека?

— И Инженера. Классно они ссорятся.

— Редуктор?

— Нет. Отношение к практикантам. Ладно. Я пошел.

— Понаблюдать можно? — спросил Дед.

— Можно. Ты всегда наблюдаешь.