Роушин Мини - Два дня в апреле

Они выезжают на главную магистраль и почти сразу же попадают в пробку. Движутся черепашьим ходом: рывок — остановка, рывок — и снова торможение. Дафния в изнеможении закрывает глаза. Все её мысли сейчас только о Финне. «Господи! Хоть бы поскорее закончился этот ужасный день».

Но вот наконец впереди замаячило кладбище. А ей уже стало казаться, что этой дороге не будет конца. Осталось не больше половины квартала и проехать еще один светофор. И снова красный! Машина тормозит уже, наверное, в тысячный раз, и она начинает лихорадочно отстёгивать ремень, не в силах уже более ждать. Она даже боится посмотреть на часы.

— Отлично! — бросает она хрипловатым голосом и берётся за ручку дверцы. — Спасибо, что подвезли.

— Дафния, у меня есть один знакомый…

— Нет! — яростно выкрикивает она в ответ. — Вы и так сделали для меня более чем предостаточно!

Пусть катится на все четыре стороны! С неё хватит.

Она выскакивает на тротуар и громко хлопает за собой дверцей, не оставляя ему никакой возможности сказать хоть что-то ещё. И бегом устремляется к кладбищенским воротам, не обращая внимания на дождь и даже не оглянувшись назад. На перекрёстке она бросается на проезжую часть и, лавируя между машинами, перебегает на другую сторону улицы. Осталось всего лишь каких-то полквартала, и она у цели.

Еще один рывок, и вот она уже у кладбищенских ворот. Ворота закрыты. На часах три минуты седьмого.

Чай обжигающе горяч и очень-очень сладок.

— Простите меня! — говорит она пристыженным тоном и протягивает руку, чтобы взять еще одну салфетку. И снова женщина-полицейский участливо объясняет, что ей не за что извиняться.

— Пейте чай, — говорит она, направляясь к двери. — И расслабьтесь немного! Я сейчас возьму бланк заявления и перекинусь парой слов с нашими дежурными.

Женщину зовут Луиза. Она моложе Дафнии, ей лет двадцать пять — двадцать шесть, не больше. От неё приятно пахнет мылом и шампунем. И еще чем-то свежим и простым. Ноготки красивой овальной формы отполированы до блеска. На указательных пальцах обеих рук одинаковые по форме тонкие серебряные колечки. Светло-каштановые волосы подстрижены очень коротко, как у мальчишки. Что-то смутно знакомое во всём облике этой молодой женщины.

Надо сказать, она действовала очень решительно и быстро, как только заметила, что Дафния уже не в состоянии контролировать себя. Тут же сняла щеколду, пропустила за стойку и повела её в соседнюю комнату, не дав возможности собравшимся в полицейском участке толком разглядеть и понять, что происходит.

Там она отыскала пачку чистых салфеток, быстро приготовила чай, поставила кружку перед Дафнией и выставила на стол тарелку с печеньем. «Боюсь, это все наши запасы», — повинилась она, после чего стянула с плеч Дафнии мокрый жакет и набросила на неё тёмно-синий шерстяной шарф. «Укутайтесь поплотнее и хоть немного согрейтесь! А я пока положу ваш жакет сушиться на батарею».

Потом она так же оперативно зарегистрировала заявление Дафнии и методично занесла все её ответы на свои вопросы в специальный бланк. Она молча, не перебивая, выслушала сбивчивый, на грани истерики, рассказ о том, почему она так поздно явилась в полицию, и о том, почему для нее было так важно попасть на кладбище именно в этот день — в годовщину гибели мужа.

— Есть ли хоть малейшие шансы найти угнанную машину? — робко поинтересовалась у неё Дафния.

— Будем стараться! — заверила её женщина-полицейский. — Правда, машина у вас уже старая, пятнадцать лет. Такие чаще всего угоняют подростки, чтобы просто развлечься, покататься с подружками. Могут разбить или даже поджечь, чтобы замести следы. А потому скажу так: мы со своей стороны сделаем всё от нас зависящее, но и вы должны быть готовы к неблагоприятному развитию событий.

В комнате было тепло, но по-казённому голо. Из мебели — только две кушетки друг против друга, с полинялой от времени обивкой зелёного цвета. Между ними — небольшой журнальный столик, в углу комнаты под самым потолком установлена видеокамера. Большой Брат внимательно наблюдает за тем, как Дафния распадается на части.

Луиза назвала помещение «семейной комнатой». «Мы тут пытаемся создать более домашнюю обстановку, что ли, — пояснила она, — для тех кто приходит к нам. Всё же это большой шаг вперёд по сравнению с тем, что было. Но, конечно, у нас имеются и помещения для допросов, и камеры».

Дафния отчаянно пытается привести себя в порядок прежде, чем Луиза снова заглянет к ней. Страшно даже представить себе, на кого она похожа в эту минуту. Опухшие от слёз глаза, красный нос, торчащие во все стороны волосы. Хорошо, что они не додумались оборудовать свою «семейную комнату» еще и зеркалом.

Дафния мысленно представила свою любимую машинку. Бог весть, где она сейчас! Это первая и единственная машина за всю её жизнь. К тому же машину она выиграла в лотерею. Случайно купленный лотерейный билетик, о котором она вскоре совершенно забыла. И не вспомнила бы о нём никогда, если бы через какое-то время на её адрес не пришло письмо из тиражной комиссии: «Дорогая мисс Кэрролл! Примите наши поздравления!»

Так, совершенно случайно, всего лишь в двадцать один год от роду, она стала обладательницей новенького «Битла». Кстати, она первая среди подружек обзавелась собственной машиной. А уж о том, чтобы это был «Битл»… Даже и мечтать никто не мог! В те годы эта модель ещё только-только появилась на автомобильных рынках Ирландии. Уж как все девчонки ей завидовали, само собой! А она еще к тому же села и поехала! В своё время отец заставил её сдать на права, как только ей исполнилось восемнадцать. Благодаря ему и его урокам она сдала экзамен по вождению с первой же попытки.

А ещё машина свела её с Финном. Они, можно сказать, и познакомились-то именно благодаря её «Битлу». Конечно, в самый первый момент всё получилось не очень приятно. Она припарковалась и открыла дверцу, чтобы выйти из машины. Как всегда, голова её была забита чем-то таким, что она, впрочем, сейчас и вспомнить не могла. Словом, мысли её витали далеко от места парковки. А потому всё случилось так, как случилось. Он со всего размаха врезался в неожиданно открывшуюся дверцу, перевернулся в воздухе и приземлился уже перед машиной, прямо на проезжей части.

Она тогда перепугалась до смерти, бросилась извиняться, и всё такое. А он был великодушен, само благородство! К счастью, ушиб оказался не сильным. Она, правда, пыталась уговорить его, чтобы подвезти в ближайшую больницу, где могли бы квалифицированно обработать его порезы и осмотреть синяки. Но Финн был категоричен: нет, у него всё прекрасно и расчудесно. К тому же в двух шагах от места столкновения находится его магазин по продаже велосипедов, и он вполне может добраться туда и самостоятельно, без посторонней помощи. После чего взгромоздился на свой велосипед и покатил себе дальше. А она смотрела ему вслед, видела, с каким усилием он пытался ехать ровно по дорожке, несмотря на изрядно погнутое переднее колесо, и честила себя саму почем зря за собственную невнимательность. Какая же она раззява в самом деле!