Александр Карнишин - Детство Сашки [СИ]

— Дымом их, дымом! — крикнул кто-то, и все кинулись таскать из костра головни, чтобы едким дымом распугать комаров.

Комаров не распугали, зато все выскочили из своих палаток, ожидая, когда выйдет дым, который щипал глаза.

Потом немного порассказывали страшилок. Потом Васька сказал, что ночью еще лучше ловить рыбу, если на берегу костер горит. Потом стали лазить по палаткам и пугать тех, кто уже уснул. Потом те, кого напугали, стали гоняться за теми, кто пугал…

А потом из своей палатки высунулся один вожатый и так рявкнул на всех, что уже скоро рассвет, что все мигом разбежались по своим местам и уснули, не раздеваясь.

Под утро спустился туман и стало холодно. Зато пропали комары. Но те, кто не разоспался с вечера, так и не уснули по-настоящему, и с рассветом по поляне бродили сонные и недовольные походом пионеры. Вчера было гораздо веселее. А тут даже почистить зубы негде: вожатые предупредили, что в пруде можно только умываться, но пить ту воду нельзя.

Утренний чай не вызвал энтузиазма.

А после него сразу всех построили, пересчитали, велели взять рюкзаки, и вожатые повели их обратно. Той же тропинкой. Через тот же сосновый бор. Вот только солнца не было, а начинался мелкий дождь. Было противно и холодно. Хотелось спать.

Дорога обратно неожиданно оказалась короче. Они вернулись за час до обеда, и еще долго сидели, клюя носами, на отрядной веранде, слушая мерный шум припустившего вовсю дождя. А после обеда все упали в постели и спали этот час, не поднимая привычной возни. И вечером, после ужина, когда первый отряд пошел в ленинскую комнату к телевизору, второй отряд тихо разбрелся по своим комнатам и уснул до подъема.

А первый отряд и назавтра ходил к телевизору. И на следующий день. И до конца смены.

Кто же знал, что приз за второе место — интереснее?

Старший брат читал толстую книжку, сидя на диване в большой комнате, а младший брат слонялся по квартире. Ему совершенно нечего было делать. Потому что читать такие толстые книги, да еще и без картинок, он просто еще не умел, а играть во что-то… Во что играть в двухкомнатной малогабаритной квартире жарким летом?

Их привезли родители и оставили бабушке. И почти каждый день они ходили на канал. Вернее, это так только говорилось: «ходили». На самом деле ходить по такой жаре совсем не хотелось. И они ездили на трамвае, кольцо которого было прямо под окнами дома, в котором жила бабушка. Дом назывался «Каменный дом», потому что был первым кирпичным домом на Судоверфи. Раньше даже на конвертах так и писали: Сталинград, Судоверфь, Каменный дом. И ставили номер квартиры. Квартира была под самой крышей, на пятом этаже. И этажи были высокие. Поэтому после купания и загорания братья просто не могли сразу добежать до двери. Надо было идти медленно, делая передышку на каждой лестничной площадке, отдыхая.

У бабушки не квартира. У нее комната в квартире. Там большая такая квартира, с большой кухней. И живут две семьи. А первая дверь, сразу слева, к бабушке. И балкон у нее есть. Второй балкон есть на кухне, но там почти не бывает солнца. А у бабушки солнечная сторона. И еще с балкона видно железнодорожную станцию. Там электрички. На электричке можно доехать до центра, а оттуда на автобусе в Городище. Братья уже ездили в Городище и даже жили там неделю. А теперь опять вернулись. Только живут не у бабушки, а у дедушки.

Дедушка с бабушкой не живет. Очень давно уже, сразу после войны. А внуков видеть хочет. Поэтому, когда он слышит, что внуки приехали, то привозит всегда разные фрукты в корзинке.

А в этот раз попросил, чтобы братья пожили у него, познакомились с его девочками. Он даже раз съездил с ними за Волгу. От его дома через парк было совсем недалеко до берега, где стояла огромная глыба постамента, на котором когда-то стоял огромный Сталин (дедушка говорил, что даже больше, чем Родина-мать на Мамаевом кургане), а внизу небольшой дебаркадер, от которого раз в час отходили теплоходы, перевозя всех желающих на тот берег, где был длинный плоский песчаный пляж на километры в обе стороны, и где все приехавшие разбредались кто куда, и почти никого не было видно.

Когда туда ездили, всегда брали с собой еду. Вареную молодую картошку, политую маслом и посыпанную свежим укропом, везли в закутанной в полотенце кастрюле. Вареные вкрутую яйца. Помидоры и огурцы. И обязательно бидончик кваса, который покупали тут же, на набережной, из большой желтой бочки на колесах.

Но это раз только он с ними съездил. А потом начались рабочие дни, и он стал уходить на работу. И его жена стала уходить на работу. И его дочки — тоже.

А братья оставались одни в квартире. Старший-то читал все подряд…

— Са-а-аш, — проныл младший. — Есть чего-то хочется.

— Да мы же недавно завтракали!

— А все равно хочется. Бабушка говорила, что мы растем. А когда растешь, надо больше есть.

На кухне они доставали из холодильника знакомый бидон с квасом, который ежедневно вечером снова наполнялся у той же желтой бочки, до которой через парк — рукой подать, отламывали по ломтю белого хлеба, и рассаживались вокруг маленького кухонного стола. Кухня-то совсем маленькая. Не то что у бабушки, где даже когда все готовят — все равно место остается.

Поев и смахнув со стола крошки, старший опять садился на диван с книгой, а младший пытался найти себе занятие, ходя из комнаты в комнату, выдвигая и задвигая ящики стола.

Скучно. На улице отличная погода, но куда им идти — одним?

— Са-а-аш, мне скучно.

— Почитай.

— Не интересно.

— А у меня интересная книжка!

— Так дай ее мне!

— А я что делать буду?

…

Вечером квартира наполнялась людьми и гомоном. Готовился ужин. Кто-то бегал в магазин. Приносили свежий хлеб и свежий квас. Только два брата были как будто лишними. Они сидели и ждали, когда их позовут на кухню, куда помещались все только в две смены.

— Ну, что делали? — спрашивал, весело посматривая из-под очков, дедушка.

— Я читал, — ковыряясь в тарелке отвечал старший.

— А я ничего не делал…, - говорил младший со слезой в голосе. — Мне здесь скучно.

— Ну, ладно тебе, вот суббота настанет, и я вас к бабушке отвезу. А пока можно играть в разные игры. Вон, в шахматы, например.

— Я в шахматы не умею.

— Ну, попроси брата, пусть научит.

— Он книжку читает. Интересную.

…

И следующий день был похож на предыдущий. И третий тоже. А потом книжка кончилась. И старший брат, со вздохом отложив ее в сторону, сказал:

— А давай играть!

— А как? В шахматы я не умею.

— Я новую игру придумал.

Он придумал неизвестную страну, которую нужно было хорошо выдумать и описать. У дедушки была выпрошена тетрадь, в которую занесли первые слова и рисунки. Два брата, склонив головы к тетради, выдумывали герб и название и вид денег. Рисовали карты, придумывая названия островов, мысов, рек и гор. Когда страна была выдумана, началась война. К ним вторглись захватчики. И надо было отбивать атаки, рисовать планы обороны, придумывать расстановку войск. Вот тут помогли шахматы. На шахматной доске можно было расставить любые отряды в любом порядке.