Аньес Мартен-Люган - Ты слышишь нашу музыку?

— Спасибо, Шарлотта, надеюсь, ты когда-нибудь меня простишь.

— Заткнись ты, Янис!

— O'кей, — согласился я и выставил вперед ладони, защищаясь от атаки.

Она развернулась и вышла, словно оперная дива, покидающая сцену, по дороге игриво зыркнув на Люка и не удержавшись от того, чтобы со значением провести рукой по его груди. Потом шагнула во двор и хлопнула дверью.

— Она в своем репертуаре, — заметил я.

— И так будет всегда, — ответил он, явно гордясь собой. — Что ж, меня это вполне устраивает.

Трудно поверить, но Люк любит Шарлотту. Я был рад за них, хотя, в моем понимании, это отдавало фантасмагорией. Меня не интересовало, с каких пор между ними завязались отношения, главное, что они нашли друг друга. Можно сказать, наконец-то нашли, пусть это и кажется немыслимым.

— Ладно, Янис, давай выпьем, и я приступаю.

— Приступаешь — к чему?

— Давай все бумаги по концепт-стору, накладные, сметы. Затем подготовь все данные по твоим счетам, выписки, разрешения на списание средств, короче, все, что относится к банку.

— Зачем?

— Перед тем как мы начнем придумывать, как избавиться от Тристана, я должен понять, как реально обстоят дела с проектом и финансами. Он не забирал у тебя никаких документов, надеюсь?

— Насколько я знаю, нет. Он контролирует все, приходит за чеками, когда мне выплачивают гонорары, но мои бумаги здесь, а не у него. Правда, ты меня хорошо знаешь, хранение документов — не мой конек. Я начал наводить порядок, но не гарантирую, что все найду.

Он рассмеялся, и мы пошли выпить.

В девять часов я устроилась с книгой в руках на кровати Виолетты в окружении детей: мальчики рядом со мной, на коленях дочка, ее волосы иногда загораживали мне текст. Такими спокойными и послушными, как сегодня вечером, они бывали редко, в особенности если вспомнить, что они вытворяли в последние недели. Сегодня никто из них не упрямился, не скандалил, не дразнил брата или сестру. Да и я тоже была спокойнее, ко мне отчасти вернулась прежняя легкость и, главное, вера в то, что со временем все уладится.

— Мама, — прервала меня Виолетта.

— Да.

— Хорошо, когда папа дома.

— Это правда, — подтвердил Эрнест.

Я повернулась к Жоакиму, его взгляд опять стал ласковым и говорил сам за себя — отец снова с ним, и он снова тот маленький мальчик, каким был раньше и которого мне так не хватало в последнее время. Он прижался лицом к моей руке.

— Согласна с вами, мои милые.

— Мы скучаем по нему.

— Я тоже.

Эрнест зевнул, я кивнула:

— Все в постель!

— Ты тоже? — спросил Жоаким.

— Я тоже.

Дети легли, я их по очереди поцеловала, наслаждаясь мгновениями покоя и стараясь продлить удовольствие. Выключив всюду свет, я вернулась в гостиную. Травяной чай ждал меня. Я закуталась в плед и стала его прихлебывать, думая о Янисе. Мы пока не знали, как решить наши проблемы, а до блаженного момента, когда с ними будет покончено, было еще очень далеко. Однако впервые за долгое время я была счастлива. Никогда бы не подумала, что такое возможно, но я опять, как много лет назад, влюблялась в собственного мужа, налицо все признаки: в животе запорхали бабочки, сердце прыгает, улыбку не сдержать. Сегодня утром я надела платье и соблазнительное белье — специально для него, мне хотелось быть красивой, когда он приведет детей. Нужно было предложить ему остаться с нами, со мной, сегодня вечером, сегодня ночью. В последние несколько дней я заново открывала его для себя, а он опять становился самим собой. Как, впрочем, и я. Нас поразил какой-то зловредный вирус, он проник в нас и настойчиво нас разлучал, но сегодня нам удалось его победить. Мне потребовалось заболеть, чтобы начать выздоравливать. Мое тело наконец-то выплюнуло этот яд, эту заразу, которая пожирала меня , нет, пожирала нас и отрывала друг от друга.

Мы сумеем все восстановить, и бог с ними, с долгами, что-нибудь придумаем. Янис беспрестанно повторял, что готов бороться. Отныне он будет это делать не в одиночку. Я все пыталась понять, почему на пике кризиса бросила его на произвол судьбы, почему никак не поддержала, это была не я, на меня это не похоже. Не спорю, я имела полное право прийти в ярость, но моя чрезмерная и слишком резкая реакция оставалась для меня загадкой. Почему я закрыла перед ним все двери, отказывалась выслушать, когда он пытался объяснить случившееся? Почему не верила, что он работает, считала, что он обманывает меня? Сейчас было важно, чтобы мы снова научились разговаривать друг с другом, и тогда наша любовь не угаснет, а, наоборот, благодаря испытаниям станет еще сильнее. Он будет упорно работать, мы туже затянем пояса и сумеем выплатить долги. И сделаем это вместе.

Я поставила чашку в мойку, взяла мобильник и направилась в спальню. В середине лестницы я остановилась и отправила Янису эсэмэску:

Пошла спать, думаю о тебе и слышу нашу музыку, целую тебя.

Едва успев дойти до конца лестницы, я получила ответ:

Пусть тебе приснятся хорошие сны, наша музыка никогда не умолкала в моей голове, целую тебя так, как целовал только что.

Губы сами собой сложились в улыбку, и, несмотря на усталость, мне захотелось танцевать с ним — здесь и сию минуту. Скоро мы обязательно потанцуем. Я еще не начала снимать макияж, когда раздался звонок. Я тут же подумала о Янисе, о том, что скажу ему: приходи поскорее, возвращайся ко мне прямо сейчас, спи со мной эту ночь и все последующие. Поэтому высветившееся на дисплее имя Тристана вызвало острое разочарование.

— Добрый вечер, Тристан, — промямлила я.

— Добрый вечер, Вера, что-то случилось?

— Да нет, все в порядке. Как ты?

— Я возле вашего дома, приехал узнать, как у вас дела.

У меня не было ни малейшего желания видеть Тристана. Рядом с ним мне было нечем дышать. Вчера вечером я уже не пустила его, сказав, что легла спать. Я не могла снова прогнать его — как бы он не обиделся. А ведь мне только и хотелось, что забраться под одеяло, в тепло, обеими руками обхватить подушку Яниса и мечтать о том, что следующей ночью он будет рядом со мной.

— Дети спят? Я могу зайти?

— Да и да. Конечно, можешь.

Я со вздохом нажала отбой и пошла ему открывать.

Наверное, я выглядел как дебил, когда сидел, уставившись на экран смартфона, в тысячный раз перечитывал Верину эсэмэску и представлял ее спящей, свернувшейся клубочком под нашим одеялом.

— Янис! — призвал меня к порядку голос Люка. — То, что у вас с Верой все склеивается, очень мило и переполняет меня счастьем, хотя я и так не слишком сомневался в благополучном исходе. А вот с нашими делами хуже — мне никак не разобраться в твоем бардаке! Найди мне последние счета и транспортные накладные по проекту.