Михаил Чулаки - Долгие поиски

Когда отдышался, стало немного страшно: не знал он, что в нем таится такое — темное, дикое, не знающее меры. Всегда таилось или появилось только здесь, в гараже? Вот чувство, в котором нельзя признаться никому.

Не сразу вспомнил, откуда шел, каким делом занят.

Дядя Саша все же решил принять посильное участие в эвакуации щенков: он приготовил большую картонную коробку. Они с Вадимом уложили туда щенков. Все были живы и здоровы, все оказались плотными, тяжелыми, а что они подолгу лежали неподвижно, так просто они еще не интересовались внешним миром.

— На лапы посмотри, на лапы! — кричал Жора. — С мою толщиной. Порода!

Вадим нес коробку на вытянутых руках, как официант несет поднос с фирменным блюдом, гордостью шеф-повара.

— Ой, какие милые! А потрогать можно?

Вадиму через плечо заглядывала в коробку молодая и стриженая. А вот и ее красный «жигуль».

— Какие мы все толстые! — И вдруг с тревогой: — А куда вы их несете?

— К маме, куда ж.

— Ой, фу! А я так испугалась: вдруг подумала — топить. Сколько им уже?

— Еще нет суток.

— И такие толстые. И такие у нас уши. А можно пойти с вами? Она их будет кормить, да? Я никогда не видела, как собака кормит. Смешно, да?

— Вы гараж закройте.

— А, у меня там брать нечего. А почему вы их держите отдельно? Чтобы кормить по часам, да?

— Просто переселяю. Сначала ее отвел, теперь вот их.

— Как интересно!

Чего тут особенно интересного? Вот видела бы она, как одичала и кидалась Гайда!

Хозяйка красного «жигуля» оказалась девушкой высокой, почти с Вадима ростом, и вообще крупной — широкие плечи, мощные ноги, выпуклая грудь. При таком здоровом сложении явная жизнерадостность натуры представлялась совершенно естественной.

— Я так завидую, когда умеют с собаками обращаться! К некоторым они идут, а к некоторым нет. И ничего не сделаешь. Бабушки в деревне говорят: слово надо знать. А лучше и не скажешь. Ничего, что я много болтаю?

— Ничего. Вы крыс боитесь?

— Ой, ужасно! До кошмарного визга.

— Тогда дело плохо. Тут в домике и вокруг их полно.

— Тогда вы идите вперед: должны же они вас бояться.

Вадим прошел вперед, несколько крысиных хвостов и в самом деле мелькнуло.

— Вы тогда пока не заходите. Все равно я сейчас Гайду поведу.

Все удалось прекрасно. Гайда рванулась к щенкам, Вадим успел защелкнуть карабин на кольце ошейника, отскочил — и тут же Гайда, которая только что лизалась и тыкалась носом, повернулась и предупреждающе зарычала: не подходи! Быстрее не сменяет маски и Райкин.

— Вот теперь заходите. Только близко нельзя.

Материнская идиллия была продемонстрирована как в кино. Гайда с гордой и одухотворенной мордой лежала на боку, щенки подползали, тыкались и, найдя сосок, присасывались намертво. Стриженая и жизнерадостная волновалась:

— Ой, двое опоздали! Им же не протиснуться. Совсем оттеснили! Давайте мы их поднесем к соскам!

— И думать не смейте! Гайда за них вцепится в горло. Разберутся сами. Ну идемте, а то она все же нервничает.

Стриженая продолжала восхищаться и на обратном пути:

— Ой, а какая она красавица! Уши торчат, нос длинный! Это ужасно, что я такая навязчивая, да?

— При чем тут навязчивость? Лю́бите собак, и очень хорошо.

Рядом с ней Вадим невольно чувствовал себя мудрым наставником.

— Нет, правда, так здорово. Вы все умеете. Вы, наверное, и в машинах запросто разбираетесь!

Сказано было тоном настолько утвердительным, что у Вадима не хватило духу отклонить незаслуженную честь.

