Кара МакКенна - Трудное время

Он кивнул.

— Обещаю.

— Ладно…, хорошо. Так мне намного легче… остаться с тобой. — Как меня пугали эти слова. Словно в самый последний момент ты осознаешь, как ты близок к тому, чтобы сорваться с обрыва.

Он положил голову мне на колени, и пока я гладила его по волосам, он пробормотал:

— Ох, Энни.

— Облажаешься и попадешь за решетку — мои письма с приятными мелочами будут короткими очень долгое время, — предупредила я, высказав только самую малость того, что меня ужасало.

Его сильные руки обвили мои икры, крепко сжав их, а его дыхание согревало мои бедра сквозь джинсы.

Я попыталась направить разговор в более беззаботное русло.

— По крайней мере, я так смогу, присматривать за тобой.

Он поднял подбородок.

— У меня уже есть надзиратель. Или ты имеешь в виду других женщин?

Я снова стала серьезной, а его глубокая искренность удивила даже меня.

— Не могу представить, что ты когда-нибудь сделаешь такое. Будешь с кем-то другим у меня за спиной.

Он удерживал мой взгляд.

— Я тоже не могу.

После долгого молчания, нарушаемого разнообразными звуками субботнего вечера в Даррене, я положила руки на плечи Эрика, похлопав.

— Вставай. Я приготовлю нам ужин.

Он встал и, протянув руку, помог мне подняться на ноги. Я чувствовала себя лет на двести старше, поражение давило на меня тяжким грузом. По крайней мере, мы немного разъяснили ситуацию, и нашли компромисс.

Я приготовила ужин, и мы устроились на диване, пощелкали по каналам, а затем вполглаза смотрели документальный фильм об огненных муравьях.

Когда он поставил наши тарелки на кофейный столик, Эрик повернулся и взял мою руку в свою.

— Прости.

— За что?

— За все это. За то, что ты чувствуешь себя проигравшей.

Я пожала плечами.

— Все же мы будем вместе. А это не самый худший утешающий приз. В глубине души, со мной все в порядке. Я просто устала. И немного… повержена. — Но, если он сказал правду, и поговорит с ней, о том, чтобы разорвать эту варварскую связь между ними…, возможно, тогда я смогу выиграть войну. Просто не этот ужасный бой.

— Мы будем вместе, — сказал он, но я сомневалась, что он сможет на самом деле держать свое обещание. — Я не стану глупить, если что-нибудь произойдет, хоть это и маловероятно.

— Так не глупи, и, черт возьми, не вмешивайся в разборки своей сестры. — Я замолчала, отдернув себя. Куда меня несет, я сравниваю жестокое избиение, или, возможно, изнасилование с разборками? — Нет. Прости. Это… это было слишком бесцеремонно.

Он ухмыльнулся.

— Бесцеремонно?

— Это было не круто. В любом случае…

— Да уж, — согласился он, казалось, мой проступок совсем не оскорбил его. Он оглядел комнату, не останавливая взгляд ни на чем особенном.

— Не окажешь своей побежденной подружке услугу?

— Какую?

— Не разомнешь мне спину? — возможно, эти большие мужские руки смогут выжать из меня немного тревоги.

— Конечно. Только сначала уберу посуду. Ты прими пока ванну или устройся на кровати, а я приду к тебе.

— Ладно.

Я последовала его совету и приняла ванну, почувствовав себя намного лучше, когда вытерлась. Сегодня на мне было абсолютно, запоздалое рождественское нижнее белье, и больше меня ничего не волновало, когда я одевала его заново, прежде чем покинуть ванную с бутылочкой лосьона в руке.

Пока меня не было, Эрик подготовил комнату.

Она была похожа на комнату из его фантазий, о которых он писал мне. Он нашел три свечи и зажег их на комоде, пламя отражалось от зеркала, их ароматы лаванды, шалфея и вакса витали в воздухе. Все остальное освещение было выключено, занавески закрыты. Он принес мое кухонное радио и из него доносились тихие звуки классической музыки. Мой массажист сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, в джинсах и майке, сцепив руки на коленях.

— Вау, — промурлыкал он. — Это он? Мой подарок?

Я опустила взгляд на атласный сад, скрывающий мои интимные места. При свечах цвета отливались пурпурным, оливковым и золотым.

— Ага. Ничего себе! Это неожиданно. — Я забралась на простыни и улеглась лицом вниз, кинув бутылочку в сторону Эрика. Успокаивающий голос диджея сообщил, что дальше последует Брамс.

Эрик усмехнулся.

— Прости. Ничего лучше я не нашел.

— Все отлично.

Я застонала, когда его скользкие от лосьона ладони спустились по моей почти голой спине. Мир потускнел, сократившись до неуклонного давления этих рук на меня. Руки моего мужчины. Руки способные на нежные прикосновения и ужасную жестокость, способные упиваться моим телом, и заботится о прихотливом растении, способные на угрозу и поддержку, и на создание самых прекрасных слов, которые я когда-либо читала.

Где-то, через пятнадцать минут он переместился сбоку от меня, и нежно произнес:

— Перевернись.

Я перевернулась, мое тело было как желе. Его прикосновения изменились, став более нежными, кончики пальцев проводили легкие дорожки вдоль моих рук, вдоль ключицы. Ладонь едва касалась моей груди, спускаясь к животу. Я задрожала под ними, соски напряглись, дыхание вздымало мою грудь. Он обхватил мои бедра, и я увидела, как надо мной его почтение превратилось в нечто иное. В нечто голодное.

Длительное время его глаза разглядывали подарок, а затем его тело опустилось рядом с моим телом, прижавшись руками к моим ребрам. Наклонившись ближе, он издал звук похожий на рык у моего горла.

— Спасибо, — промурлыкала я, проводя пальцами сквозь его густые волосы. — Это было восхитительно.

Он немного привстал, удерживаясь на выпрямленных руках, пристально глядя на меня.

— В прошлые выходные я повел себя, как эгоист.

— Возможно, но я попросила тебя об этом. Но только что отплатил мне сполна за это.

— Но не доставлял тебе оргазма с того момента, как ты уехала на Рождество.

Я не смогла сдержать усмешку.

— О да, еще как.

Он приподнял брови.

— Должно быть, я проспал это. Как я это сделал?

Я не ответила на это.

— Ты присутствовал в каждой фантазии, которые приходили в мою голову с тех пор. Твои смс и письмо, и то, что ты сделал со мной в прошлую субботу.

— Это не то же самое, если делать это руками. Или языком. Или…— Он схватил мою руку грубее, чем обычно, и крепко прижал ее к своему члену. Румянец затопил меня с головы до пят, и я сглотнула.

— Тогда загладь свою вину.

— Как?

— Придумай.

Он решительно сел. Готов к бою. Сквозь его майку просматривались великолепные контуры его груди, и его твердый живот раздувался от участившегося дыхания. Я почувствовала согревающий прилив гордости за то, что я спровоцировала его вновь обретенную способность управлять нашим сексом. Боготворить меня, не прибегая к осторожности или почтению.