Елена Артамонова - Исповедь Дракулы

– Все правильно. Я и не рассчитывал на твое войско, Штефан. Ты и так много сделал для меня. Спасибо за помощь. Иди с легким сердцем. Дальше я справлюсь сам.

– С легким сердцем не получится. Я твой должник, Влад.

– Не вороши прошлое, теперь мы ничего не изменим.

– Я оставлю тебе отряд человек двести, больше дать не могу, но для личной охраны этого вполне хватит. Во всяком случае, ты будешь застрахован от убийства из-за угла.

– Спасибо.

– Ты мне не веришь? – Штефан посмотрел в огромные темно-зеленые глаза Дракулы.

– Почему я не должен верить тебе, брат? Нас связывает нечто большее, чем дружба. Разве я не должен верить тебе, как самому себе? Нет, я обречен верить тебе, ведь больше мне не на кого положиться.

– А на самом деле, Влад?

Князь выдержал долгий пронзительный взгляд Штефана, едва заметно, одними губами улыбнулся:

– Какое это имеет значение, Штефан?

Они простились. Оставшись один, князь подумал, что в его жизни последнее время было слишком много расставаний, – друзья и враги уходили один за другим и, прощаясь с ними, Дракула знал, что больше никогда не увидит их вновь. Но в этот морозный декабрьский день, Владу суждено было пережить еще одну потерю. Вскоре после ухода Штефана Молдавского прибыл гонец из Снагова.

– Отец-настоятель приказал мне приехать к тебе, твое высочество, чтобы передать прискорбную весть – несколько дней назад погиб брат Иоанн.

– Погиб?

Черное крыло отчаянья накрыло душу – так мало вокруг оставалось людей, которых любил Влад, и каждая новая потеря отдавалась мучительной болью, словно он отрывал кусок собственного сердца.

– Нелепая случайность, твое высочество. Брат Иоанн провалился в полынью, а рядом не оказалось никого, кто бы мог спасти его.

– Прискорбно…

Дракула долго молчал. Он не думал, не вспоминал, не предавался скорби – просто все отчетливее ощущал пустоту в душе, ту самую всепоглощающую ледяную пустоту, которую так боялся.

– Я отправлю с тобой письмо настоятелю, – проговорил он, отрешенно глядя мимо монаха. – Мне надо встретиться с ним.

Оставшись один в комнате, князь стал писать. Он хотел верить, что свет Рождества вернет ему жизнь, что крещение спасет его душу…

Влад Дракула остро чувствовал приближение конца. Смерть ходила совсем близко, обжигая своим ледяным дыханием. Когда он просыпался после короткого тревожного сна, то ощущал присутствие в комнате некоего потустороннего и враждебного начала. Однажды, в какой-то миг Влад даже увидел страшную гостью – высокий, закутанный в саван скелет с отточенной косой. Солнечные лучи золотили острое лезвие… Но князь знал – когда Смерть придет за ним, она примет иной облик – вполне реальный, земной. Кто же станет воплощением Смерти? Кто это будет? Бояре-заговорщики? Турки? Люди Лайоты? Убийца, подосланный Батори? Человек из охраны, данной Штефаном? Порой, оборвав разговор и надолго умолкнув, воевода пристально всматривался в лица окружавших его людей, пытаясь понять, под какой из этих масок скрывается Смерть.

Дракула хотел жить. Несмотря на одиночество, несмотря на болезнь и усталость, он все же верил, что сумеет выиграть и на этот раз. Не ради себя – ради сына, который должен был сменить его на валашском престоле. Господь помог ему: даровал свободу, вернул трон, и теперь все зависело только от самого Дракулы – сумеет ли он удержаться у власти или нет. Только бы угадать в каком обличии придет Смерть, и успеть первым нанести удар…

А в это утро все было иначе. Князь проснулся задолго до рассвета – его душу наполняло спокойствие и сила. Он легко поднялся с постели, не чувствуя мучительной слабости, терзавшей тело все последнее время. Дракула знал, что в этот день все беды и опасности минуют его, ведь это был особый, главный день его жизни.

