Лори Андерсон - Говори

Я:Нет.

Хизер:Ты хочешь чего-нибудь побогаче, типа баклажанного или темно-синего?

Я:Нет, я еще не выбрала цвет. Но я не это хотела сказать, я хочу сказать «нет», я не стану тебе помогать.

Она снова падает на стул. «Ты просто обязана мне помочь».

Я:Нет, не обязана.

Хизер:Но почему-у-у-у?!

Я кусаю губу. А хочет ли она узнать правду? Услышать, что она эгоцентричная и холодная? Что я надеюсь, что Старшие Марты наорут на нее? Что я ненавижу цвет морской волны, и вообще, это не ее собачье дело, грязные у меня окна или нет? Я чувствую спиной крошечные носики-пуговицы. Кролики говорят, надо быть доброй. Врать.

Я:У меня свои планы. Должен прийти специалист по деревьям, поработать над дубом перед домом. Мне надо покопаться в саду, и, кроме того, я знаю, что хочу здесь сделать, и баклажанный цвет мне не нравится.

Здесь наполовину правда, наполовину импровизация. Хизер хмурится. Я открываю грязное окно и впускаю в комнату свежий воздух. Ветер раздувает мне волосы. Я заявляю Хизер, что ей пора уходить. Мне надо заняться уборкой. Она с хрустом раздавливает зубами печенье и не говорит «до свидания» моей маме. Какое свинство!

Я делаю успехи. Я зажигаю. Я не знаю, в чем тут дело: то ли в том, что я дала отпор Хизер, то ли в том, что я сажаю бархатцы, то ли в выражении маминого лица, когда я прошу у нее разрешения переделать свою комнату. Пришло время побороться со своими демонами. После холодной зимы яркое солнце творит чудеса с моими мозгами, заставляя чувствовать себя сильной, даже если это не так.

Я должна поговорить с Рейчел. Я не могу сделать это на алгебре, а после английского ее уже поджидает Чудовище. Но время самостоятельных занятий у нас совпадает. Есть! Я нахожу ее в библиотеке, она щурится на книжку с мелким шрифтом. Она не носит очки из тщеславия. Я приказываю своему сердцу не сметь дезертировать в коридор и сажусь рядом с Рейчел. Взрыва ядерной бомбы не происходит. Неплохо для начала.

Она награждает меня ничего не выражающим взглядом. Я примеряю на лицо улыбку среднего размера. «Привет», — говорю я. «Хмм», — отвечает она. Никакой кривой ухмылки, никаких грубых жестов. Пока все идет хорошо. Я смотрю на книгу, отрывок из которой она выписывает (слово в слово). Книжка о Франции.

Я:Домашнее задание?

Рейчел: Типа того. (Она постукивает карандашом по столу.) Этим летом я собираюсь с Интернациональным клубом во Францию. Мы должны сделать доклад, чтобы доказать серьезность своих намерений.

Я:Здорово. Я хочу сказать, ты ведь всегда бредила путешествиями, даже когда мы еще были детьми. Помнишь, как в четвертом классе мы прочли «Хейди» и попытались расплавить сыр в твоем камине?

Мы смеемся чуть громче, чем надо. На самом деле не так уж это и смешно, но мы обе нервничаем. Библиотекарша грозит нам пальцем. Плохие ученики, очень-очень плохие ученики. Никаких смешков. Я гляжу на записи Рейчел. Фигня какая-то: несколько фактов о Париже украшены неумелым наброском Эйфелевой башни, сердечками и инициалами: Р. Б.+ Э. Э. Бе-е-е!

Я:Значит, ты действительно идешь с ним? С Энди. Я слышала о выпускном бале.

Рейчел загадочно улыбается. Она потягивается, словно от одного только упоминания его имени у нее оживают мускулы и приятно ноет в животе. «Он классный, — говорит она. — Он такой отпадный, и замечательный, и обаятельный». Она останавливается. Она разговаривает с прокаженной из лепрозория.

Я:А что ты будешь делать, когда он уедет в колледж?

Ага, я задела ее за живое. Тучи затягивают солнце. «Даже думать не хочу, это так больно. Он сказал, что собирается попросить родителей разрешить перевестись обратно сюда. Он может учиться в университете Ла Салль или в Сиракьюсском. Я буду его ждать».

Так я и поверила!

Я:Сколько вы уже встречаетесь: две недели? Три?

На библиотеку надвигается холодный фронт. Рейчел выпрямляется и захлопывает тетрадь.

Рейчел: А тебе, собственно, чего надо?

Но не успеваю я открыть рот, как на нас набрасывается библиотекарша. Мы можем успокоиться и сидеть тихо, а можем продолжить разговор в кабинете директора. Нам решать. Я вынимаю тетрадь и пишу:

Так приятно снова с тобой разговаривать. Жаль, что в этом году мы не остались друзьями. Я пододвигаю тетрадь Рейчел. Она слегка оттаивает и пишет мне в ответ:

Ага, я знаю. Ладно, и кто тебе нравится?

Да так, особенно никто. Мой напарник по лабораторным работам вроде симпатичный, но он мне скорее как друг, а не как мой парень или вообще.

Рейчел понимающе кивает. Она встречается со старшеклассником. Она выше этих детских отношений типа «только друзья». Она снова чувствует себя хозяйкой положения. Пора начинать подлизываться.

Ты все еще злишься на меня? — пишу я.

Она быстро чирикает зигзаг молнии.

Нет, думаю, нет. Это было давным-давно. Она перестает писать и рисует спираль. Я стою на краю пропасти и гадаю, стоит ли мне в это ввязываться. Вечеринка была немного дикой , — продолжает она. — Но вызывать копов — верх глупости. Мы могли просто уехать. Она снова придвигает ко мне тетрадь.

Я рисую спираль напротив спирали Рейчел. Может, не стоит продолжать, может, остановиться посреди скоростного шоссе? Она снова со мной разговаривает. Ведь все, что мне надо сделать, — это прикрыть грязные пятна и пойти с ней в обнимку навстречу закату. Она поднимает руки, чтобы поправить резинку для волос. На внутренней стороне предплечья красными чернилами написано: «Р. Б. + Э. Э.». Вдохни, раз, два, три. Выдохни, раз, два, три. Я заставляю кисть расслабиться.

Я вызвала копов не для того, чтобы прервать вечеринку, — пишу я. — Я вызвала … — Я кладу карандаш. Затем снова его беру: —… их потому, что один парень изнасиловал меня. Под деревьями. Я не знала, как быть. Она следит за тем, как я высекаю слова. Наклоняется ко мне поближе. Я продолжаю писать: Я была глупой, и пьяной, и не понимала, что происходит, а потом он сделал мне больно, — нацарапала я. — Изнасиловал меня. Когда приехала полиция, все кричали, а я была слишком напугана, поэтому ушла задворками и отправилась домой.

Я снова толкаю к ней тетрадь. Она смотрит на написанные слова. Перетаскивает свой стул на мою половину стола.

Боже мой, мне так жаль, — пишет она. — Почему ты мне не сказала?

Я никому не могла сказать.

А твоя мама знает?

Я качаю головой. Какая-то пружина в душе лопается и выпускает на волю слезы. Черт. Я шмыгаю носом и вытираю глаза рукавом.

А ты не забеременела? А у него не было нехорошей болезни? Боже мой! Ты в порядке?????????