Олег Ермаков - Песнь тунгуса

Катер сдавал назад, отваливал от пирса, рыхля голубую и зеленоватую воду за кормой. Резко и громко хихикали чайки, белея слева и справа, как пена, взлетевшая с волн. Небо огневело синевой и бирюзой, падая в пламенеющее море, и они качались и кружились, и уже сверху было море, а внизу небо, о-ё!.. Катер содрогался и дребезжал, как бубен Мишки, разворачивался и тянул пенную борозду в бесконечность Ламу Байкала, будто самолет в небе.

И бубен пел снова про Остров, бабушку, птицу кыыран, свободу и девушку с лебедиными бровями с тайным вторым именем.

Когда катер уже далеко отошел от берега, в небо и вправду взлетел самолет, «кукурузник», Ан-2.

И через некоторое время от заповедного берега отчалила моторная лодка. В ней были двое, Семенов и Андрейченко в капитанке. Люди на берегу глядели им вслед. Лодка, высоко, до звона ревя мотором, неслась через залив. Вдалеке виднелся уже хрупкий силуэт катера.

Какие странные обстоятельства… Все это чем-то напомнило мне древнегреческие трагедии. Обычно там действие происходило под открытым небом, да еще и на морском берегу. Не хватало лишь какой-нибудь гадины, выползающей из морских пучин. И богов с богинями в небе.

Директор выглядел растерянным. Ему совсем не хотелось присутствия здесь иноплеменников с камерой. А они, как назло, не слушали увещеваний переводчика, конечно, хорошо инструктированного малого, и продолжали снимать погоню. Они снимали бегущего ошалевшего милицейского парня, того, из команды ловцов. И присоединившегося к нему лесничего Андрейченко. И то, как они отчаливали. А потом мчались за катером. Моторка была быстроходнее. И расстояние между ней и катером сокращалось. Никто не сомневался в исходе погони.

Директору пришлось подробно объяснять московскому чиновнику суть происходящего. К сожалению, я стоял поодаль и ничего не слышал толком, лишь отдельные реплики. Но все и так ясно. Нигде не видно было Некляева, с ним приключилась медвежья болезнь, объелся черемши. Вот так-то. А он бы уж точно смог всех развести по углам, отвлечь канадцев. Надо же, готовился, готовился — и…

Женщины негромко гомонили, словно нерешительный хор. А вот трубный голос Дмитриева звучал отчетливо. Он чуял свой звездный час. Но чуяли его и мы. Вскоре сюда пришел и Гена Юрченков. Не хватало только ученого Могилевцева и лесника Шустова.

Дмитриев (глядя вдаль). От расплаты никто не уйдет! Сколько можно нянчиться, проявлять попустительство. Это провокация. Удар по заповедному делу.

Охотовед и парторг Сыров . На месте некоторых я бы написал заявление.

Хор . Ах! Ах!.. Как он не хочет терять свободу! Страдалец Мишка!

Гена Юрченков (ежась под ветром). На тот берег ему не успеть. Да и что толку, да?

И. о. главного лесничего Прасолов. Да, зря. Надо дождаться суда.

Петров (с развевающейся черной длинной бородой) . Тот берег? Звучит призывно. Может, только там где-то новый заповедник и возможен.

Хор . Ой, какой ветер!

Прасолов . Да хватит уже иллюзий.

Петров (пронзительно взглядывая на него). Что?

Прасолов (отворачиваясь, но произнося внятно) . Будем реалистами. Это нигде невозможно.

Петров. Хм… неожиданно.

Прасолов (решительно, поворачиваясь к Петрову). Забудем все эти бредни!

Петров . Раньше это были беседы в уточняющем духе, ты сам называл их сократическими.

Прасолов (с болезненной улыбкой). Теперь бы я назвал их маниловскими. Ведь это очевидно.

Катя . Истинная правда. Хотя и жалко. Но… заигрались мужи.

Юрченков . Пожалуй, я уеду отсюда.

Петров (глядя на него). Куда?

Юрченков (тихо, только для Петрова). Попрошу убежища в Канаде, у этих ребят.

Петров (с облегченной улыбкой). Это же не выездное посольство. Да и, как говаривали в старину, здесь Родос, здесь и прыгай. Еще не все потеряно, Генрих.

Петр Лукич Самородский (директору). Ну и страсти же здесь у вас кипят!

Директор (потерянно). Надо добиваться повышения… самосознания и дисциплины. Здесь нужны железные нервы. Я готов уйти.

Дмитриев (торжествующе). Давно пора!

Сыров (смахивая с приятного лица пыль или паутинку). Но это не снимает вопроса о персональной ответственности.

Прасолов (выступая вперед) . Но это не значит, что ее надо взвалить на одного эвенка.

Самородский . А кто вы, извините?

Дмитриев . Еще один левый.

Прасолов (возмущенно). Я?

Дмитриев . Левый директор.

Прасолов (задыхаясь) . Выбирайте выражения, Руслан Сергеевич!

Дмитриев . Есть факты неучтенных поездок за пределы заповедника. Без оформления за свой счет.

Прасолов (Кате) . Гнусная ложь.

Дмитриев . И много других фактов, Петр Лукич! Сегодня же доведу до вашего сведения.

Самородский . Хорошо.

Катя (озадаченно). Говорили о каком-то гроссбухе грехов…

Прасолов (с мучительной улыбкой) . Главный-то грех он сам: псевдоученый.

Юрченков . Нет, я точно отсюда уеду. Сегодня же подам заявление. Заповедников много. Сихотэ-Алинский, говорят, хороший, да? Или еще дальше — на остров Врангеля. Овцебыка охранять.

Петров (улыбаясь в бороду). Уж там пожарному самое место: голая тундра, нечему гореть.

Юрченков . А дома?

Петров (только Юрченкову). Бакунин удрал из Иркутска… Ну да, с острова Врангеля много ближе.

Юрченков . Где-нибудь же на островах Аляски есть католическая церквушка с приличным органом, да? Буду плавать по островам и чинить, настраивать. В этом мое призвание. А наша идея нового заповедника трещит по швам.

Петров . Почему же?

Юрченков . Прасолов отступил.

Петров . Но мы еще вместе. И гора Диониса не захвачена врагами.

Юрченков . Какая еще?..

Петров (кивая на гору Бедного Света). Вот та.

Юрченков (грустно усмехаясь). Хороша… да не наша.

Хор. Ветер! Поднялся страшный ветер! Волны с гривами пенными пошли! Лодку едва видно! Это далекая сарма! Или култук!.. О, как крепко дует. Несет сор, чаек швыряет. Они повернули! Они повернули? Или перевернулись? Или нам кажется?.. Да, повернули! А катер совсем исчез. Ну и дела! Мишка снова сбежал. Вырвался на волю тунгус, вечный бродяга! О, какой ветер! О! О! С ног счас посшибает! Ставни как хлопают у кого-то! И бьется железо на крыше! Ужас! Форменный ужас! Треск по тайге! Кто-то плачет или смеется. Стога разметает, если ветер до Покосов дойдет. А что это в воздухе кружится? То ли птица, то ли бумага? Платок! Полотенце? Шапка? Книга? Ох, матушка моя, пошли отсюда!.. Но что будет с лодкой? Цела она? Ветер аж ресницы отрывает! Стекло разбилось! У кого там? Ай, ай, ай!.. Байкал весь свинцовый… Шу! Глаза песком запорошило!.. Что там? Что с лодкой? Где она?