Александр Карнишин - Детство Сашки [СИ]

В декабре, в самом начале, всем объявили о дате «Зарницы» и велели сшить маскхалаты. У некоторых ребят родители работали в больнице, так они принесли медицинские халаты, и только их немного укоротили. А Сашке мама из старых простыней пошила настоящий маскировочный костюм. Она сшила шаровары, которые надо было натягивать сверху на штаны. И еще вроде ветровки небольшую такую куртку с капюшоном, с резинками на рукавах, чтобы снег не попал. Правда, было непонятно, какие погоны пришивать. Никто не говорил о погонах и о их цвете. И об оружии никто не говорил: а как же без оружия? Это же не пионерлагерь, это же — большая «Зарница»!

Накануне ожидаемого события носящаяся по двум этажам школы старшая пионервожатая наткнулась в коридоре на Сашку.

— О! Александр! У тебя, говорят, есть фотоаппарат? — спросила она, положив свою руку ему на плечо.

— Ага. «Смена-8»!

— Очень хорошо, очень хорошо… — она задумалась на минуту. — В общем, тут принято решение: чтобы не было толкучки, младшие классы с «Зарницы» снимаем. Но ты же готовился, я же знаю!

— Да, да!

— Вот и будешь нашим фронтовым корреспондентом. Как Симонов. Ты читал «Живые и мертвые»? Еще нет? Прочитай, обязательно прочитай. А завтра приходи к школе с фотоаппаратом, — и убежала вверх по лестнице.

А назавтра была война… Ну, вот так можно было пошутить, но на самом-то деле «Зарница» — это просто маленькая война.

Сначала они собрались во дворе школы, потом военрук всех построил, и все с лыжами на плече пошли строем через весь поселок к недалекому лесу. Со стороны, наверное, это смотрелось как в хронике про войну.

Сашка шел в самом конце, потому что это были не его классы. Тут были только старшие. А он шел чуть сзади, на плече лежали лыжи и палки, а о грудь постукивал при каждом шаге фотоаппарат. Было очень неудобно. Наверное, надо было уже фотографировать. Сашка умел. Он только не умел еще сам наматывать пленку в бачок для проявки. Но как тут снимать, когда руки заняты, а все куда-то идут?

Они долго куда-то шли. Потом вдоль дороги еще стояли солдатские зеленые машины, а вокруг них ходили румяные смеющиеся солдаты. И еще потом они надели лыжи, и их стали по отрядам куда-то направлять. С одним отрядом отправили и Сашку. Он ничего не понимал, но поехал за всеми. Там был холм, на котором они остановились, какие-то кусты и небольшой овражек.

— Вон там, — сказал кто-то Сашке. — Вон, за овражком… Там противник. Туда наступать будем.

Он открыл футляр, снял варежки и несколько раз щелкнул эти кусты, овражек и снег на той стороне — тоже белый и чистый.

Снизу, от дороги, громко засвистели и что-то крикнули.

— Ну, поехали на обед…

Все встали на лыжи и съехали с холма обратно к дороге. Там лыжи снимали и втыкали в сугробы на обочине, а потом подходили к грузовикам, за которыми были прицеплены настоящие солдатские полевые кухни. И каждому дали кусок хлеба, ложку, алюминиевую миску с картошкой, тушеной с мясом и полкружки какао. Все это нужно было держать в руках и как-то есть.

Сашка выпил какао, отдал кружку, и только потом принялся за картошку. Картошка была совсем не горячая и не такая, как делала мама. Фотик мешал, и он перекинул его на спину.

Только он доел — опять закричали что-то, и все полезли снова на холм, нацепив лыжи. Сашка тоже полез, но отстал немного. А когда он поднялся, то увидел, что все уже ссыпались гурьбой в овраг и лезут сквозь глубокий снег на ту сторону. Тут никого почти и не осталось. Он еще разок щелкнул фотоаппаратом и повернул лыжи назад.

Дома мама с папой допытывались, почему он недовольный, что случилось. А когда он попытался объяснить, что ничего же не понятно, кто и где — не понятно, как играть — не понятно, и вообще — зачем он там был нужен? — папа спокойно сказал:

— А на войне, сын, всегда так. Солдаты ничего не знают. Знают только генералы. Ты «Живые и мертвые» еще не читал? Почитай. Уже можно.

Фотографии не получились. Вышли только те кадры, на которых был белый снег и какие-то кустики вдалеке. Но о том, что он был корреспондентом, все сразу забыли, потому что выиграла все равно не наша школа, а та, в которой было больше учеников. И когда на линейке объявляли благодарности за активное участие в военно-патриотической игре «Зарница», Сашку не назвали. А он и не ждал. Он боялся, что скажут: ты был там? А где же фотографии?

Таких больших мероприятий больше не собирали. А в пионерском лагере разные игры и бои были всегда. И там Сашке все нравилось больше. Там все было понятно.

В этой смене первым призом сделали поход с ночевкой. Там было два первых приза. Только самый главный — поход. А тот, который второй главный, это разрешение смотреть телевизор после отбоя. Сейчас-то подумали бы, почесали затылки, наверное. А тогда, когда объявили правила общелагерной игры, у-у-у-у! Тогда и думать не могли, что есть что-то интереснее, чем поход. С палатками, с обедом и ужином в лесу, с ночевкой! Эх…

Надо было участвовать активно во всех мероприятиях. И не только участвовать, но и побеждать. Там был футбольный турнир, был бег, был шахматный турнир, было обязательное участие в смотре художественной самодеятельности — вот этого никто не любил, но пришлось, пришлось…

И в конце были еще соревнования, когда на время проходили по лесному маршруту, разыскивая по приметам и следам новые задания и выполняя их. Почему-то это называли «звездный маршрут».

В футбол отыграли хорошо. Совсем неплохо отыграли. Второе место. Ну, отряд был второй, вот второе место и получили. Сашка во втором отряде был звеньевым первого звена. Поэтому на построение шел сразу за командиром отряда. А за ним уже — весь их отряд. Первый отряд был старше на год. Вот они в футбол и выиграли. Зато в шахматы выиграли наши! В шахматы играли не все, как и в футбол. Выбирали команду из пяти человек — одна девочка обязательно! — потом после обеда усаживались в клубе и играли. Если в клубе места не хватало, то можно было играть у себя на верандах, под шумное боление двух отрядов сразу.

Вот с самодеятельностью было хуже. Никто не соглашался никакого номера показывать. И тогда второй отряд придумал хитрость. Места давали не только за победу, но и за массовость. Вот и решили, что участвовать будут все. Одни подпевать — «Вихри враждебные веют над нами…», другие — маршировать по сцене и перестраиваться. А Сашке дали красное знамя, и он должен был маршировать впереди всех, размахивая им, а потом как будто выстрел — это он должен был стукнуть древком по сцене — и он падает, а все вокруг него застывают, и кто-то подхватывает знамя и снова музыка, все поют и маршируют.

Вот так придумали вожатые вместе с пионерами. И когда две девчонки из первого отряда показали почти настоящий балет, а после них на сцену высыпал весь второй отряд в парадной форме и в пилотках, то жюри единогласно отдало этот конкурс именно им, специально отметив очень реалистичную Сашкину смерть.