Борис Григорьев - Рассекречено внешней разведкой

Памятной страницей моей работы в Австрии явилось участие в подготовке и проведении УП фестиваля молодежи в Вене. Перед резидентурой была поставлена задача обеспечить безопасность многочисленной советской молодежной делегации, участвовавшей в международном форуме. Послом и резидентом мне было поручено поддерживать контакт по этому вопросу со службой безопасности и пограничниками Альпийской Республики. Австрийская сторона отнеслась к нашей просьбе с пониманием. Как во время подготовки, так и в дни проведения фестиваля наши контакты с австрийцами были тесными и плодотворными. Немалую роль в этом сыграло мое личное знакомство и установившиеся до этого добропорядочные деловые отношения с руководством австрийской службы безопасности и с пограничниками на КПП с Венгрией, через который должна была проследовать автоколонна с советской делегацией.

Следует заметить, что австрийские власти высоко ценили бережное отношение Советского Союза к статусу нейтралитета их страны. За весь четырехлетний период работы в посольстве мне не известно ни одного случая недоброжелательного отношения австрийских властей и их спецслужб к советским представительствам и их сотрудникам. Когда один из студентов туристической группы Западной Украины обратился к местным властям с просьбой о предоставлении политического убежища, австрийские чиновники настойчиво советовали ему облагоразумиться. Сотрудники посольства дважды встречались с ним. Встречался с ним и его отец. Однако украинский националист не внял здравым словам. В него вцепились спецслужбы США и ФРГ, вывезли в Мюнхен и длительное время допрашивали, добиваясь признания в причастности к советской разведке. Позже нам стало известно, что этот человек не выдержал пыток в тюрьме и повесился.

Фестиваль молодежи в Вене прошел без издержек для нашей делегации. Советская молодежь была в центре внимания участников фестиваля и австрийской общественности. Наши юноши и девушки достойно представляли свою великую страну. Многочисленные попытки спецслужб стран НАТО, представителей националистических и религиозных организаций склонить кого-нибудь к измене Родине, внести раздор между делегациями республик, спровоцировать драки и т. п. получали достойный отпор. Мне запомнился случай, когда один из столпов Народно-трудового союза (НТС) пытался на пароходе, где размещалась наша молодежь, спровоцировать скандал, прибегнув при этом к угрозе пистолетом. Его обезоружили и сбросили за борт. На берегу визитера встретили полицейские и выпроводили из зоны советской молодежи с применением дубинок. Непрошеные «визитеры» в расположении нашей делегации больше не появлялись.

Получив отпор на пароходе, агентура западных спецслужб из националистических организаций НТС, УНО и других сосредоточила свою работу в «культурных центрах», специально выстроенных на деньги ЦРУ на время фестиваля палаточных и фанерных павильонах. Любопытства ради сотрудник консульского отдела советского посольства в Вене И.П. Беляков и я посетили несколько «центров», располагавшихся в местах сосредоточения участников фестиваля из Советского Союза. Здесь, как правило, работали люди, владевшие русским или украинским языками, прибывшие из Мюнхена, Франкфурта-на-Майне, Парижа, а также т. н. «американских домов», выстроенных в Зальцбурге, Инсбруке и Пулахе на средства спецслужб стран НАТО. В этих домах работали бывшие пособники гитлеровских оккупантов.

При знакомстве с «культурными центрами» мы задержались в одном из них, размещавшемся на площади Шварценбергплатц: в нем меньше, чем в других, витал запах зловония, который буквально царил в этих центрах «холодной войны». Позднее от наших австрийский друзей мы узнали, что это зловоние было вызвано не типографской краской многочисленных пропагандистских изданий, как утверждали их хозяева, а было следствием работы одного австрийца, друга Советского Союза. Он обильно полил каким-то только ему известным зловонным составом всю пропагандистскую антисоветскую макулатуру западных спецслужб. Друзья при этом подчеркивали шутя, что их соотечественник мудрый человек: привел зловонную форму книжной продукции в полное соответствие с ее содержанием…

Переступив порог «центра» на Шварценбергплатц, мы увидели расставленные столики, часть которых была свободной. К одному из них нас подвел распорядитель, который спросил, кто мы и откуда. Наш ответ, что из Советского Союза, удовлетворил его. Наше внимание привлек столик, за которым сидело шесть человек, двое из которых были в форме советской делегации. На этом столике стояло множество бутылок, среди которых возвышалась ваза с объемистым днищем, доверху заполненная фруктами. Иван Петрович, указав на вазу, заметил:

— Микрофончик в вазу вмонтирован, а под фруктами, возможно, скрывается магнитофон. Записывают наших ребят не к добру…

К этому времени разговор за столиком пошел на повышенных тонах.

— Вы волки в овечьей шкуре, — твердым голосом говорил наш соотечественник. — Отвечайте, почему уже почти два часа вы все выспрашиваете нас, кто мы и откуда, где работаем, где живем, кто отец и дедушка, что они делали в войну. За город выманиваете, девочек обещаете, а там, вот крест, спросите: есть ли секреты на заводе, где мы работаем, и можем ли мы их уворовать…

— Мы их угощаем шнапсом и пивом, потчуем, а они, неблагодарные, дурака валяют, все в кусты прячутся. Не выйдет у вас, хлопцы, здесь вам не колхоз.

— Не пугай, мы уже пуганы! Вы лезли к нам с «тиграми» и «пантерами», а что получилось? Забыли?

— Сегодня у вас не получится!

Обстановка накалялась. Нужно было действовать. Было решено, что Иван Петрович незаметно удалится к выходу и в критический момент крикнет: «Полиция!». Это вызовет замешательство у собеседников наших молодых людей, возникнет пауза, а я воспользуюсь ею для того, чтобы вывести ребят из западни.

Примерно так и получилось. Подойдя к шумливому столику, я сказал:

— Будем знакомы. Я консул Советского Союза. Поспорили, пошумели — пора и по домам. Пошли со мной, друзья-однополчане.

Когда юноши поднялись со стульев и приблизились ко мне, вокруг нас образовалось кольцо. Кроме тех, кто был за столиком, рядом появились еще какие-то типы. Заскрипели стулья за другими столиками, загудел разноголосьем весь «центр».

— Да что смотреть на него! Видали мы таких. Гоша, делай свое дело! — злобно прошипел один из тех, кто возглавлял застолье.

Над нашими головами взвилась большая бутылка, видимо, из-под шампанского, но кто-то перехватил ее. В это время у входа раздался грозный клич: «Полиция, полиция! Сюда!» Кольцо вздрогнуло, провокаторы обратили свои взоры на выход. Воспользовавшись этим замешательством, мы рывком вперед вырвались из кольца и через считанные секунды оказались рядом с Иваном Петровичем и гудевшей, доброжелательной к нам толпой любознательных венцев. К центру приближались два полицейских. Мы благополучно дошли до посольства, хозяева «центра» нас не преследовали. В приемной консульского отдела мы организовали чаепитие с бутербродами, а потом молодых друзей доставили на посольской машине на борт парохода.