Людмила Петрушевская - Спасибо! Посвящается тем, кто изменил наши жизни [сборник]
- Название:Спасибо! Посвящается тем, кто изменил наши жизни [сборник]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-091074-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Людмила Петрушевская - Спасибо! Посвящается тем, кто изменил наши жизни [сборник] краткое содержание
В этом сборнике собраны пронзительные рассказы из реальной жизни современных писателей. Людмила Петрушевская, Олег Рой, Мария Метлицкая, Владимир Вишневский и многие другие раскрывают свои секреты и готовы публично произнести слова любви и благодарности.
Спасибо! Посвящается тем, кто изменил наши жизни [сборник] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Я вздохнула и… просто кивнула один раз – на все ее вопросы.
– Да, заметно, что ты живешь неплохо, – продолжая внимательно разглядывать меня, заключила Анна Дмитриевна. – Ты не выглядишь замученной жизнью. На свои годы смотришься вполне… Ну, лет на пять даже меньше тебе можно дать! – в порыве внезапного великодушия воскликнула она. – Я ведь, ты знаешь, обращаю внимание на всех ровесниц, ровесников Павлика. Тут что касается что женщин, что мужчин, идет значительное разделение. Одни становятся обрюзгшими, и тут даже не в полноте дело, а в общем тонусе, что ли? Зато другие – такие… подтянутые, собранные, что ли? Ах, поняла. Есть те, кого жизнь не била, и те, кому сильно досталось. Вот ты, Таточка, не смотришься битой.
Очередной сомнительный комплимент! Или, наоборот, высшее признание – от Анны-то Дмитриевны?
И вдруг я вспомнила кое-что. Один момент – во время того, единственного телефонного разговора с Павлом, много лет назад. Рассказывая о своем маленьком сынишке, он признался, что бьет ребенка. Не бьет, а как-то иначе, другое слово Павел употребил… Колотит или дубасит? «Я сына дубасить люблю. Он ревет, падает, убежать хочет, а я ему – стой, куда? Как грушу колочу… Не могу, он так смешно ревет в эти моменты!»
Вот как трактовать подобные признания своего собеседника? Либо мужчина хочет сообщить о том, что он играет со своим сынишкой – в шутливые кулачные бои, либо… либо это самый настоящий садизм со стороны взрослого. Да, точно, именно поэтому мне стало неприятно тогда, и я попыталась поскорее свернуть разговор с Павлом. Наверное, мне надо было расспросить его подробнее – и возможно, выяснилось бы, что его кулачные бои с сыном – не всерьез. Отец просто учит сына защищаться, учит приемам боя. Сейчас – я, теперешняя я, точно бы расспросила его, и, возможно, если бы мои опасения подтвердились – возмутилась бы, осудила Павла за подобное поведение. Да, я никогда не вмешиваюсь в чужую жизнь, лишнего ни у кого не спрошу, но проходить мимо ребенка, над которым издеваются, – нельзя.
Хотя бесполезно, наверное, отчитывать взрослого человека… А то Павел не понимал, что он творит? И вообще, а что тогда – мать ребенка, где она? Ее все устраивало в общении отца и сына? Уж она-то в первую очередь должна была побеспокоиться о малыше!
– …Ты уж прости, Таточка, но тогда ты, в юности, выглядела просто ужасно. Какая-то дикая прическа на голове, словно птичьи перья торчали, боевой раскрас на лице, ты напоминала вождя краснокожих! – тем временем вещала Анна Дмитриевна. Она, видимо не дождавшись вопросов от меня, решила сама взять слово. – А как ты одевалась?! Я думала, с таким гардеробом – тебе прямая дорога в ПТУ! А Павлик собирался в иняз, если ты помнишь, у меня была возможность туда его устроить. Это же мезальянс…
Она что, оправдывалась?
