Вячеслав Репин - Хам и хамелеоны. Том 2

Наконец до Николая дошло, что отсутствие резкости на снимках объяснялось тем, что они пересняты с фотографий, вклеенных в паспорта. На некоторых отчетливо просматривались кругляши печатей. Штампы получились такого размера, будто их отбивали стаканом для виски.

Николай, сделав глоток кофе, бросил взгляд на очередной снимок и окаменел. Филиппов, в неменьшем замешательстве, едва заметно отпрянув, вопросительно уставился на французов. Николай поставил чашку на стол и не отрывал глаз от снимка сестры.

— Я знал, что это Мария, — сказал Вердавуан таким тоном, будто только теперь мог позволить себе говорить с ними как с нормальными, вменяемыми людьми. — Пожалуйста, не обижайтесь за этот театр, — извинился он по-английски. — Нужно было проверить, вы понимаете?..

— Откуда это? Из ваших картотек? — выдавил из себя Николай.

— Я дал ребятам поручение проверить, и вот… — Вердавуан кивнул на своего атлета, с отсутствующим видом разглядывавшего стайку женщин за окном. — Мадемуазель Лопухова пересекла границу в декабре, — сказал Вердавуан. — На этот счет нет никаких сомнений.

— Какую границу?

— Нашу.

— В Женеве? — уточнил Филиппов.

— Да, в Женеве. Швейцарской визы у нее не было. Только наша.

— Объясните, не понимаю, — вымолвил Филиппов.

— В Женевском аэропорту есть два выхода. Один на швейцарскую территорию, другой — в наш сектор, к нашей таможне. По прилете можно попасть сразу на французскую территорию, а можно на швейцарскую. Очень удобно… для тех, кому нужна виза на въезд в Швейцарию. Не исключено, что мадемуазель Лопухова всё это время находилась здесь, во Франции, — подытожил комиссар, — а не в Швейцарии, как вы думали.

— Почему вы говорите находилась ?

— Находилась или находится… Что это меняет?

— Я, в общем-то, тоже так думал, — неожиданно поддержал Филиппов комиссара.

Окончательно теряя нить разговора, Николай не успевал следить за реакцией собеседников.

— С номера, который вы мне дали, сделаны звонки в Москву, Лондон, Нью-Йорк, — сказал Вердавуан. — Но уже три дня с этого телефона не звонили.

— И у вас есть номера? По которым звонки сделаны? — спросил Филиппов.

— Я не говорю, что звонила именно мадемуазель Лопухова, — предостерег Вердавуан. — Поймите меня правильно… Это же нелегально. Абонент швейцарский. Я по дружбе попросил проверить. Но не могу же я выдать вам досье на руки.

Филиппов что-то молча обдумывал. Судя по виду, он не до конца верил комиссару.

— Могли бы вы съездить с нами в одно место… для опознания? — спросил Вердавуан. — Процедура не из приятных. Но это совершенно необходимо. Многое тогда упростится. Тело в больнице.

Николай непонимающе уставился на Филиппова.

— Труп? — переспросил тот.

— В больницу привезли в коматозном состоянии. Сделать ничего не смогли. Тело в морге, — сказал Вердавуан.

— Прямо сейчас? — спросил Филиппов.

— Суббота, пробок нет. Ехать минут двадцать, не больше. А потом Пьеро вас отвезет, куда скажете.

Николай хотел возразить. Филиппов жестом остановил его.

— Мы согласны, — сказал он.

— Тогда не будем терять время…

Жан-Пьер — Пьеро, как называл его комиссар, — сел за руль серебристого «пежо». Машина вырулила на правый берег Сены.

— Тело обнаружили в «Новотеле», рядом с Руасси. Я имею в виду аэропорт. В гостинице решили, что у клиентки припадок, что она в обмороке, — стал объяснять Вердавуан, вполоборота повернувшись к заднему сиденью. — Билета при ней не нашли. Что делала в гостинице — не очень понятно. В таких отелях останавливаются в основном транзитные пассажиры. Вселилась накануне. Следов насилия не обнаружено. Причина смерти — передозировка. Довольно гремучая смесь на базе амфетаминов и экстази. Следственную группу это и навело на мысль, что нужно искать восточный след.

— Это почему — восточный? — встрепенулся Николай.

Кашлянув в кулак, комиссар объяснил:

— При осмотре тела обнаружены следы недавней операции… Покойная перенесла операцию, — повторил он. — Примерно две недели назад. Не хватает почки. Правую почку забрали.

Стараясь незаметно справиться с накатывавшей изнутри дурнотой, Николай отрешенно глазел на плывшие мимо тротуары, на сероватые пятиэтажные здания эпохи барона Османа. Миновали подобие крытого рынка с причудливой кровлей, которая придавала зданию сходство с миниатюрным вокзалом. Пьеро мастерски гнал машину по узким улочкам.

— Личность погибшей установить не удалось, хотя при ней был русский паспорт. Светланà Белощековà, — на французский манер произнес комиссар. — Семьдесят пятого года рождения. Паспорт фальшивый. Сработан у вас, в России, нам такие уже попадались. Одна из следственных версий — расправа над проституткой, — вернулся комиссар к тому, с чего начал. — Прямо напасть какая-то последнее время. Едут в основном из стран восточного лагеря. Не из России, правда. А таким вот образом избавляются от строптивых, бывали случаи. Но данная версия зашла в тупик. Единственное, что пока известно достоверно: в среде, с которой была связана покойная, русскими девушками заправляет кавказский клан. Вот, собственно, и всё.

— Откуда известно про среду общения, если личность не установлена? — усомнился Филиппов.

— Наследил паспорт и пластиковая карточка на ту же фамилию.

— Вы чеченцев имеете в виду? — уточнил Филиппов.

— Ну вот, сразу чеченцы… — вздохнул комиссар.

— Просто это первое, что приходит в голову, — ответил Филиппов.

— Я не сказал, что чеченцы. Хотя, кто их знает? Не исключено, что к гибели девушки имеют отношение албанцы, — добавил Вердавуан. — Но это вообще отдельная статья.

— Почему тогда утверждаете, что кавказцы? — не удержался Николай.

— Недавно у нас раскрутили целую группировку. В Париже. Подумать жутко, что они вытворяли.

— Видите, вам жутко, а Евросоюз всё нашим функционерам головы морочит с правами малых народов, — проворчал Николай. — Что Бен-Ладен, что Албания — одна язва. Вас бы туда отправить на недельку, к этим малым народам. Коллега ваш там и дня головы не сносил бы, — Николай повел глазами на бритый затылок Пьеро. — Отвинтили бы и родне прислали в обувной коробке.

— У нас не принято так относиться к этой проблеме, — слегка ухмыляясь, заметил Вердавуан. — Сколько я ни имел дел с выходцами из Чечни, так и не смог поверить в их кровожадность.

— Я о чем и говорю. Наши бы ему голову отвинтили. А отдувались бы чеченцы, — сумрачно добавил Николай. — Ваше правительство правильно делает, что протестует. Проблема не в тех, кто воюет, а в тех, кто развязал войну. Правду нужно говорить. И писать. Ваши газеты пишут правду?.. Если о людях судить по правительству, которое сидит у них на шее, неизбежно приходишь к выводу, что мир сплошь заселен идиотами. Но ведь это не так…