Елена Артамонова - Исповедь Дракулы

– Я собрала Влада. Он немного приболел и я боюсь, что его продует. В горах сильный ветер.

– Он крепкий парень. С ним ничего не случится.

– И все же следи, чтобы он одевался потеплее.

– Знаешь, Лидия, боюсь, у меня нет на это времени. Да я и не умею. Ты мать и лучше справишься с баловством.

Лидия плотно закрыла за собой дверь. Подошла к окну, села на скамейку напротив:

– Нам надо поговорить.

– Давай сделаем это в другой раз. У нас несколько часов до отъезда. Лучше всего проспать их. Неизвестно, когда это удастся сделать в следующий раз.

– Разговор займет совсем немного времени, Влад. Я просто хочу узнать каковы твои дальнейшие планы.

Я не любил, когда Лидия начинала говорить в таком тоне, – подобные бесплодные беседы только раздражали. А сейчас и вовсе было неподходящее время для выяснения семейных отношений. Но Лидия упрямилась, не желая слушать разумных доводов. Она не сводила с меня глаз, молчала и требовательно дожидалась ответа.

– Если Бог даст, и мы доберемся в Трансильванию, я вернусь с венгерскими войсками, и мы атакуем Раду.

– Я спросила о моей судьбе, Влад.

Лучше бы Лидия не задавала этого вопроса! Я и сам не знал как поступить и все время откладывал решение на более позднее время.

– А что в ней может измениться? Вы с Владом поедете в Турну-Рошу, эта крепость по-прежнему принадлежит мне, и будете ждать завершения войны. Когда я разобью Раду и вышвырну его из Валахии, вы вернетесь в Тырговиште.

– Влад, ты едешь в Венгрию, чтобы жениться.

– Что?

– Я не слепая и не глухая и понимаю, что происходит вокруг. Все знают – много лет назад ты дал воеводе Хуньяди обещание жениться на девушке из его клана, и вот теперь пришло время сдержать слово.

– Давай оставим эту тему, Лидия. Я устал.

Гром канонады, стихнувший за последние полчаса, вновь усилился. Рано или поздно обстрел должен был закончиться попыткой штурма, и я начал опасаться, что это произойдет раньше, нежели мы покинем крепость.

– Теперь ты в руках венгерского короля, а потому готов принять любые его условия: станешь католиком, вступишь в брак с его родственницей…

– Прекрати!

Резко поднявшись со скамьи, я вышел из комнаты, желая оборвать тяжелый разговор. Однако Лидия последовала за мной, и мы поднялись на стену, откуда открывался вид на зеленые горы, в изумрудном покрове которых уже начали проглядывать желтые оттенки. Далеко внизу стремительно нес свои воды Арджеш, за ним находились осаждавшие крепость османы.

Лидию можно было понять, – в трудные минуты близкие люди, вместо того чтобы поддерживать друг друга часто причиняют боль, становясь хуже злейших врагов. Лидия слишком устала и теперь терзала меня, изливая свои муки. А я слишком устал, чтобы выслушивать ее…

– Послушай, Лидия, сейчас не самая подходящая обстановка для ссор. Прежде всего мы должны бежать отсюда, уцелеть, остаться в живых. Если все обойдется, мы что-нибудь придумаем и найдем выход.

– Влад, я начала этот разговор именно потому, что не хочу доставлять тебе лишних хлопот.

– Тебе это блестяще удалось!

– Подожди, я не договорила! – обычно кроткая, спокойная Лидия кричала на меня, а в ее глазах сверкал неукротимый огонь. Она сняла с пальца кольцо, когда-то подаренное мною, швырнула под ноги. – Я всегда была для тебя обузой, я мешала тебе делать карьеру! Я слишком люблю тебя, Влад, чтобы и дальше продолжать портить тебе жизнь. Больше нас ничего не связывает – ты свободный человек, женись на ком хочешь. Об одном молю – береги Влада. Будь счастлив, если сможешь.

Она вскочила на парапет, взмахнула руками, удерживая равновесие, замерла над бездной.

– Лидия, не делай этого! Лидия!

Ее пугали высота и близкая смерть. Она медлила. Стараясь не спугнуть, я шагнул к ней, протягивая руку:

– Ты нужна мне, Лидия. Одумайся, у нас все будет хорошо. Я сделаю тебя своей женой, обещаю. Мы обвенчаемся в Турну-Рошу сразу, как только выберемся отсюда.

– Лжец! Ты снова обманываешь меня! Снова!

Я бросился к Лидии, но не сумел поймать ее руку. Казалось, она не упала вниз, а взлетела, белой чайкой взмыв небо. Ее предсмертный крик заглушил грохот канонады.

Пустота сковала душу. Если бы сейчас на мою голову рухнуло небо, я бы не удивился этому. Но оцепенение было недолгим, – злость комком подступила к горлу, перехватывая дыхание.

– Будь ты проклята! Предательница! Ненавижу!

Я ненавидел женщину, вероломно нанесшую самый сильный удар оттуда, откуда я его не ожидал. Любимая женщина, верные друзья, кровные братья – все предали меня, все оказались моими врагами! Но я знал, что беды не сломят меня. Сила заключалась в одиночестве и ненависти, только с ними можно было победить.

Я не стал смотреть вниз, туда, где должно было лежать тело предательницы, ушел со стены, направившись к своим людям, чтобы дать новые указания. Стены крепости вновь дрогнули под обстрелом, щеку оцарапал отлетевший кусок кирпича, но я не обратил на это внимания.

Пушки грохотали, грохотали, грохотали, заглушая остальные звуки и дробя само время, превращая в сухой, утекавший меж пальцами песок. Обстрел продолжился и после захода солнца. Хотя боеприпасы были на исходе, я приказал отвечать огнем на огонь. Это позволяло ввести врага в заблуждение и беспрепятственно покинуть осажденную крепость. Пущенная твердой рукой Драгомира стрела скользнула по широкому подоконнику открытого окна и на излете бессильно плюхнулась на пол – таков был долгожданный сигнал, сообщавший, что все готово к бегству. Собрав людей, я торопливо спустился в тесный, освещенный факелами двор крепости.

Я не позволял себе думать о женщине, имя которой не хотелось произносить даже мысленно, но все время смотрел на Влада, стоявшего рядом со взрослыми возле вырытого в центре двора широкого колодца. Мальчик знал, что случилось с матерью, но держался, пряча горе, и не задавал никаких вопросов.

Ветер трепал пламя факелов, первые снежинки падали на лицо. Я подошел к сыну:

– Мы покинем крепость через подземный ход. Это непростая дорога, но ты уже взрослый человек и сможешь осилить ее.

– Да, отец. Я не подведу вас.

– Не сомневаюсь.

– Отец…

– Да?

Мальчик осекся, и мне пришлось отвечать на незаданный вопрос:

– Твоя мать сделала выбор. Теперь я не могу сделать для нее ничего – даже похоронить. Я посылал людей за пределы крепости, чтобы разыскать ее тело, но они ничего не обнаружили. Его, скорее всего, унесло течением. Повторять вылазку слишком опасно. Молись за упокой ее души.

Крепость, дававшая защиту, не должна была превращаться в смертельную западню, а потому в ней всегда должен находиться источник питьевой воды и тайный путь к отступлению. Эти задачи можно было решить одновременно, вырыв в центре укреплений очень глубокий колодец, являвшийся одновременно и входом в подземелье. Возведенный мною на берегу Арджеша замок также не являлся исключением, и под его мощным фундаментом таился ведущий из западни ход.