Роушин Мини - Два дня в апреле

— Но это правда! Честное слово! — упорствовала она. Но, поскольку весомых доказательств в подтверждение своих слов привести она не смогла, ей никто и не поверил. А потому сразу же после возвращения из школы она впервые за всё то время, что её воспитывал Финн, поинтересовалась у него о своём родном отце.

И кое-что Финн ей тогда поведал.

— Он — француз. Твоя мама познакомилась с ним в Англии, куда он приехал на время своего отпуска. Его звали Викто́р.

— А что с ним случилось?

— Ничего.

Ответ отца озадачил Уну.

— А где он сейчас? И почему он перестал быть моим папой?

Тогда отец постарался как можно деликатнее объяснить ей, что её папа и мама дружили лишь короткий промежуток времени. А потом отпуск у Викто́ра закончился, и он вернулся к себе домой, во Францию. А мама на тот момент еще не знала, что у неё будет ребёнок. Да и потом, когда узнала, она тоже не смогла бы ему ничего сообщить. Ведь она не знала ни фамилии Викто́ра, ни где конкретно он живёт.

— И тогда твоя мама уехала в Ирландию, — подвёл черту под своим экскурсом в прошлое папа. — Её родители немного рассердились на дочь за то, что она родила тебя, не будучи замужней. Вот она и решила, что лучше ей переехать жить в другое место. Но я так счастлив, что она приехала в Ирландию! Ведь останься она в Англии, и мы бы с ней никогда не встретились. И тогда бы у меня не было тебя…

Уна сосредоточенно обдумала слова отца. И наконец сказала:

— Так получается, что мой настоящий папа даже не подозревает о том, что я родилась? Он даже не знает, что он — мой отец?

— Да, моя ласточка. Именно так.

Девочка снова задумалась.

— Выходит, он меня и искать никогда не будет.

— Скорее всего, ты права.

Это её огорчило, но ненадолго. Уже в следующую минуту Уна отмахнулась от мыслей о своём непутёвом отце и забыла о нём. С возрастом, конечно, картина прояснилась в больших подробностях. Во-первых, она узнала, откуда берутся дети. А во-вторых, получила более полное представление о том, что такое курортные романы или мимолётные любовные связи на отдыхе. И всё равно ей было грустно при мысли о том, что вот где-то, быть может, и в той же Франции, живёт мужчина по имени Викто́р и даже не подозревает, что у него есть дочь. Однако что случилось, то случилось, и с этим уже ничего не поделаешь. Да и как отыскать человека, который бог знает сколько лет тому назад очутился в Англии и провёл там всего лишь каких-то пару недель? И об этом человеке ей известно лишь одно: его зовут Викто́р. Да и зачем он ей, когда и с папой хорошо? Очень даже хорошо!

А потом отец погиб, и Уна осталась с Дафнией. Собственно, Дафния получила падчерицу в наследство вместе с кольцом на палец, когда вышла замуж за Финна. Точно так же, как в своё время Уну получил и сам Финн, когда женился на её маме, с той лишь разницей, что мама-то была у девочки настоящей, родной… После смерти мамы она перешла на попечение её мужа, но всё же и тогда она приходилась родной дочерью хотя бы его покойной жене. А кем она приходится Дафнии? По сути, никем! После гибели мужа у Дафнии осталась на руках даже не его родная дочь, а всего лишь падчерица. Падчерица погибшего мужа — вот её истинный статус в глазах Дафнии.

Что между ними общего? Уж очень тонка связующая их нить, когда начинаешь обстоятельно размышлять обо всех этих родственных хитросплетениях.

Вот так по зрелом размышлении Уна пришла к выводу, что ей следует заняться поисками родного отца. Не сразу, но постепенно эта идея настолько овладела ею, что уже перестала казаться бредовой. А почему бы и не попытаться? «Ты только подумай, — уговаривала она себя, — что может случиться потом, когда ты его найдёшь. Да, поначалу он наверняка будет шокирован, узнав, что где-то у него растёт родная дочь. Но потом, когда пройдёт время и он привыкнет к этой новости, а сама новость уже даже перестанет быть для него новостью, так вот, тогда — кто знает? — вдруг он захочет познакомиться поближе. Ведь это же такое счастье — иметь почти взрослую дочь… Разве это не здорово? И тогда у меня может появиться куча новой родни, на сей раз уже французской. Всякие там сводные братья и сёстры. И они тоже очень обрадуются, когда узнают, что у них есть сводная сестра, которая живёт в Ирландии».

Конечно, всё это случится не завтра-послезавтра. Такие дела быстро не делаются, и Уна отлично понимает это. Тем более что пока у неё нет ни малейшего представления о том, с чего следует начать свои поиски. Но начинать-то надо! Вот в этом сомнений не возникало. Ведь сегодня есть столько возможностей… те же тесты на ДНК хотя бы. К тому же если ей удастся отыскать своего настоящего отца, то косвенно она поможет и Дафнии. Развяжет ей, так сказать, руки. Больше ей не придётся нести ответственность за судьбу своей падчерицы. Но она наверняка не станет сильно расстраиваться по такому поводу. Почему-то на сей счёт Уна уверена на все сто.

Многие откликнулись на её просьбу о помощи, размещённую в Интернете, но Дейв оказался единственным членом интернет-сообщества, кто не стал убеждать её в том, что подобные поиски уже изначально обречены на провал. То есть на протяжении всей их переписки он всячески поддерживал в ней надежду, писал дружелюбные послания, а вот теперь, как выяснилось, готов и предъявить нечто конкретное, нечто такое, что ему удалось обнаружить в процессе своих поисков.

Итак, у неё появился реальный шанс, и грех им не воспользоваться. Остаётся лишь надеяться, что ей предстоит иметь дело с человеком добропорядочным и честным.

Не успела Уна снова спуститься вниз, как почти сразу же гостей пригласили за стол. Уже половина пятого, и на улице начался дождь. Всех приглашённых рассадили за отдельные, красиво декорированные столики. Сервировка тоже безупречна. Место Уны оказалось рядом с ещё тремя супружескими парами (все родственники по линии жениха) и какой-то пожилой женщиной, которая так и уселась за стол, не снимая пальто.

Небольшой разговор, вспыхнувший за их столиком, протекал в основном без участия Уны, которую никто из присутствующих не знал, но это её абсолютно устраивало. Она тут же сбросила под столом свои туфли и с большим аппетитом умяла салат с креветками, который подали в небольших стеклянных вазочках для каждого гостя отдельно. Она с аппетитом сжевала даже веточку петрушки, которой сверху был украшен салат. А вот её соседи по столу просто переложили зелень на блюдце, стоявшее рядом с ними. Надо признаться, еще никогда в своей жизни Уна не испытывала такого зверского чувства голода.

— Вам белое или красное? — интересуется у неё официант с двумя бутылками в руках наперевес. По всей вероятности, он отнёс её к категории гостей, кому спиртное уже разрешено. Но Уна лишь отрицательно качает головой в ответ и наливает в свой фужер обычную воду. Плохо, конечно, что на собственный день рождения она заявится домой бог весть когда. Но предстать перед домашними с явными признаками алкогольного опьянения — это уж и вовсе последнее дело! Тогда неприятности точно не заставят себя ждать. Ну, Дафния, та, положим, ещё смолчит. А вот бабушка выдаст ей по полной.