Михаил Чулаки - Долгие поиски

— Жалко. Такие хорошие билеты: самые дешевые, по тридцать копеек.

Дело не только в том, что у Лисы нет денег. Тут снова замешан принцип: Лиса считала, что за искусство платить грешно, что искусством нужно заниматься бесплатно, для души. Вадим отлично знал эту идею-фикс своей любимой невесты, но, поскольку она (идея) раздражала его своей нелепостью, он не удержался и заметил:

— Чего ж хорошего? Сказала бы, что хочешь, я бы купил первый ряд.

— Первый ряд! Нашелся купец. Как ты не понимаешь: искусство должно быть счастьем, а за счастье не платят!

— Ага. Пусть отработает восемь часов, а потом пойдет заниматься своим счастьем. Посмотрел бы я на ее антраша.

Они уже это говорили друг другу десятки раз. Поэтому не стали продолжать спор. Тем более как раз вовремя откуда-то вывернулся Бой и восторженно бросился к Лисе.

— Ах ты, Боенька, ах ты, собаченька. Тебя-то всегда можно погладить. Ты-то меня всегда любишь.

— За колбасу, — прокомментировал Вадим.

— Да ну тебя, математик, жалкий сухарь! Боенька меня и так любит.

— Математика сухая, зато физика полна романтики.

— Еще бы! Мы имеем дело с реальными телами, а вы с абстракциями.

— Тела — это хорошо, — согласился Вадим и прижал к себе Лису.

— Да ну тебя. — Она вывернулась. — Вон кто-то едет, приступай к обязанностям.

К воротам подъехала черная «Волга». Государственная. Из нее вылез солидного вида пассажир, несколько нерешительно подошел к Вадиму.

— Сторожа где можно видеть?

— Я — сторож.

А за кого он, интересно, принял Вадима? За кооператора, прогуливающегося с молодой женой?

— Скажите, а председатель ваш, — он на секунду затруднился, но вспомнил: — Святослав Юрьевич здесь?

— Нет, сейчас нету. А вы из стройтреста?

— Да.

— Он о вас говорил. Просил передать, что будет часам к пяти.

Солидный товарищ покраснел.

— Но как же так? Мы договорились! Сейчас еще только половина четвертого.

Раздражение, обращенное на председателя, Вадима только радовало. Он продолжал с готовностью:

— Он просил либо подождать, если можете, либо заехать еще раз.

— Безобразие! Министр какой, чтобы его полтора часа ждать! Передайте, что я не знаю, смогу ли приехать еще раз. Так и передайте: не знаю! И передайте, что я удивлен. Обязательно передайте: удивлен! Пусть сам ко мне звонит, сам едет. Ему нужно, в конце концов. Министр какой!

Солидный товарищ пошел к своей машине.

Вадим присмотрелся и узнал его шофера: у того же здесь четыреста двенадцатый «Москвич» стоит! Через шофера, наверное, и познакомился председатель с этим начальником.

— Видишь, какой сердитый, — сказал Вадим вслед уехавшему товарищу, — привык всех распекать, все на стройке знает, а не знает самой простой вещи: его шофер отрегулировал зажигание и ездит на смеси — половина девяносто третьего бензина, а половина семьдесят шестого. А сэкономленный девяносто третий льет в свой «Москвич».

— Такой жулик? — наивно удивилась Лиса. — А откуда ты знаешь?

— По выхлопу вижу.

— Врешь ты! Нашел дуру: «по выхлопу»!

Вадим рассмеялся.

— Вру, он сам рассказывал. Он здесь держит машину.

Лиса вздохнула:

— Все-таки неприятно, когда рядом жулик.

По этому вздоху Вадим еще раз убедился, что он правильно поступает, что не посвящает Лису в подробности своих дел.

— Волчок, а я хочу потрогать щенков. Пусти, а?

— Подождешь несколько дней.

— Я осторожно. Только нос суну.

— Вот и будет очень досадно его лишиться.

— Значит, если бы Гайда откусила мне нос, ты бы меня бросил?

— Конечно!

Вадим сделал жест: мол, чего и сомневаться.

— Та-ак. Хорошенького же муженька я выбрала.

Такими импровизированными скетчами они часто забавлялись, но если всерьез, неужели он бы взял изуродованную жену?!

— А я-то думала, ты любишь мою прекрасную душу.

— Разумеется. Но в соответствующей упаковке.

Вадим снова притянул ее к себе.

Не всегда они пререкаются! Только вчера они целовались у Вадима дома, — отец должен был вернуться с минуты на минуту, а квартира однокомнатная, так что большего они не могли себе позволить, — но вдруг Вадим отстранился и сказал: «Подожди, давай немного поговорим». И она ответила: «Как ты хочешь. Все — как ты хочешь».

Слова как слова. Но суть в том, как она их произнесла. Наверное, ради таких минут и дается жизнь.

Издали раздался кашель: возвращался дядя Саша, докуривая «Ту».

— Ну как на объекте? Все спокойно?

— Что ему сделается, объекту этому.

Подкатил новенький «жигуль» — правда, первой модели, самый простой, — и его владелец пошел навстречу дяде Саше, как старому знакомому. Черный, носатый, в ермолке — живой персонаж Шолом Алейхема.

— Здравствуйте! Вы, наверное, сторож! Вы, наверное, знаете, не продается ли у вас гараж!

— Здравствуйте. Знаю. Не продается. А если бы продавался, только члену кооператива.

— Значит, если я не член, у меня никаких прав?

— Ни прав, ни обязанностей.

— Я бы рад иметь обязанности в обмен на права. А как к вам можно вступить?

— Это делают в исполкоме. Кого направят, тех и принимаем.

— Значит, в исполкоме меня примут?

— Вроде заполнено все. Узнайте.

— А вы на месте ничего не можете?

— Ничего.

Когда неудачливый покупатель гаража отъехал, дядя Саша сказал с насмешкой:

— Если бы места здесь у нас давали, тут бы развернулись!

Дядя Саша затронул неудачную тему, — счастье еще, что не сказал: «Ты бы развернулся!» — нужно было срочно увести разговор, и Вадим принужденно засмеялся:

— Какие ездят, а? Раньше пенсионеры если ездили, то в паралитическом кресле. Что значит прогресс!

— Тебе, если за пятьдесят, уже старик, — как бы даже обиделся дядя Саша. — А такого еще и женить можно. Еще и молодую найдет.

— Которая за машину выходит, той и столетний сойдет, — сказала Лиса.

— Ну, ребята, вы уж больно дружно наваливаетесь! — Дядя Саша поднял руки. — Только ты, Лиса Патрикеевна, по себе судишь, а не все такие. Другой машина важнее. Или рассуждают: раз машина, значит, хозяйственный, в дом несет. Раньше в деревне за безлошадных девки тоже не больно шли.

Подошел Жора. Карман его спецовки недвусмысленно оттопыривался.

— Дядя Саша, сейчас с тобой будем обедать! Правильно, ребята?.. Погоди, эта Вадькина девчонка как-то по-звериному называется, я слышал один раз. Змея, да?

— Лиса! — со смехом поправил Вадим.

— Точно, Лиса. Я помню, кто-то хитрый. Вот, ее не обхитришь, она уже знает, что я выпил и что собираюсь еще. Вадька, если сдуру женишься, она за два квартала будет чуять, что ты поддал. Дядя Саша, давай.

Дядя Саша любил составить Жоре компанию, но никогда не терял голову при виде бутылки.

— Погоди, Жора, рано. Скоро председатель приедет, мне нужно перед ним как стеклышко, понял? Поди у себя в гараже поскребись еще час.