Виталий Лозовский - Как выжить и провести время с пользой в тюрьме. Часть 1

Так вот, про Санька. У него же все было не так. Все по настоящему. Первое время его тоже мучили сомнения…

С большинством пупкарей Санек был в хороших отношениях и частенько по ночам проводил время в беседах с кем-нибудь из них. Не положено им с зэками общаться, но, что поделаешь — ночи длинные, скучно… Тем более уж третий год, как Санек здесь парится, а кое-кого и из предыдущих ходок помнит — волей-неволей познакомишься.

Во время похода в баню перетирает с сержантом и договаривается на следующий раз, чтобы нас провели мимо женских хат — а они как раз в конце коридора, перед лестницей, что ведет в подвал. Идти можно несколькими путями — сначала по этажу и затем вниз, или сначала вниз, а затем по этажу — сержанту, в принципе, все равно.

Стукачи стучат не только на зеков, но и на ментов — поэтому те ведут себя осторожно и договориться с ними о чем-то не всегда просто. Но, с другой стороны, они тоже знают, кто куда ходит и как стучит.

И плюс — не все то, что запрещено, действительно запрещено. Что бы дать зеку некоторое чувство удовлетворения от того, что он якобы "обувает" ментов, на некоторые вещи смотрят сквозь пальцы. Это часть игры "Я знаю, что ты знаешь, что я знаю…", целью которой является тонкое и незаметное управление массами. Что, в общем, удается.

Таким образом, зек, не имеющий ничего — ни прав, ни вещей, получает иллюзию обладания чем-то для него ценным — якобы кусочком свободы — небольшим чувством превосходства над ненавистными ему ментами. И ему уже есть, что терять. А значит им уже можно управлять, и так просто он теперь на амбразуру не полезет.

Так делается не только в тюрьме… Опыт и последствия движения тех, кому в 17-м году нечего было терять, кроме своих цепей, был учтен.

Санек, значит, тихонько договаривается. Вся неделя до следующей бани для него тянется дольше всего предыдущего срока. Она тоже ждет. Со всей хаты ему собирают модный прикид, он моется на дальняке еще до бани, мажется дезодорантами, бреется и перебривается… Попавший под горячую руку Воха едва спасается бегством в свой угол…

Идем. Сержант чуть дольше обычного возится с замком локалки. Несколько зэков прикрывают спереди, несколько сзади, закрыв обзор по коридору на случай непредвиденного появления кого-то из начальства.

Санек открывает кормушку и видит свою любимую. Я стою рядом и все тоже вижу. Девки с той стороны все выстроились в ряд и стоят, открыв рты.

Она в нарядном легком халатике, прическа, губы накрашены — весь арсенал, который можно ухитриться иметь в тюрьме. Вся взволнованная. Они что-то стараются сказать друг дружке — все невпопад… Там уже сержант давно открыл все замки и начинает подгонять. Страстный поцелуй в губы, рука в руке и надо идти… На обратном пути еще 30 секунд на встречу — и снова неделя ожиданий.

Санек почти перестал спать и есть. Если не пишет, то просто лежит на шконаре и смотрит вверх. Как-то во время ночного разговора сказал мне, что такого у него еще не было…

Она из пристойной обеспеченной семьи. Единственный ребенок. 28 лет. Попала за хранение наркотиков. Говорит, взяла на себя делюгу мужа, который к ней потом только раз пришел на свиданку и исчез. Родители наняли хороших адвокатов, заплатили, где надо — все должно было закончиться хорошо — около года в тюрьме, затем условно-досрочно. Как раз прошел суд, она уже практически знала точно, когда ей на свободу — месяца через три после Санька.

Предложила ему жить и ждать ее в ее же однокомнатной квартире в центре Калининграда. Начала дело о разводе. Санек в полнейшем шоке — жизнь начинала приобретать новую окраску. Вы не видели эти перемены — стены камеры больше не вмещали его. Он весь был где-то на небесах… Всю жизнь он был никому не нужен, не имея даже собственного угла…

Ее родители были в ужасе, когда она им все рассказала. Еще не успели отделаться от одного, а тут уголовник, большую часть сознательной жизни проведший по тюрьмам. Но она им сказала, что это ее твердое решение и обсуждению оно не подлежит.

Он часто рассказывал мне обо всем этом, советовался … и не мог поверить своему счастью.

На день рождения, незадолго до того, как нас раскидали, я подарил ему свою дорогую кожаную куртку. Его поздравили по радио — на весь город — получилось организовать ему еще и такой сюрприз. Он слушал и не верил своим ушам — диджей так и прочитал: "Пацаны хаты 105 поздравляют Санька с 35-летием и желают скорейшего освобождения".

Еще один паренек — не знаю, как описать — вы мне не поверите — 22 года, не по годам взвешенный и добрый, просто классный парень, о котором ни за что не скажешь, что он имеет в "послужном списке" труп с отрезанными ушами и еще несколько "шалостей" в общей сумме на 20 последующих лет сроку — подарил практически новые модные туфли. Еще было несколько дорогих, даже не по тюремным меркам, подарков — и мы увидели на его глазах слезы… Те, кого он сдавал, полюбили его. Даже Воха подарил фирменный набор для бритья. Мне кажется, что-то в нем в тот момент переменилось.

Как сложилось дальше, не знаю. Меня перебросили в колхоз (так называют там большие хаты, в отличие от маленьких, где мы тогда находились — кубриков). Мы еще немного переписывались, затем я ушел на этапы. Думаю, что все у них сложилось хорошо. Может быть, если буду в Калининграде, зайду в гости. Там уже, наверное, и детишки подрастают.

Мне Санька было жалко — при внешней браваде он был глубоко несчастен и одинок, не понимая, зачем судьба награждает его такими поворотами. Но эта любовь…

Санек также поделился со мной своим секретом, который, как он говорил, помог ему выжить в тюрьмах и сохранить при этом не только здоровье, но и молодость. Основным его принципом было "ни к чему не привыкай".

Никогда не живи по распорядку — ешь, ложись спать, когда хочется или когда придется, но только не по графику, не привыкай к комфорту, людям — ни к чему. Если у тебя не будет привязанностей, не будет и страданий. Он никогда не читал книг по буддизму — он вообще ничего не читал, не верил ни во что, но, тем не менее, повторил основную буддийскую истину о возникновении страданий и пути избавления от них.

В этом я с ним согласен — и как врач, в том числе. Все советы современной медицины, психологии, диетологии рекомендуют четкий график жизни, упражнений, процедур и т. п., как основу всех своих методик. Это дает неплохой эффект в тактическом плане, но в стратегическом — это бомба, которая рано или поздно взрывается. И чем позже, тем хуже. Как только система нарушается — обстоятельствами, ленью — организм и эмоции, приспанные и детренированные четким размеренным темпом жизни, выходят из-под контроля с огромной разрушительной силой.