Кара МакКенна - Трудное время

— Я лучше пойду, — начал он, но в этот момент Джен возвращалась в нашу сторону. Она шла пустая, и драматично пожала плечами, чтобы продемонстрировать свое поражение в примерочной.

— Ну, — сказала я Джастину. — Было приятно повидаться. — А Джен, — удачи с покупками.

— И тебе.

— Кажется, ты очень милая, — добавила я, странным серьезным тоном, подходящим под мои сумасшедшие выворачивающие ощущения внутри. И она это заметила.

Она натужно улыбнулась.

— О. Спасибо. Ты тоже.

— Смотри, чтобы он хорошо с тобой обращался, — сказала я и стрельнула взглядом в Джастина. Столкнувшись с их неловкими улыбками, я оставила два красных бюстгальтера на стойке с трусиками. — С Наступающим. — И промаршировала прямо к двери.

Я плакала к тому моменту, когда набирала номер Эрика на водительском сиденье в машине своей матери.

— Поднимай, — пробормотала я в трубку. — Поднимай, поднимай…

— Привет, тебе. Прости за прошлую ночь…

И тогда я тут же всхлипнула. Горло сжалось, глаза горели.

— Боже, Энни. Ты плачешь?

— Угу, — выдала я.

— Детка, что случилось? — Я практически слышала, как он поддался вперед, видела, как нахмурились его брови. — Где ты?

— Я только что столкнулась с бывшим в торговом центре, — проскулила я нелепо.

Тон Эрика стал жестким и холодным.

— Он сказал, что-то, что тебя расстроило?

— Нет.

— Ладно. Хорошо. Ты вообще с ним говорила?

— Я сказала… — икота прервала меня. — Я сказала ему, если я захочу, то смогу заставить тебя сломать ему челюсть.

Выдохнув, он недоверчиво засмеялся.

— О. Ну, это было… напористо.

— Мне жаль, — прорыдала я, раскрывая суть, того, что так меня расстроило.

— За что?

— Что использовала тебя как…, как какое-то оружие, которое хранится в моем кармане.

— Подожди. Ты плачешь, потому что чувствуешь себя плохо из-за сказанных слов?

— Кажется да, — клокотала я, вытирая свой потекший нос о перчатку.

Очередной нежный смех.

— Ты же знаешь, я сделаю это, если ты попросишь.

— Но мне это не понравится. О боже, я ужасна.

— Эй, успокойся. Ты не ужасна. Ты просто испугалась и сказала, что-то немного нездоровое.

Я засмеялась сквозь всхлип.

— Да, так и есть.

— Все нормально. Все так делают время от времени.

— Правда?

— По крайней мере, все кого я знаю. Послушай, Энни.

— Да?

— Никогда не чувствуй себя виноватой, за то, что хочешь меня использовать таким образом. Такие парни, как я больше ничего не могут предложить, поэтому приятно, когда нуждаются в твоих способностях.

— Заткнись. У тебя уйма всего, что ты можешь предложить.

— Ну, я рад, что ты так думаешь.

— Я влюблена в тебя, — выпалила я.

Мертвая тишина в течение двух секунд, трех, четырех… резкий выдох.

— Эрик?

— Ты это серьезно?

Я кивнула, словно он мог видеть меня.

— Да. Я серьезно. — И за одно мгновение, горлу стало легко, а дыхание стало умеренным и свободным.

Снова тишина, и, наконец.

— Ух, ты. Спасибо.

Я захихикала, словно пьяная.

— Пожалуйста. Спасибо, что заставляешь меня чувствовать это. — За то, что заставляешь чувствовать, столько всего снова.

Раздражительный вздох.

— Черт возьми. Какого черта ты так далеко? Я всегда представлял, если ты решишь, что любишь меня, мы будем в позиции, в которой можно отпраздновать это.

— Я буду дома завтра вечером.

— Вылет в шесть десять, посадка в девять пятьдесят пять. — Подтвердил он. — Я буду ждать.

— Ой…, я провалила свое задание, купить красное белье. Я была как раз там, когда… ты знаешь.

— Подожди. Так этот засранец испортил мой рождественский подарок?

— Или это сделала я.

— Я точно сломаю ему челюсть.

Я усердно пыталась не смеяться.

— Это не смешно.

— Ты уже дома?

— Нет, я на парковке торгового центра… думаю, я могу натянуть штаны большой девочки, вернуться назад и попробовать еще раз.

— Ты можешь.

Я откинулась на сиденье.

— Ага. И должна.

— Но только не красное. — Сказал он.

— Ладно. Какой цвет тогда, персональный стилист?

— Удиви меня. Что бы тебе хотелось, чтобы я снял с тебя завтра вечером. Теперь, когда ты меня любишь.

Моя улыбка была широкой и дрожащей.

— Хорошо.

— Ты уже прочитала мое письмо?

— Нет. Кстати, а что случилось прошлой ночью.

— Мы поговорим об этом, когда ты будешь здесь. Сейчас, купи сексуальное белье, вернись домой, выпей бокал вина посреди белого дня, а затем прочитай мое письмо. Ладно? Забудь того парня. И не вздумай переживать, о том, что ты ему сказала.

— Хороший план.

— Мне пора. Нужно убрать у муниципальных зданий.

— О, значит, был снег, на который ты надеялся? Повезло. Здесь сухо как в пустыне. Под пятьдесят.

Он засмеялся.

— Да, продолжай напоминать мне об этом.

— Спасибо, что позволил мне выплакаться тебе в ухо, — сказала я. — Я эм… я люблю тебя.

Теплое хмм.

— Я могу привыкнуть к этим словам.

— Хорошо. Привыкай.

— Я тоже тебя люблю. До скорого.

— Пока.

Я сделала именно то, что он прописал. Вернулась в торговый центр, и нашла самое идеальное нижнее белье из возможного, небесно-голубого цвета с шикарными маленькими акварельными цветочками. Мне было предназначено купить его, серьезно, Джастин отвел меня от этих достойных, но в тоже время не правильных красных бюстгальтеров. Я вернулась домой к одиннадцати, и приятно провела время за ланчем со своими родителями, не упоминая, что произошло в торговом центре. После я отправилась на патруль с отцом, и слушала его любимые рассказы, о невероятно скучных строительных проектах в округе. Дедушкин аналог сплетен. Мы повернули на его любимую стоянку для грузовиков, и я почувствовала себя как в старые времена, разъезжая вокруг в поисках добычи. Только теперь в моем стаканчике вместо какао был кофе.

Мы направились к Маунт Плезант, и на трассе 526 мы проехали мимо бригады рассредоточенной вдоль медианы в оранжевой униформе.

— Нет покоя нечестивым, — сказал отец.

Я закусила губу. Я встречаюсь с одним из них, представила я, как говорю ему. Молчание начало давить на меня.

— Я теперь иначе смотрю на этих парней, — предложила я. — С тех пор, как стала работать с заключенными. Они казались мне двухмерными. Я почти не замечала их. А если замечала, то думала. Хорошо. Так вам и надо преступники. Но теперь для меня они, как обычные люди.

— Обычные люди с кучей погрешностей, — сказал отец, немного саркастично.

— Да, я знаю. Но у них всех есть надежды и планы, и сожаления, как и у всех. — И я влюблена в одного из них. А он любит меня.

Мой отец не казался особо заинтересованным в этом разговоре, и указал на появившийся указатель.

— Видишь? Этот мост собираются закрыть на следующее лето на реконструкцию. И обещают управиться за два месяца, но помяни мое слово, на это уйдет не меньше шести.