— Да есть кое-что, конечно.

— Ой, я опять навязываюсь, но я совсем не знаю, к кому обратиться. Мне сказали, нужно прокачать тормоза. Господи, я не знаю, что это вообще такое! Или подшутили? Шины накачивают, это понятно.

К счастью, Вадим как раз недавно помогал прокачивать тормоза, так что в этом вопросе он был совершенно компетентен.

— Нет, не подшутили. Их, точно, прокачивают.

— А я в этом ни бум-бум. Но странно, правда: месяц всего езжу, и уже чего-то прокачивать?

— Это ерунда. Сейчас сделаем.

— Правда? Вы можете и сделать? Я боялась, нужно ехать на станцию, а там ужасно много народу, слесаря наглые, норовят обмануть таких, как я!

— Сделаем. Кстати, если бы вы даже были в этом деле бум-бум, все равно пришлось бы вдвоем. Тут иначе нельзя.

Зачем Вадим напросился на эту работу? Во всяком случае, не в надежде заработать. Ему приятно было повозиться с машиной, ему приятно было поддержать свой авторитет в глазах этой стриженой.

— Ну вот, закатывайте свою тачку на эстакаду, чтобы не ползать на брюхе. У вас тормозуха есть? Тормозная жидкость то есть.

— Не знаю.

— Ладно, найду у кого-нибудь. И шланг. А вы пока закатите.

— А я сумею? Может быть, лучше вы?

Второй раз сегодня наступают на больную мозоль. Просто невыносимо!

— Чего там уметь? На первой скорости. А я пока все принесу.

Вадим вернулся минут через пять с полной банкой тормозухи. Красный «жигуль» уже возвышался на эстакаде.

— Вот видите. А вы боялись.

И тут Вадим проявил себя в полном блеске. Уверенно долил жидкость в тормозной цилиндр.

— Теперь все очень просто. По моей команде нажимаете на тормоз. Нажимать быстро, отпускать медленно. Как вас зовут?

— Ирой.

— А я Вадим. Значит, понятно, Ира? Быстро нажимать, медленно отпускать.

И он спустился с банкой и шлангом под машину.

Внизу он действовал не так уверенно: не сразу нашел перепускной клапан, потом шланг не хотел присоединяться. Но Ира этого ничего не видела. Довольная, что от нее не требуется никаких технических познаний, она беззаботно болтала.

— Знаете, я с этой машиной стала ужасно мнительной, честное слово! Все, кажется, смотрят и спрашивают друг друга: а откуда у нее машина? Знаете, на работе даже бывает неудобно: люди в годах идут пешком, а я мимо них с ветерком. Я работаю в поликлинике, всего год как кончила, а там врачи с тридцатилетним стажем.

Вадим и не сразу понял, что Ира не просто болтает, но изливает душу.

— Нажали.

Из шланга в банку пошли пузыри воздуха — значит, все сделано правильно.

— Хорошо. Еще пять раз подряд… А почему вас не распределили куда-нибудь в Псковскую область? У вас здесь муж?

— Нет, я не замужем. Неужели вы не заметили, что я без кольца? Это все замечают. Ах да, вы же со мной не ездили… Просто за меня папа попросил. Он медицинский профессор и даже генерал. По глазным болезням. А когда я стала с участка еле живая приходить, он говорит: так нельзя, глупо бегать по квартирам, я тебе куплю машину. Я сначала боялась, как я смогу, но у них в академии такой инструктор, он очень хорошо учит. Вот я и сдала. Сначала ужасно неудобно было в поликлинике: все бегают, а я езжу, тем более — купил папа. Конечно, попросила самый дальний участок. А теперь иногда думаю: чего? У нас еще у двух докторш машины, но на них ездят мужья, хотя у них работа сидячая. Так кто им мешает? Или сами боятся, или мужья не хотят. Вот и езжу. Еще меня просят вечером на «неотложке» дежурить, когда нужно шоферу дать отгул. Очень удобно.