Дженни Хан - С любовью, Лара Джин

– Не волнуйся. Уверена, до осени таких встреч будет еще много, – говорю я. – Китти, про платья…

Она даже не поднимает глаз и говорит:

– Ночную рубашку надевай сама.

Я решаю игнорировать «ночную рубашку» и говорю:

– На мне одной это будет выглядеть неправильно. Красота – в сочетании. Все трое в воздушных платьях, как ангелы. Тогда получается изысканный образ, красота момента. Если так буду одета только я, эффекта не будет. Должны быть все трое. – Не знаю, сколько еще раз мне нужно повторить «изысканный» и «воздушный», чтобы все поняли, каким должен быть стиль этой свадьбы.

Китти говорит:

– Если хочешь, чтобы мы все были одеты одинаково, надень смокинг. Я не возражаю.

Я делаю глубокий вздох, чтобы не закричать.

– Ну ладно, посмотрим, что скажет Марго.

– Марго будет все равно. – Китти встает, чтобы поставить тарелку в раковину. Пока она ко мне спиной, я протягиваю руки, словно пытаюсь ее задушить.

– Я это видела, – говорит она. Честное слово, у нее глаза на затылке.

– Трина, что вы думаете? – спрашиваю я.

– Должна признаться, мне беспринципиально, что на вас будет, но спроси у Марго и Кристен. У них могут быть свои соображения.

Я осторожно говорю:

– Вернее будет «непринципиально», а не «беспринципиально».

Трина закатывает глаза, а Китти сползает на стуле и говорит:

– Почему ты такая, Лара Джин?

Я толкаю ее в бок, а Трине говорю:

– Кристен – взрослая женщина, наверняка ее устроит все, что мы придумаем.

Трина не так уверена.

– Она не захочет надевать ничего, что открывает руки. Будет уговаривать вас подобрать кардиганы.

– Ну уж нет.

Трина вскидывает руки.

– Обсуди все с Кристен. Как я уже сказала, мне беспринципиально. – Она корчит гримаску, и мы с Китти смеемся.

– Постой, нам надо поговорить о встрече, на которую ты не пошла! – Папа все еще хмурится. – Мне казалось, что это очень приятное мероприятие.

– Я пойду на следующую, – обещаю я, хотя и не собираюсь.

Незачем ходить на встречи и привязываться к людям, когда я не собираюсь задерживаться в этом колледже дольше девяти месяцев.

Я беру миску с мороженым, поднимаюсь к себе и пишу Марго. Она не спит, и я сразу ей звоню, чтобы заручиться ее поддержкой по поводу платьев. Китти права, Марго все равно.

– Я сделаю так, как вы решите, – говорит она.

– Самые жаркие места в аду предназначены людям, сохраняющим нейтралитет во время кризиса, – говорю я, облизывая ложку. Она смеется.

– Я думала, что самые жаркие места в аду предназначены женщинам, которые не помогают другим женщинам.

– Наверное, в аду много комнат. Скажи честно, ты же понимаешь, что Китти будет глупо выглядеть в смокинге? Это свадьба во дворе дома. Стиль должен быть воздушный и изысканный!

– Я думаю, что она будет выглядеть не глупее, чем ты, если будешь стоять одна в венке. Пусть она идет в смокинге, а ты пойдешь в венке, а я – в чем-то нейтральном. Честно говоря, я даже не знаю, почему оказалась подружкой невесты, когда мы с мисс Ротшильд едва знакомы. Конечно, она делает это из вежливости, но это слишком.

Теперь я жалею, что завела разговор насчет смокинга и венка. Мне совершенно не хочется, чтобы Марго решила не участвовать в свадьбе. Она весьма прохладно относится к Трине. Я торопливо говорю:

– Необязательно всем надевать венки. Мы с тобой можем надеть простые платья, Китти будет в смокинге, и вместе получится хорошо.

– Как прошла встреча Уильяма и Мэри? Познакомилась с кем-нибудь интересным?

– Почему про эту встречу знают все, кроме меня?

– Приглашение было на холодильнике.

– О, я не пошла.

Повисает пауза.

– Лара Джин, ты уже оплатила депозит за колледж?

– Вот-вот оплачу! Крайний срок – 1 мая.

– Ты можешь передумать?

– Нет! Я просто еще не собралась. Это все подготовка к свадьбе папы и Трины.

– Я думала, что они хотят простую свадьбу.

– Мы взвешиваем варианты. Все будет просто. Но я считаю, что это должен быть особенный день.

После разговора я спускаюсь поставить миску из-под мороженого в раковину и на обратном пути останавливаюсь в гостиной, где над камином висит свадебный портрет мамы и папы. Она одета в кружевное платье с короткими рукавами и летящей юбкой. Волосы подобраны в пучок сбоку, несколько прядей выпущены. В ушах серьги с бриллиантами, которые я никогда не видела на ней. Мама редко носила украшения или делала макияж. Папа в сером костюме, но в волосах еще нет седины. Щеки у него гладкие, без щетины. Мама такая же, какой я ее помню, а папа выглядит намного моложе.

Я вдруг осознаю, что портрет придется перевесить: Трине будет неловко каждый день на него смотреть. Сейчас ее это не беспокоит, но когда она переедет после того, как они поженятся, ее чувства изменятся. Я могла бы повесить его в своей комнате, хотя Марго может захотеть взять его себе. Нужно будет спросить ее, когда она приедет.

Кристен, подруга Трины, приходит через несколько дней после ужина, вооруженная бутылкой розового вина и стопкой свадебных журналов. Трина так про нее рассказывает, что я представляла внушительную, высокую женщину; но Кристен одного со мной роста. У нее короткие каштановые волосы и смуглая кожа. Она приносит впечатляющую коллекцию «Свадеб от Марты Стюарт» за много лет.

– Пожалуйста, не загибай уголки, – говорит она, и я хмурюсь: разве я стала бы так делать?

– Давайте начнем с презентации подарков, – говорит она.

Она гладит Джейми Фокс-Пикла. Песик положил золотистую голову ей на колени. Он никогда так быстро не привязывался к новым людям, и я считаю это хорошим знаком.

– Мы могли бы устроить чаепитие, – говорю я. – Я приготовлю маленькие сэндвичи без корочки, маленькие лепешки, топленые сливки…

– Я думала про сбор «Соул-сайкл», – заявляет Кристен. – Сделаем одинаковые неоновые майки с надписью «Команда Трины». Можем снять весь зал!

Я пытаюсь не выдать разочарования и просто киваю.

– Девочки, это отличные идеи, но я не хочу устраивать презентацию подарков, – перебивает Трина. Кристен ахает, и я тоже. Без тени извинений Трина поясняет: – У нас и так много вещей. Девичник нужен для того, чтобы осыпать невесту подарками, а я не могу назвать ни одной вещи, которая нам нужна.

– У нас нет мороженицы, – говорю я. Я уже давно хотела поэкспериментировать с мороженым, но машина, которую я хочу, стоит больше четырехсот долларов. – А папа всегда говорит про машину для пасты.

– Все это мы можем купить сами. Мы взрослые люди. – Кристен открывает рот, но Трина перебивает: – Крис, я не отступлю. Никаких подарков. Мне уже за сорок, я все это проходила.

Кристен напряженно говорит:

– Не понимаю, как одно связано с другим. Презентация подарков нужна для того, чтобы невеста почувствовала себя особенной, любимой. Ну ладно. Если ты настаиваешь, то мы не будем ее проводить.