Александр Яковлев - Осенняя женщина [Авторский сборник]

И улыбнулся во все тридцать два зуба!

Черненький выписал Ушастому кучу направлений и предписаний: в гостиницу, на анализы и т. д. Ушастый, сирота с детства, и не подозревал, что столько людей жаждут его видеть! Он даже попытался протестовать, ссылаясь на скромность своей персоны. Но Иванков отметал всяческие возражения:

— Вы сейчас наш гость. И мы обязаны. Понимаете? Обязаны, по заверениям специалистов, быть вежливыми и внимательными по отношению к вам. Таковы неумолимые законы работы с клиентом. Вот уедете из нашего города — хоть удавитесь! А пока…

Одно утешило Ушастого — гостиница оказалась в том же здании, только вход со двора.

Номер (отдельный, со всеми удобствами) отвели мгновенно! Запросили недорого!

Когда Ушастый осваивал телевизор, в дверь номера вежливо постучали. Ушастый внутренне подобрался, ожидая подвоха. Но вошла… Нет, вплыла, как ансамбль «Березка», очаровательнейшая из всех когда-либо виденных им представительниц прекрасного пола. Она со звоном хлопнула длиннющими ресницами и мелодично проворковала:

— Ты ведь не собираешься приставать ко мне с глупостями? А я всего лишь постелю тебе постельку и уйду. И если ты будешь умничкой и лапой, то я, возможно, полюблю тебя. И мы поженимся? Согласен?

Ушастый сглотнул и молча распахнул объятия.

— А вот и спокойно, — продолжила чаровница. — Давай посмотрим на вещи трезво. Почему бы нам и не создать счастливую семью?

— Моя семья-а-а, — проблеял Ушастый.

— Точно. А значит, ты не безнадежен. Потому что, в сущности, что мужику надо? Красивую и глупую бабу. Согласись, что хоть в нашем городе, хоть в любом другом, но жениться ты будешь, исходя именно из этого принципа. На столь сложное предложение внимания не обращай. Глупость свою я тебе гарантирую. Насчет же красоты…

Она повернулась так и эдак. Ушастый потрясенно молчал.

Вот и хорошо. Ну а коли уж речь зашла о серьезном чувстве, оно должно пройти испытание. У тебя направления на анализы есть? Вот и ступай. А я буду ждать тебя… Веришь?

И больничный флигелек располагался тут же, во дворе. Отсутствием больных даже припугивая!

В полутемном кабинете врач приказал Ушастому оголиться до пояса и встать в рентгеновскую установку. Ушастый влез и стал думать о словах той женщины из гостиницы.

— Кому говорят?! Иди сюда! — надрывался врач.

Ушастый вылез из аппарата.

— Сам смотри, — сказал врач сердито, указывая на зловеще мерцающий пустой экран. — Видишь что-нибудь?

Ушастый внимательно изучил экран.

— Нет, — признал он. — Не вижу.

— То-то и оно, — осуждающе сказал врач. — И откуда вы такие только беретесь?

— Но позвольте, — попробовал возразить Ушастый. — Что ж так то смотреть? Вы подождите, я опять туда влезу и…

— Поучи жену щи варить, — сказал врач, явно намекая на грядущие изменения в судьбе Ушастого. — Что влезешь, что не влезешь один хрен. Пусто. Понял, грамотный? Или по голове постучать?

Ушастый, не понимая причин его раздражения, не стал спорить. Оделся и пошел к выходу.

— Попросите, пожалуйста, следующего, — услышал он вслед.

Оценив его вежливость, Ушастый вышел в коридор и никого там не обнаружил, о чем и сообщил, вернувшись, врачу.

— Раз, два, три, — сказал тот негромко. — Я спокоен.

И швырнул в Ушастого настольную лампу. Тот поспешно скрылся, оставив медика в полной темноте, изрыгающей проклятия.

Так Ушастый посетил и остальных эскулапов. Визиты прошли примерно одинаково. Но все безоговорочно признали его абсолютно, то есть, девственно здоровым. Некоторых тошнило.

Ушастый вернулся в номер радостным, но избранницу и избравшую его не застал. И потому выглянул в коридор.

И потому выглянул в коридор. Дверь номера напротив тут же с треском захлопнулась. Но Ушастый чувствовал, что человек стоит прямо за дверью. И может быть даже рассматривает его в замочную скважину. Ушастый на цыпочках подошел к порогу, послушал чужое прерывистое дыхание и тихо спросил:

— Это вы?

Дверь стремительно распахнулась, и сильная рука бесцеремонно втащила его за шиворот в темную комнату.

— Только пикни, — произнес грубый мужской голос. — Видали мы таких. Быстро отвечай: местный?

— Приезжий, — просипел Ушастый.

Незнакомей отпустил ворот и включил свет. Перед Ушастым стоял мужчина богатырского телосложения, с взлохмаченной головой и горестным взглядом. Из одежды на нем имелись только зеленые плавки. Ушастого ужаснуло обилие растительности на торсе незнакомца. А тот вдруг бросился обнимать гостя.

— Брат, брат, — твердил мужчина, захлебываясь, и слезы его ручьями текли за воротник рубашки Ушастого. Тот еле выбрался из его джунглей.

— Да в чем дело-то? — поинтересовался Ушастый, сам крайне взволнованный.

— Брат, — прозвучало сквозь всхлипывания. — Взываю к состраданию. Подобно тебе, прибыв в этот город с самыми благими намерениями, остался в чем видишь. Посмотри вокруг…

Ушастый огляделся. В номере ничего не было! Кроме ванны, обычной чугунной эмалированной ванны. Стоящей почему-то посреди комнаты.

— А у меня бицепс — пятьдесят два сантиметра-а, — шмыгнул носом незнакомец.

Страшная догадка посетила Ушастого.

— Неужели она и у вас стелит постельку? — шепотом спросил он, осматривая внушительные телеса.

— Какая постелька, приятель, — воскликнул богатырь. — Ты посмотри вокруг, посмотри внимательно. Разуй глаза-то! Какая постелька? Пусто. Сечешь? Фантастика.

Он указал на ванну. Осторожно указал. Как на заминированную.

— Корыто видишь? Ну, так вот. Стоит туда что-нибудь положить, как исчезает бесследно.

Ушастый, стараясь ступать тише, подошел к ванне. Из отверстия слива торчала пробка. С обрывком цепочки.

— Зачем же ты… вы туда все положили? — кажется, резонно поинтересовался он.

— Да я сначала галстук туда уронил. Случайно, — пояснил незнакомец. — А потом уж из любопытства. Клал и клал. А оно исчезало и исчезало. Прикинь? Ведь правда, интересно? А?

Ушастый не очень поверил. Уж больно дорогой интерес получался.

— А как же плавки? Валил бы до кучи, — с подозрением сказал он.

— Грешно тебе, брат, смеяться. А ты вот возьми и проверь.

— То есть? Тоже снять с себя все и бросить?

— Почему? Брось что-нибудь не очень нужное.

— Извините, — хмыкнул Ушастый. — мне кажется, вы меня с кем то путаете. Я здесь по пустяковому, в сущности, делу. Не местный… Они, вполне возможно, смогли бы…

Богатырь обиженно засопел.

— Хочешь оставить меня одного в беде? Не ожидал. Я может с ума тут схожу, а разные… Вламываются в номер… А у меня вон бицепсы пятьдесят два сантиметра…

Он сжал кулачищи и сделал шаг вперед. Наверное ему действительно очень хотелось убедиться в своей правоте.