Хотя да, точно, краситься я тогда не умела – не умела в не том смысле, что делала это криво и неаккуратно, а просто я еще не знала, как правильно подбирать цвета и оттенки, учитывая особенности своего лица. Я просто рисовала у себя на лице шаблонный модный макияж. Фиолетовой помадой – губы, и густые тени а-ля бамбуковая панда – вокруг глаз… Смоки-айс времен девяностых. Смешно! Да, а модным тогда считалось окрашивание волос «перьями». От стеснительности я еще хохотала тогда, в юности, невпопад и окончательно добила Анну Дмитриевну тем, что пыталась курить какие-то коричневые длинные сигареты, теперь уже не помню их названия. Джинсы-«варенки» и черная кожаная куртка с непомерно длинными рукавами, из толстой свиной кожи, которая скрипела при каждом движении, – дополняли мой образ современной девушки тех лет… При моем невысоком росте эта куртка, явно не по размеру, смотрелась на мне весьма комично, я думаю.
Конечно, Анна Дмитриевна решительно воспротивилась, увидев такое «чудо» возле своего сына. Она, помнится, заявила тогда, что видит рядом с Павлом совсем другую невесту. И даже описала ее.
Это среднего роста (обязательно среднего, ибо коротышки, равно как и дылды, – не рассматривались даже) и гармоничного телосложения девушка. Без вредных привычек, скромная и тихая (которая не хохотала бы по поводу и без). Скромно и прилично одетая. Длинная юбка, аккуратная блузка. Волосы – не обезображены в парикмахерском салоне мелированием, а прилично уложены. В косу.
Вот такой Анна Дмитриевна представляла невесту своего сына Павла.
Когда мы пересекались – я, Павел и Анна Дмитриевна, – она без открытых оскорблений, но методично и подробно описывала мои недостатки. Я зачем-то спорила с ней, правда, стараясь быть максимально вежливой, Павел злился, повышал голос на мать…
Он вообще был очень несдержанным парнем, задиристым, способным завестись с полуоборота. Часто приходил на свидания то в синяках, то с рассеченной скулой. С возмущением рассказывал о дураках, которые повстречались у него на пути, и как ему пришлось «поучить» их жизни…
Со мной он вел себя галантно и подчеркнуто по-рыцарски. Но, возможно, это потому, что мы с ним не так долго встречались? Полгода всего лишь. Да и я не из тех, кто привык обострять отношения с окружающими. Такой характер, не конфликтный… Собственно, именно поэтому Павел и позвонил мне тогда, спустя несколько лет. Мы же не врагами расстались… Отчего не поболтать.
– Так Павел поступил в иняз? – все-таки не выдержала, спросила я.
– Что? Ты не знаешь? Поступил, конечно! И диплом переводчика получил, – нахмурилась Анна Дмитриевна. – Он же умный мальчишка был, хотя разгильдяй, конечно. Приходилось им руководить, а как иначе. Ты сама теперь мать, должна меня понимать.
– Понимаю. Но…
– Ты, судя по всему, на меня в обиде… – Анна Дмитриевна уж не слушала меня. – Да, я выдвинула ему тогда требование – либо ты женишься на этой своей Таточке, либо ты, мальчик мой, поступаешь в иняз. У меня ведь связи имелись в престижном вузе, если помнишь, а без связей в те времена – никак… Павлик понимал, что его будущее полностью зависит от меня. Он ведь мечтал уехать за границу или работать в какой-нибудь иностранной компании…
– Мечтал, да, – согласилась я. – А куда он устроился после института? У него все получилось?
– Ну… Не совсем. Ты же помнишь те ужасные времена. А он – такой открытый, честный, прямой мальчик. Что в голове, то на языке. Конечно, ему трудно было ужиться с этим вороватым хамьем в красных пиджаках!
«Теперь я бы сказала, что у Павла – трудности с коммуникацией. Неумение общаться с людьми. Вечно он со всеми ссорился, искал повод обидеться, вспылить… Привык бороться и спорить с матерью, и на окружающих это отношение перенес», – подумала я. Затем осторожно спросила:
– Но с его дипломом можно было еще заняться переводами книг, например, или репетиторствовать, самому преподавать язык.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: