Аньес Мартен-Люган - Ты слышишь нашу музыку?

Вот это да! Как она ухитрилась выдумать такое? — Что-о-о?

— Я придумывала разные объяснения, Янис. Периодически, когда я вспоминаю об этом лете и о начале осени, у меня мелькает мысль, что мы — и ты и я — перестали быть самими собой и именно это довело нас до того кошмара, в котором мы оказались. Но вот сейчас я смотрю на тебя, и ты — это ты, тот, кого я всегда знала, может, немного более рассудительный, но все равно ты. — Она с улыбкой вздохнула и продолжала: — Ты веришь, что однажды весь этот бред останется позади? Что мы выберемся из трясины?

Я спрыгнул с барного стула и подошел к ней, она подняла ко мне лицо. Не раздумывая, я погладил ее лоб и убрал с него прядь волос. Она блаженно зажмурилась.

— Я сражаюсь за это, Вера, — прошептал я. — Пока я еще не нашел решения, но клянусь тебе, я избавлю нас от…

— Не говори больше ничего, я тебе верю, и только это имеет значение.

Не отводя глаз, она осторожно прижалась щекой к моей ладони. Я наклонился и прикоснулся к ее губам. Она ответила на мою попытку поцелуя — легонько, почти робко дотронулась своими губами до моих. Мои руки вдруг очутились на ее спине: когда я почувствовал Верино тело, коснулся ее кожи, я сразу забыл обо всем — о заботах, долгах, об угрожавшем нам дьявольском отродье. И покорился своему желанию, сдерживаемому на протяжении многих недель. Ведь я уже давно считал, что недостоин приближаться к ней, эта мысль возникла еще до того, как Вера узнала о моем крахе. Но сегодня вечером я позволил себе поцеловать ее со всей яростью, сжигавшей меня, я целовал ее еще неистовее, чем когда-либо раньше, потому что она должна была почувствовать, как я ее люблю. Я целовал ее, чтобы сказать, что безумно скучаю по ней, я целовал ее, чтобы пообещать, что буду бороться. Она обхватила меня, запустила пальцы мне в волосы, все крепче прижималась ко мне. От вкуса ее губ у меня закружилась голова, я едва не потерял сознание. По-моему, мы никогда еще так не целовались. Потом она оторвала свои губы от моих, но по-прежнему льнула к моей щеке, и, открыв глаза, я увидел две больших слезы, стекающих по ее лицу. Я смахнул их и потерся носом о ее нос.

— Ты не думай, что все плохо, — прошептала она. — На самом деле все хорошо, и даже очень.

Она опустила голову мне на грудь, я погладил ее по волосам, и мы постояли так, не двигаясь, несколько секунд. Из соображений безопасности мне нужно было срочно уходить, хотя совсем не хотелось.

— Я пойду, не будем торопиться — может получиться прикольно, — попробовал пошутить я.

— Как скажешь, — ответила она со смешком.

Она отстранилась и позвала детей, продолжая смотреть на меня.

— Папа уходит, попрощайтесь с ним.

Они выкатились словно пушечные ядра, я едва успел присесть и поймать их.

— Завтра ты у нас будешь? — требовательно спросил Эрнест. — Хочу построить железную дорогу.

— Э-э-э… нет, не думаю, я…

— Скоро папа сможет играть с вами, — перебила Вера.

— Это правда? — В голосе Жоакима звучала надежда. — Он будет у нас на Рождество?

Мне захотелось поблагодарить старшего сына за его реакцию.

— Я надеюсь, — ответила ему Вера.

Я перецеловал всех по очереди, и моя решимость избавить нас от Тристана стала еще тверже. Вера проводила меня до входной двери, дотронулась до моей ладони, и я на мгновение стиснул ее пальцы. На лестничной площадке мне снова стало страшно, как бы с ней чего-нибудь не случилось, и этот страх был сильнее, чем раньше.

— Вера… будь очень, очень осторожна.

— С моими планами на сегодняшний вечер особая опасность мне не грозит, — шутливо возразила она.

— А что ты собираешься делать?

— Поесть с детьми макарон и лечь спать вместе с ними.

— Что ж, неплохо. Я побежал.

— Давай.

Она отступила в квартиру и закрыла дверь, широко улыбаясь. Меня переполняла радость, тем не менее, выходя на улицу, я натянул на лицо мрачное выражение. Я не заметил за собой слежки, пока ехал в свою берлогу. По всей вероятности, мыслями я был совсем далеко, потому что, когда я возле дома спрыгнул с мотоцикла, мимо проехал автомобиль Тристана. По крайней мере, он теперь знал, что я далеко от Веры и от детей, а она через час уже будет в постели. Можно не волноваться и спокойно ждать Люка.

Около девяти раздался стук в дверь. Я открыл: на пороге стоял Люк в сопровождении Шарлотты, которой мы загораживали вход. Поэтому она, не церемонясь, оттолкнула нас обоих. Люк неодобрительно покосился на нее и протянул мне бутылку виски, прошептав при этом «когда она уйдет». Я подмигнул ему, а себе пообещал быть разумным. Люку наверняка неизвестно, насколько активно я прикладывался к спиртному в разгар кризиса. Потом я повернулся к Шарлотте, которая сразу приступила к инспекции помещения.

— Ага, все понятно, разит берлогой брошенного мужика! — заявила она, обойдя мою комнату, после чего повернулась ко мне лицом и уперла руки в бока. — Тебе наверняка пришлось очень постараться, чтобы она тебя выперла! Но дойти до того, чтобы поверить, будто ты завел любовницу… Снимаю шляпу!

— Она тебе это сказала?

— Я умею делать выводы, Янис! Эта сволочь — спец по манипулированию.

Она приблизилась ко мне и окинула пристальным взглядом:

— Заморочки тебе только на пользу, должна признать. Не знаю почему, но выглядишь секси, появился такой себе оттенок мученичества, что ли. Ты стал еще красивее.

— Шарлотта! — возмутился Люк.

— Все в порядке, старичок! — Она подтолкнула меня локтем в бок и доверительно добавила: — Ты бы знал, какой он собственник! Я в восторге!

Я расхохотался. К моему великому удивлению, Шарлотта обняла меня:

— Мы выкарабкаемся, Янис. Если бы мы знали, никогда бы не остались в стороне. Нам казалось, что мы правильно поступаем, знаешь… Когда я думаю о бедном кузнечике, мне так больно, сил нет.

Я снова пал духом.

— Во всем виноват я, — оборвал я Шарлотту и отошел от нее.

Порывшись на столе, я отыскал пачку сигарет и закурил. Когда я снова посмотрел на них, оба синхронно качали головами, выражая веселое изумление. Идеальный тандем.

— Ну да, я сорвался. И что?

— Плевать нам на это, — заявила Шарлотта. — Но, Янис, самобичеванием проблему не решишь. В этой истории только один психопат, и нам известно его имя. Ладно, мужики, оставляю вас, работайте спокойно.

Я вопросительно покосился на Люка. Что за работа?

— Сейчас я тебе объясню.

Шарлотта снова обняла меня и крепко поцеловала:

— Мне хотелось тебя увидеть, оценить, в каком ты состоянии. Все не так плохо, как я ожидала.

Она ущипнула меня за щеку, я в ответ притворно ойкнул.

— Ты возмужал, Янис. Может быть, тебе нужно было пройти через все это… Нельзя не заметить, что ты стал более жестким. В выходные я постараюсь, чтобы Вера подышала свежим воздухом. На завтра запланирован визит-сюрприз. Тем более что я очень соскучилась по вашим малявкам.