Борис Минаев - Ковбой Мальборо, или Девушки 80-х

Это заняло не очень много времени.

Вскоре Магомед был на проводе.

– В отпуск хотите к нам приехать? – немного удивленно спросил он. – С подругой?

– И с ее братом, – торопливо добавила Финкельштейн.

– А, ну конечно, конечно! – радушно сказал Магомед. – Все сделаем, вы даже не сомневайтесь. Билеты-то у вас есть?

– Устроите нам путевочку в какой-нибудь пансионат? – чуть игриво, удивляясь самой себе, спросила Люся.

– Ну о чем вы говорите, – было прямо-таки слышно, как Магомед (фамилия у него была почему-то русская – Сергеев) улыбается на том конце телефонного провода, в своем далеком и прекрасном Дагестане. – Конечно, все сделаем. Вы мне позвоните дня за три, я все подтвержу.

– А наши паспортные данные вам не нужны? – почему-то Люсе вдруг стало как-то тоскливо от мысли, что все уже бесповоротно решено.

– Что? Паспортные данные? Нет-нет, не надо, все на месте устроим. Вы, главное, приезжайте, отдохнете у нас, наберетесь сил.

Ехали весело.

Всю дорогу хохотали как бешеные, прилипали к окнам как дети, загипнотизированные проносящимся видом великой русской равнины, с аппетитом ели в вагоне-ресторане, потом крепко спали, на радость кавказской бабушке, которая ехала к внуку и поначалу их шумной компании очень испугалась.

Утром в окне поезда пошли уже горы, в середине дня блеснуло в расщелине море, красота и покой охватили душу Финкельштейн.

…С вокзала поехали прямо в горком.

Вообще Магомед Сергеев (секретарь горкома по идеологии) показался ей каким-то немного другим, чем при первой встрече. Он был как-то крепче, шире в плечах, волосатее, она обратила внимание на его остро модные желтые туфли с длинными носами, белоснежную рубашку и золотые коронки – то есть на то, на что не обратила внимание тогда, когда приезжала по делу.

Он был спокоен, по-прежнему вежлив и очень радушен.

– Ой, здравствуйте, мои московские гости! – сказал Магомед Сергеев. – А я вам уже машину заказал.

Выяснилось, что пансионат «Энергетик», находящийся в предгорье, – это настоящая жемчужина Дагестана, там удивительная природа, фантастические пейзажи, целебный воздух, минеральная вода и форель плавает прямо в пруду.

– Вы, кстати, фотоаппарат захватили? – спросил Магомед. – Нет? Хотите, я вам туда привезу? Вы вообще фотографировать умеете? Как же так, журналисты, а фотоаппарат забыли. Там такие виды, просто закачаешься.

– Магомед, скажите… – спросила Финкельштейн. – А сколько я вам буду должна за путевки? А то мы как-то все время уходим от этой темы.

Повисла неловкая пауза.

Магомед отвел глаза, потом широко улыбнулся и ответил:

– Да вы не беспокойтесь! Я сейчас не помню, если честно… Ну, там не должно быть очень дорого. Обычно стоит, как везде. Сейчас вы поедете на машине прямо туда и там на месте все узнаете.

Дорога была невероятно красивая. Финкельштейн даже зажмурилась от счастья, хотя в голове немного шумело после поезда. Водитель довез их прямо до домика (здесь домики «коттеджного типа», как сказал Магомед, а не общий корпус, что тоже было приятно), помог выгрузить вещи, и они пошли по территории осматривать окрестности. По дороге Финкельштейн, как старшая в группе и вообще чувствуя себя ответственной, решила найти бухгалтерию (или что-то вроде этого), чтобы прояснить все же вопрос с путевками.

Но никакой бухгалтерии тут не было, и они побрели в парк.

Там они посмотрели на горную речку, на беседку с минеральной водой («Павильон № 1», как гласила надпись на табличке), на скульптуру горного козла, на огромное дерево, к которому нужно было прислоняться на счастье, по восточной традиции, и наконец, уже немного голодные, вернулись к домику, чтобы жить самостоятельно дальше и искать столовую.

Но жить самостоятельно дальше и искать столовую им не пришлось. У дверей домика коттеджного типа стояла черная «Волга» с Магомедом. Он лучезарно улыбался и курил «Кэмел».

Сначала Магомед поселил Васечку в отдельный домик как брата, потом они вместе вернулись, и Магомед предложил отужинать в хорошей компании.

– Тут сегодня один мой большой друг отмечает день рождения, – просто и человечно сказал Магомед. – Я, собственно, к нему приехал. Но он узнал про вас и очень, очень просит вас быть его гостями. Если вы не придете, он ужасно обидится. Я вас тоже очень прошу. Это очень хороший человек, правда.

Николаева нахмурилась.

– Я вообще-то не одета для такого мероприятия, – капризно сказала она. – И потом, можно мы хоть минут двадцать отдохнем?

– Конечно, конечно! – просиял Магомед. – Я за вами зайду.

Снова собрали военный совет.

– Ну а че… – Васечка расслабленно пожал плечами. – Это же Кавказ. Ничего такого не вижу. И потом, давайте хоть раз шашлыка-то поедим!

Но по дороге Люся Финкельштейн опять пристала к Магомеду как к ответственному лицу с вопросом о путевках.

Его реакция, если честно, ей совсем не понравилась.

– Люся, давайте потом, а? – резко сказал он. – Ну сейчас совсем не до этого!

Войдя в какой-то дворик рядом с каким-то домиком, они просто ахнули.

Длинный стол, стоящий в тени деревьев и покрытый белой скатертью, ломился от яств, по-другому даже и не скажешь.

Черная икра, осетры, которых, видимо, вылавливали прямо тут, в пруду, свежая зелень и роскошные помидоры горкой, балык, суджук, сациви, фрукты, лепешки, наконец сам шашлык.

Они забыли обо всем и шагнули под сень листвы.

Хозяином стола был солидный мужчина, как оказалось, директор трансформаторного завода, которому и принадлежал весь этот пансионат «Энергетик». Это был необычайно интеллигентный, вежливый человек, который сразу усадил их за стол, не навязывался с разговорами, а только угощал и наливал. Правда, Люсю Финкельштейн смутили еще две вещи (помимо отсутствующих путевок): то, что за столом, по сути дела, кроме них не было никаких гостей вообще, зато обслуживающего персонала, который возился с шашлыками, наливал напитки, уносил и приносил тарелки, было целых пять человек: две женщины и трое мужчин.

И еще ее смущало какое-то нелепое, навязчивое сходство с фильмом «Кавказская пленница», она тихо сказала об этом Николаевой, и та начала хихикать, чем вызвала острое неудовольствие Магомеда.

– Дорогой Афанасий Магомедович! – сказал он, цыкнув на подруг. – Мы очень рады оказаться сегодня, в этот знаменательный день…

Люся, выпив знаменитого дагестанского коньяка, решила не частить, все-таки напиток не простой. А вот Васечке сразу налили полный фужер, и он на жаре довольно быстро закосел, стал со всеми обниматься, а потом заснул.

Постепенно появились за столом и другие солидные мужчины, церемония шла своим чередом, но ни в Николаеву, ни в Финкельштейн больше уже ничего не влезало, Люся просто засыпала на ходу, вежливо поблагодарила хозяев и наконец встала.