Джулиана Маклейн - Цвет надежды

– Извини. – Я не знала, что еще сказать. Мне хотелось что-то исправить, но как? Я словно играла в пьесе и обнаружила, что не знаю слов своей роли.

Надия пожала плечами, но я видела, что в этом не было ничего от формальной вежливости. Ей просто не нравилось говорить о своих родителях или не хотелось поддаваться эмоциям.

– Рак легких, – сообщила она. – Мама курила как заводская труба. Да, к слову, если ты не возражаешь. Я выскочу на улицу на минутку. Какая мать, такая и дочь, – весело сообщила она, хотя в ее голосе прозвучала извиняющаяся нотка.

– Без проблем. – Я откинулась на спинку стула и взяла бокал с пивом.

Когда Надия вышла, вернулся официант.

– Все в порядке? Вам принести что-нибудь?

Я взяла со стола меню.

– Простите, мы еще не успели ничего выбрать. Моя подруга – то есть моя сестра – просто вышла на минутку. Сейчас она вернется.

– Не проблема. Не торопитесь. – Он снова ушел.

Но когда я читала меню, меня так и подмывало бросать взгляды на дверь, потому что я не была уверена, что моя сестра вообще намерена вернуться.

Открылась дверь, и в ресторан вернулась Надия. Я отложила меню и перевела дух, понимая, что, если бы она не вернулась, я бы чувствовала себя опустошенной. Всю свою жизнь я не знала – не сознавала – тот факт, что когда-то делила материнское чрево с сестрой и что ее оторвали от меня. И теперь, узнав об этом, я металась между счастьем и сердечной болью.

Мысль о том, что теперь у меня есть сестра, жужжала, мерцала над моей головой будто флуоресцентный свет в темной комнате. Потом ярко вспыхивала в мозгу.

Одновременно я горевала, что нас лишили возможности расти вместе. Те годы уже ни за что не вернуть, они без возврата канули в прошлое. Их просто украли у нас. А мы даже ни о чем не догадывались. Словно при успешном ограблении банка под покровом ночи.

Теперь мне было невыносимо больно даже представить себе, что я снова потеряю свою сестру. Я нашла ее и ни за что не отпущу. Узнаю ее ближе. Избавлюсь от своего страха, который осознала совсем недавно, но который сидел во мне всегда, с самого рождения, тихий и незаметный.

Я подозревала, что сестра должна была чувствовать то же самое. Не могла не чувствовать.

– Все нормально? – поинтересовалась я, когда она села.

– Да, – кивнула Надия. – Извини. Мне надо было столько всего осмыслить.

– Эй, не нужно извиняться. Все понятно и так. Я вот сейчас думала о том, что до недавнего времени не догадывалась о твоем существовании, хотя, возможно, в глубине сознания и догадывалась. – Я обвела глазами ресторан, где за столиками сидели люди, беседовали, ели, улыбались.

– Может, поэтому я всегда так старалась наполнить свою жизнь трудными вызовами, – продолжала я, – чтобы отвлечься. Сколько себя помню, я всегда отчаянно стремилась к успеху, словно успех мог зарастить дыру в моей душе и отвлечь меня от раздумий о том, кто я такая. Я ничего не знала о моей родной матери. Даже не пыталась узнать, кто она. Пожалуй, вообще не хотела об этом думать. Может, я пыталась таким образом избежать мыслей о том, что я чего-то лишилась. Слишком болезненных мыслей.

Надия поставила локти на стол и подперла кулаком подбородок.

– Интересно, – пробормотала она, – я никогда не сомневалась, что в моей жизни чего-то не хватает. Я знала это и всегда чувствовала себя обездоленной, словно меня носило по морским волнам, и мне было не за что держаться, кроме ветхого спасательного круга. Я объясняла это тем, что у нас никогда не было денег, а мама всегда работала, и я постоянно сидела одна. Но теперь можно предположить, что я, вероятно, чувствовала, что была лишена моей настоящей семьи и жила не там, где должна была жить. – Тут она тоже окинула взглядом ресторан с его посетителями. – Мне всегда было трудно сходиться с людьми, потому что я знала, что рано или поздно они меня бросят. У меня никогда не было подруги, которая могла бы остаться в моей жизни навсегда. – Она резко выпрямилась и откинулась на спинку стула. – Это слово… Навсегда… Я удивляюсь, когда вижу его на браслетах или на поздравительных открытках.

– Мне так жалко, Надия, – сказала я. – Мне жалко, что нас разлучили, и особенно жалко, что умерла твоя мама. – После долгой паузы я собралась с духом и спросила: – Ты замужем? У тебя есть бойфренд?

– Нет, – ответила она. – У меня были попытки, но все заканчивалось через несколько месяцев. Партнеры всегда говорили, что я слишком прилипчивая и слишком многого хочу. А как ты?

– Я сейчас живу с другом, – ответила я. – Вообще-то это тот самый парень, о котором я упоминала в письме – который заходил в твой офис, чтобы посмотреть, действительно ли ты мой двойник. Он еще спросил у тебя, где туалет.

Надия удивленно вскинула голову.

– Да, господи, да. Несколько дней назад… Помню. Такой красавчик. Улыбка как на рекламе «Колгейт».

Меня позабавило такое описание.

– Вот-вот, это он. Его зовут Рик, и он поддержал меня, когда я узнала о тебе и решила отыскать.

Надия тяжело вздохнула, взяла бокал и сделала глоток.

– Счастливая. Ты собираешься выйти за него замуж?

Я долго молчала, не зная, что и ответить. Только глядела через стол на сестру.

Потом призналась ей в том, в чем не признавалась никому. Ни матери, ни сестре Бекки, ни своим близким подругам:

– Вообще-то мы никогда не говорим о будущем. Честно говоря, я не уверена, что он хочет, чтобы мы поженились или чтобы у нас были дети. Мне кажется, у него аллергия на что-то постоянное.

– Ну, а ты сама-то чего хочешь? – спросила Надия, и мне почему-то было приятно видеть свое отражение в ее зрачках.

Странное дело, я почувствовала, что могу делиться с ней своими тайными сомнениями – с женщиной, которую только что увидела, – и что она все поймет. Словно я встретила свое alter ego. Еще одну версию себя самой. Это было слишком романтично и наивно с моей стороны? Я была слишком доверчивой?

Пожалуй.

– Я хочу выйти замуж и родить детей, – ответила я. – Не сразу, конечно. У меня хорошие перспективы на фирме, я хочу сделать карьеру, но мне хочется, чтобы у меня появилось к тридцати годам что-то надежное.

– Надежное. – Надия опустила глаза. – Интересное слово. Я всегда была уверена, что нет ничего по-настоящему надежного. Ведь никогда не знаешь, когда из-под тебя выдернут коврик. Или ты выйдешь за порог и попадешь под автобус.

– Верно, – ответила я, – но ведь нельзя жить в постоянном ожидании чего-то плохого. Надо жить с надеждой, что все будет хорошо. Со временем.

– Хм… со временем. Я все жду и жду, когда наступит такое время. Но пока не вижу и намека.

Вернулся официант, и на этот раз мы не просили его подождать. Мы взяли меню и выбрали первое, что показалось нам приемлемым. Я заказала форель, а Надия цыпленка.