Лори Андерсон - Говори

Приехавшая к обеду мама потрясена. Лужайка перед домом вычищена, края подровнены, трава скошена, кусты замульчированы. А я даже не запыхалась. Мама помогает мне достать из подвала пластиковую садовую мебель, я оттираю ее чистящим средством. Папа приносит пиццу, и мы едим на веранде. Мама с папой пьют ледяной чай, причем никто не язвит и не огрызается. Я убираю посуду и выбрасываю коробку из-под пиццы в мусорное ведро.

Я ложусь на диван посмотреть телик, но глаза сами собой закрываются, и я отрубаюсь. Просыпаюсь я далеко за полночь, кто-то укрыл меня шерстяным одеялом. В доме темно и тихо. Прохладный ветерок колышет занавески.

Сна ни в одном глазу. Я чувствую какой-то внутренний зуд. Мама сказала бы, что я дерганая. Не могу усидеть на месте. Мне надо что-то делать. Велосипед по-прежнему прислонен к подстриженному дереву перед домом. Я сажусь и кручу педалями. Вверх, вниз, по диагонали — я работаю натруженными ногами и еду по спящим улицам нашего пригорода. Кое-где в окне спальни какого-то полуночника светится экран телевизора. Несколько машин припаркованы у продуктового магазина. Я представляю, как люди там сейчас моют полы и перекладывают буханки хлеба. Я проезжаю мимо домов своих бывших подружек: Хизер, Николь. Завернуть за угол, переключиться на пониженную передачу, поднажать на педали — и в гору, к дому Рейчел. Свет горит, родители ждут возвращения сказочной принцессы с выпускного бала. Я могла бы постучаться в дверь и предложить им сыграть в карты или типа того. Не-а.

Я лечу как на крыльях. Я не устала. Не думаю, что вообще когда-нибудь снова смогу уснуть.

К утру понедельника выпускной бал становится легендой! Драма! Слезы! Страсть! И почему никто до сих пор не догадался сделать из этого телешоу? Общий ущерб составил: одно вздутие живота, три разрыва прочных отношений, одну потерянную бриллиантовую сережку, четыре отвязные вечеринки в отеле и пять татуировок в едином стиле, якобы украшающих задницы выпускников — членов правления одного клуба. Школьные психологи радуются отсутствию инцидентов с летальным исходом.

Хизер сегодня в школе нет. Все только и говорят о том, как убого она оформила зал. Спорим, она скажется больной и носу не покажет до конца года. Хизер, пожалуй, стоит сбежать из дому и немедленно вступить в корпус морской пехоты. Наверняка морпехи окажут ей более радушный прием, чем свора разгневанных Март.

Рейчел в зените славы. Она отшила Энди в разгар бала. Я пытаюсь создать целостную картину из обрывков неподтвержденных слухов. Говорят, они ссорились во время медленного танца. Говорят, он ее облапил и обслюнявил. Во время танца он терся об нее, и она отодвинулась. Песня закончилась, и она его обругала. Говорят, она чуть было не залепила ему пощечину, но вовремя удержалась. Он прикинулся невинной овечкой, а она потопала к своим друзьям по обмену. В результате она всю ночь протанцевала с парнишкой из Португалии. Говорят, Энди теперь вне себя от злости. На вечере он напился до поросячьего визга, упал мордой в салат и отрубился. Рейчел сожгла все его подарки, а пепел высыпала на пол перед его шкафчиком. Его друзья подняли его на смех.

Если не считать сплетен, то ходить в школу абсолютно незачем. Ну, впереди, конечно, еще выпускные экзамены, но они вряд ли повлияют на мои оценки. У нас есть — что? Еще две недели занятий? Иногда мне кажется, будто средняя школа — это бесконечное испытание на прочность: если у вас хватит характера, чтобы выжить, тогда вам разрешат стать взрослым. Надеюсь, оно того стоит.

Я жду, когда часы покажут конец ежедневной пытки алгеброй, как вдруг — БАМС! — словно что-то ударяет в голову: я больше не хочу торчать в своем убежище. Я оглядываюсь, в душе ожидая увидеть давящегося от смеха парня с заднего ряда, пульнувшего в меня стирательной резинкой. А вот и нет — задний ряд усиленно борется со сном. Мне определенно стукнула в голову одна мысль. Я, пожалуй, больше не хочу прятаться. Легкий ветерок из открытого окна треплет волосы и щекочет плечи. Сегодня первый по-настоящему теплый день, когда можно позволить себе блузку без рукава. Чувствуется дыхание лета.

После урока я следую хвостом за Рейчел. Энди ее поджидает. Она на него даже не смотрит. Парнишка из Португалии сейчас для нее numero uno. ХА! И еще раз ХА-ХА! И поделом тебе, мразь. Ребята смотрят на Энди, но никто с ним не заговаривает. Он идет за Гретой-Ингрид и Рейчел по коридору. Я на несколько шагов позади. Грета-Ингрид резко разворачивается и говорит Энди, что именно ему надо с собой сделать. Впечатляет. За этот год ей удалось здорово усовершенствовать свои языковые навыки. Я готова исполнить победный танец.

После уроков я направляюсь в свою подсобку. Я собираюсь забрать домой постер с Майей Анджелоу, а еще взять на память несколько рисунков деревьев и скульптуру из индюшачьих костей. Остальное барахло пусть остается, раз уж оно все равно не подписано. Кто знает, может, в будущем году еще какому-нибудь ребенку понадобится безопасное убежище.

Поскольку мне так и не удалось избавиться от вони, я оставляю дверь чуть приоткрытой, чтобы не задохнуться. Очень трудно снять со стены рисунки, не порвав их. День обещает быть жарким, а здесь никакой циркуляции воздуха. Я открываю дверь пошире. Кому может прийти в голову заглянуть сюда в такое время? К концу года учителя стали срываться с места после звонка даже быстрее, чем ученики. В школе остаются разве что спортсмены, которые уже успели разбрестись по тренировочным площадкам.

Ума не приложу, что делать с одеялом. Слишком оно поганое, чтобы тащить его домой. Эх, надо было сперва сходить взять из шкафчика рюкзак! Я совсем забыла о книжках, которые у меня здесь. Я складываю одеяло, кладу его на пол, выключаю свет и уже стою в дверях, собираясь идти за рюкзаком. Кто-то врезается мне в грудь и заталкивает обратно в подсобку. Вспыхивает свет, дверь захлопывается.

Я в ловушке наедине с Энди Эвансом.

Он смотрит на меня в упор и ничего не говорит. Он не такой высокий, как мне запомнилось, но по-прежнему мерзкий. От тусклого света лампочки на потолке у него под глазами тени. Он словно высечен из каменных глыб, а пахнет от него так, что еще немножко — и я описаюсь от страха. Он хрустит костяшками пальцев. У него огромные руки.

Энди Чудовище:У тебя слишком длинный язык. Ты в курсе? Рейчел бортанула меня на выпускном. Порола какую-то чушь, типа, я тебя изнасиловал. Ты ведь знаешь, что это вранье. Я никогда никого не насиловал. Мне без надобности. Ты хотела этого не меньше моего. Но твои чувства были задеты, и ты начала распространять враки, и теперь все девочки в школе смотрят на меня так, будто я извращенец какой. Ты неделями гнала эту пургу. Эй, уродина, да ты никак ревнуешь? Не можешь подклеить парня?