Ха Кхань Линь - Девушка из бара

Неужели их судьбы разошлись навсегда? Или все-таки есть надежда, что когда-нибудь они будут вместе?.. Ведь сейчас между ними непреодолимая преграда, сейчас их чувство должно быть глубоко похоронено…

Но разве на ее долю выпало мало страданий и несчастий? Разве не имеет она права на личное счастье? И без тебя, дорогой Кхиет, это счастье невозможно!

Дорис играл спичечным коробком, размышляя о чем-то своем.

— Это правда, господин майор? Вы не шутите?

Не уловил ли он фальши в ее голосе? Тхюи, будь осторожна!

А Дорис вспоминал их первую встречу. В этот день знакомый вьетнамец, занимавший значительный пост в одном из министерств, пригласил его отведать знаменитое вьетнамское блюдо… Какое же это было блюдо? Ах да, лапша с говядиной — по-вьетнамски она называется «фё». Очень вкусное кушанье, обильно сдобренное перцем! Основательно подкрепившись, они зашли в бар «Джина», и он сразу же заметил Тхюи. Он был в этом баре второй раз. Впервые он попал сюда месяца четыре назад. Он слышал, что бар «Джина» посещают главным образом офицеры, что это довольно респектабельное заведение, но он с первого взгляда определил, что «Джина», по существу, ничем не отличается от других баров Дананга. Ничего особенного. В Сайгоне он считал наиболее приличным бар «Пагода» да еще рестораны в гостиницах «Каравелла» и «Континенталь». Там можно было выпить и спокойно посидеть, просматривая газеты. Обслуживающий персонал целиком состоял из мужчин. В связи с чрезвычайным положением в Сайгоне действовал приказ высшего командования, согласно которому офицерам запрещалось посещать бары. В Дананге были свои правила, а бар «Джина» среди других отличался своими особыми порядками. Но Дорис только из-за Тхюи стал бывать в этом баре, и сам отлично осознавал это.

Он любил работать в спокойной обстановке, но совершенно не переносил неуютного одиночества в часы отдыха.

— Если бы в такие минуты рядом со мной была крошка Тхюи! — вслух подумал Дорис, он сидел, подперев рукой подбородок, и вопросительно смотрел на Тхюи.

— Что вы сказали, господин майор? — Тхюи инстинктивно поняла, что наступил тот самый удобный случай.

— Что я сказал? Ах, да… — Дорис переменил позу, не отрывая взгляда от лица Тхюи. Какие у нее длинные, загнутые ресницы, какой загадочный огонь таится в глубине глаз! — Я сказал, что иногда человеку становится нестерпимо собственное одиночество. Если бы ты согласилась…

— А вы, господин майор, разве живете один?

— Конечно. И живу и работаю в одном и том же помещении.

Тхюи вспомнила наставления тетушки Ти. «Никогда не забывай, что Дорис — майор разведывательного управления. Нетрудно предположить, что майор догадывается, что кому-нибудь — тебе или кому-то другому — поручено следить за ним, но он делает вид, что не знает об этом, — более того, он даже предоставит тебе возможность действовать спокойно… До поры до времени, конечно, а потом ты окажешься в ловушке. Нужно всегда быть начеку…»

Да, он человек непростой, этот Дорис, что сидит сейчас рядом с ней…

Тхюи хорошо помнила все, чему учила ее тетушка Ти. Кхиет, где ты? Если бы в трудную минуту ты снова пришел на помощь…

На лбу Тхюи выступили капельки пота. Она посмотрела на Дориса внимательным, изучающим взглядом и сказала нерешительно:

— Я могла бы заглядывать к вам иногда на минутку-другую. Я не вижу в этом ничего дурного… Но… но ведь у вас военное учреждение, а я — вьетнамка: боюсь, мне не совсем удобно появляться там… Право, неудобно…

— Почему? Вовсе нет! — Дорис сделал жест, словно речь шла о совсем пустячном деле. — Я живу очень просто, как и вообще все американцы. Кстати, в нашей гостинице работает много вьетнамцев, мы с ними свободно общаемся.

Уже давно не только Тхюи, но и многие другие знали, что в этой «американской» гостинице работает немало вьетнамцев. Это были люди, выполняющие специальные задания американцев, их постоянные агенты. Они были еще более осмотрительными, чем их хозяева. Продажные людишки: достойные всяческого презрения, они зачастую выступают в роли учителей, по нескольку часов в неделю чему-то обучая американцев в каких-то частных школах, некоторые из них работают в торговых фирмах. Иногда в гостинице появляются бросившие учебу студентики, они заводят знакомства среди американцев и постепенно тоже приобщаются к делу. Они постоянно торчат в кафе, в барах — везде, где собираются люди. Иногда агенты одеваются щегольски, привлекая внимание экстравагантной одеждой, иногда, напротив, принимают вид оборванцев, одеваются нарочито небрежно и бедно… Эти типы вынюхивают и выслеживают не хуже собак-ищеек, добывая для хозяев информацию разного рода.

Тхюи набралась смелости:

— Тогда я как-нибудь загляну к вам, господин майор…

Дорис крепко обнял Тхюи за плечи, и глаза его заблестели.

— Ты это серьезно говоришь? Не обманешь?

— Конечно, серьезно, потому что у меня тоже бывают моменты… бывают моменты, когда…

— Бывают моменты, когда?.. Почему ты не договариваешь?

Дорис нетерпеливо потряс Тхюи за плечо. В эту минуту он показался Тхюи даже помолодевшим. Но она молчала, словно боясь выдать свои чувства, словно не решаясь сказать того, о чем думает.

— Бывают моменты, когда мне недостает… вас, господин майор… Иногда я тоже чувствую себя ужасно одинокой, беззащитной…

И тут Тхюи похолодела от ужаса. Что она наделала?! Но назад пути нет: она должна выдержать и это испытание. Иногда все решается в какие-то доли секунды, надо уметь использовать момент, не упустить инициативу.

Дорис продолжал смотреть на Тхюи настороженным, изучающим взглядом. Его сплетенные руки спокойно лежали на столе. «Как чистосердечно, искренне она это сказала, — подумал он, — будто никогда никого не обманывала… и обмануть ее просто грех. Если бы то же самое сказала любая другая девица из бара, меня бы это ничуть не взволновало. Но она… Она — совсем другое дело. Неужели она говорит то, что думает? Однако ведь лицо — зеркало души, а на ее лице все написано…»

— Тхюи, мы сейчас же поедем ко мне в гостиницу, — сказал вдруг Дорис решительным тоном, доставая карманные часы и ключ.

— Сейчас? О, это невозможно! — Тхюи вздрогнула и покачала головой. — Уже поздно. В следующий раз, ладно?

Дорис убрал часы в карман, сказал разочарованно:

— Стало быть, ты не хочешь сделать мне приятное?

В его голосе появились требовательные нотки, в глазах блеснули нетерпеливые огоньки.

Тхюи отвела взгляд от его лица и прошептала в отчаянии:

— Нет, вы неправильно меня поняли, господин майор, — она старалась говорить мягко, — просто я боюсь, что обо мне будут беспокоиться дома, я ведь не предупредила заранее…