Джули Коэн - Второй шанс

А с чем тогда останется она?

Чтобы не раскручивать дальше эту цепь размышлений, она спросила:

– Как давно ты знаешь?

– Я всегда знала, что я другая, – ответила Лидия. – И я знала, что влюбилась в Аврил с первого взгляда.

– Как мы с твоим отцом.

«И как мы с Маркусом».

Оглядываясь назад, она осознавала, что почувствовала такой же разряд, когда впервые увидела его за изгородью в тот день. И когда ее потянуло к нему в кухне. В двадцать они называли это любовью, а в сорок она называла это желанием. Но это было тем же чувством. Другим, с миллионом разных деталей, но все равно таким же.

– Не считая того, что у меня не будет счастливого конца, – продолжила Лидия. – Она очень разозлилась на меня, мам. Она считает, что я ей врала.

– Может, ей стыдно, что она не заметила. Мне, например, стыдно.

– Я не хотела, чтобы ты знала. Вернее, мне хотелось, чтобы ты узнала, и я злилась, что ты ни о чем не догадываешься. Но ты в этом не виновата. Я очень старалась все скрыть.

Улица Китс-Уэй была залита солнечным светом. Аккуратные изгороди, гравийные дорожки, подстриженные газоны – идеальный фасад для секретов, которые имеет каждая третья женщина в этом суматошном мире.

– Теперь мы должны говорить друг другу правду, – сказала Джо. – Даже если она горькая. Мы должны доверять друг другу.

Лидия кивнула.

– Вот почему я оставила дневник, чтобы ты могла его прочитать. Наверное, для этого я его и вела. Я хотела, чтобы меня поняли. А написать было легче, чем сказать. Мам?

– Что, дорогая?

– Последнее, что я написала… О папе.

– Я читала. Завтра годовщина. Десять лет. Ты красиво написала. Я увидела в этих словах твою любовь к нему. – Джо взяла Лидию за руку. – Он страдал от депрессий. Он никогда не показывал тебе этого, и я никогда об этом не говорила после того, как его не стало. Он не был в этом виноват, и это не значит, что он любил нас меньше. На самом деле, я думаю, это означало, что он любил нас даже больше.

– Я не знала.

– Я должна была тебе сказать. Я рассказывала только о хорошем, но ты заслуживаешь знать и о сложных моментах.

– Я думала, что последняя из моих записей была неправильной. Это одна из вещей, о которых я думала, когда была на мосту, перед тем как ты пришла. Я написала, что ему не было страшно, потому что мне хотелось так думать. Но, наверное, он был напуган.

– Он боялся за жизнь другого человека. За Адама. Не за себя.

– Но когда он упал, то наверняка испугался. Разве тебе не было страшно? Когда ты сама чуть не упала?

Джо остановилась и закрыла глаза. Она десять лет пыталась не думать о том ужасном моменте: о последних мгновениях Стивена, о моменте падения.

Днем она думала о том, как двигаться дальше, о том, чтобы любить его, помнить о нем и ценить жизнь, которую он спас. Она каждый год пекла торт для Адама, каждый день будила Лидию… Она видела в дочери черты Стивена.

Но ночью она думала о крике, который он, должно быть, издал, о том, как воздух вырывался из его горла, о стремительно приближающейся земле, об осознании того, что все закончилось, что жизнь закончилась. Черная дыра все-таки поглотила его.

Падая, Джо смотрела вверх, а не вниз. Она думала о Лидии и Оскаре с Айрис. Думала о Маркусе – да, и о нем тоже. Думала о Стивене и Хонор. Не о конце, не о завершении жизни, а о любви, которая будет длиться вечно.

– Я знала, что ты меня поймаешь, – ответила она дочери.

Они возвращались с прогулки, смеялись над чем-то, что Оскар сказал вчера вечером по телефону, над его внезапным увлечением гигантскими космическими муравьями, когда Лидия увидела, что она идет им навстречу. На ней были шорты и толстовка, солнцезащитные очки на голове, а в руках пластиковый стакан с трубочкой. У Лидии сильно заколотилось сердце, и она остановилась.

Аврил пошла быстрее.

– Привет, Лидс, – сказала она, и ее щеки вспыхнули румянцем. – Я только… я только что была у тебя дома. Твоя бабушка сказала, что ты ушла. Здравствуйте, миссис Меррифилд! Вы травмировали руку?

– Привет, Аврил, – ответила Джо и взяла Лидию за локоть. – Я пойду домой, начну заниматься банановым хлебом.

И она оставила их вдвоем. Они стояли на тротуаре в лучах солнечного света и смотрели друг на друга – почти так же, как когда встретились впервые.

– Мама печет как сумасшедшая, – пояснила Лидия. – А ее подруга принесла кучу риса карри. Если я в скором времени не начну снова бегать, мне понадобится это дурацкое приложение для подсчета калорий.

– Я взяла тебе холодный кофе, – сказала Аврил, протягивая стакан. – Я не знала, что еще взять… Ты правда хотела прыгнуть с моста? С того, с которого упал твой отец?

Лидия пожала плечами:

– Да. Хотя я этого и не сделала. – Она взяла у Аврил стакан, стараясь не коснуться ее пальцев, и отпила немного через трубочку. Это был мокко, ее любимый. – Не хочешь прогуляться по парку?

Они вошли в парк, не сговариваясь, повернули налево и начали подниматься на холм, не обращая внимания на извилистую тропинку. На вершине Лидия упала на скамейку, Аврил села рядом. Отсюда было видно почти весь парк: футбольное поле, игровую площадку, пруд, где малыши любили кормить уток. Они всегда сидели здесь по субботам, а иногда и после школы.

– Извини… – начала разговор Аврил. – Мне очень жаль. Я злилась на тебя, но не из-за того… Мне все равно, что ты лесбиянка и кто тебе нравится. Я злилась из-за того, что ты мне не рассказала. Я не думала, что ты… я не ожидала, что все так повернется.

– Мы учимся с настоящими болванами.

– Лидс, они ужасные! Я говорила всем, кого видела, чтобы они заткнулись, и Гарри тоже говорит. В школу начали вызывать родителей. Эрин и Софи. Даррена уже отстранили от занятий, хотя в этом мало смысла, учитывая, что мы ходим только на экзамены. Что ты собираешься делать с экзаменами?

– Мы еще не решили. Мама собирается поговорить об этом в понедельник. Может, я сдам их в другой школе, а остальные уже в январе.

– Я скучаю по тебе, – сказала Аврил. – Я очень по тебе скучаю. Я несколько дней пыталась до тебя дозвониться.

– У меня отключен телефон.

– Да. Мне стоило прийти раньше, но…

– Ты не знала, что сказать подруге, которая хотела броситься с моста. Все окей. Не думаю, что я бы знала, что говорить в этой ситуации.

– Почему ты хотела сделать это, Лидия? Это из-за них? Или из-за меня? Потому что я на тебя так разозлилась? Потому что мы с Гарри проводили столько времени вместе, а ты чувствовала себя одинокой? Или потому, что ты не нравишься Бейли?

– Было много причин. Это не из-за Бейли, она корова. Мне больше не хочется прыгать с моста.

– Хорошо.

Лидия пила мокко. Обычно к этому времени Аврил уже просила попробовать глоток и выпивала половину. Лидия не знала: она позволяет ей выпить все, потому что это было искупительным подарком, или же из-за того, что Аврил теперь знала о Лидии? Как будто разделить одну трубочку было слишком близко к поцелую.