Ночью выпал снег – посеребрил ветви голых деревьев, придав им торжественный вид. Белизна, чистота, свет… В такую снежную морозную зиму трудно было добраться до Снагова, но трудности не останавливали князя, наоборот, он чувствовал прилив сил, все удавалось ему легко, словно он летел на крыльях. Оседланные кони уже ждали во дворе, Драгомир переминался с ноги на ногу, продрогнув от мороза.

– Все готово, твое высочество. Но я прошу тебя взять с собой охрану.

– Зачем? Мы едем на святую землю, Драгомир. Господь будет хранить нас.

– Многие знают, что ты, твое высочество, нередко пренебрегаешь охраной, а сейчас, когда вокруг столько врагов, это небезопасно.

Дракула не хотел огорчать своего верного друга. Он улыбнулся – его глаза были печальны и светлы.

– Ты мой ангел-хранитель, делай то, что сочтешь нужным. Но не переусердствуй, – мы едем в храм Божий, а не на войну. Возьми человек десять молдаван из того отряда, что оставил мне князь Штефан.

Копыта скакунов выбивали снежную пыль, ночная мгла сменилась серым рассветом. Мороз бодрил. Влад Дракула мчался вперед, стремясь догнать вечно ускользавшую цель. И вот, наконец – Снагов… Кони осторожно ступили на лед замерзшего озера. Воспоминание о нелепой смерти друга омрачили чело князя. Он снова не успел сказать дорогому человеку самое главное.

– Брат Иоанн обрадовался бы за меня, узнав, что я решил вернуться в православие. Он так этого хотел, – Влад обернулся, обращаясь к ехавшему рядом Драгомиру. – Царство ему небесное.

Оба перекрестились. Впереди были видны кресты монастырской часовни.

– Драгомир!

– Да, твое высочество?

– Не называй меня высочеством, Драгомир. Ты мой друг, боевой товарищ, разделивший со мной весь путь и не предавший меня. Никогда не успеваешь сказать человеку то, о чем хочешь… Времени нет, а потом поздно… Знай – ты мне, как брат. Я верю тебе и люблю, словно нас связывает кровное родство. Спасибо тебе за все, Драгомир.

Слова князя заглушил торжественный, вибрировавший в морозном воздухе звон колоколов. И вновь все перекрестились и, сняв шапки, въехали в ворота монастыря. Князя ждали, – все было готово к крещению. Влад посмотрел в лица окружавших его монахов, настоятеля – здесь не было только брата Иоанна – того человека, которого он хотел сейчас видеть больше всего. «Он смотрит на меня с небес и радуется. Он – в раю… – подумал Дракула, входя в храм. – Упокой с миром его душу, Господи».

Обряд крещения начался. Влад не слышал слов священника, он смотрел в просветленный лик Спасителя и благодатные слезы струились по его щекам. Образ Сына Божьего подернулся пеленой слез, огоньки свечей расползлись золотыми звездами, и неожиданно князь понял, что видит перед собой лицо Мирчи. Долгие годы Дракула молил Господа о том, чтобы вновь вспомнить черты брата, в черной бездне темницы он до исступления повторял это имя, пытаясь вернуть воспоминания, утраченные тем страшным днем, когда он посмотрел в разрытую могилу. Тогда светлый образ Мирчи исчез, Влад не мог, сколько ни пытался, вспомнить его лицо, а видел лишь обезображенный тлением череп умершего в жестоких муках человека. Так продолжалось долгие годы, и Дракула почти утратил надежду, думая, что никогда не вспомнит лица своего любимого брата. И вот теперь Мирча – юный, прекрасный, смотрел на него широко раскрытыми глазами и улыбался, словно приглашая идти за собой…