Вячеслав Репин - Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 2

20 сентября

Вечер. Половина девятого. Взошла огромная луна желтоватого цвета, полная и удивительно крупная. На ней очень отчетливо просматривается изображение «континентов» и лик чумазого младенца. Висит луна на северо-востоке, прямо над центральной аллеей. Небо черно-синее, погасшее. Цвет луны в точности такой же, как цвет фонарей в аллее, — издали их можно запросто спутать.

В газетах пишут, что в Альпах идет снег начиная с 1200 метров — как раз в тех местах, где я когда-то прохлаждался…

21 сентября

Мари написала, что две недели тому назад ей попалась на глаза газетная заметка, в которой шла речь о скачках, проходивших в Довиле. В статье говорилось о двух фаворитах, выигравших какие-то важные забеги. Лошадей звали Марта и Питер! Кто же так подшутил надо мной? Неужели Арсен?

22 сентября

Довольно часто поражаюсь наблюдению, как плотно жизнь каждого из нас опутана семейными нитями, сколь многое в наших судьбах обусловлено кровью, текущей в наших жилах. Всё наше существование протекает в невидимом поле притяжения родословной — мы этого просто не замечаем или недооцениваем. В этом есть нечто непостижимое, да и жуткое, почти как в библейских текстах.

23 сентября

Выйдя вечером прогуляться, собирал палые каштаны, которые теперь валяются по всему парку, иногда целыми горками. Если встать под деревом, то слышно, как, падая на землю, каштаны с треском разбиваются в двух шагах, но почему-то никогда не попадают по голове.

Вид каштанов у меня ассоциируется не с осенью и не с осенним сплином, довольно шаблонным, а с давними и довольно счастливыми воспоминаниями детства. Я даже помню, что это связано с первым настоящим ощущением времени. Вот оно безвозвратно уходит, но его как-то не жалко. Уходит, и пусть себе. Ведь его так много!.. Мне было лет шесть, это было перед самой школой. Было сладко и удушающе радостно от этого чувства. В то же время таинственно, непонятно. В точности как сегодня…

Выйдя прогуляться, принялся искать на земле самый крупный каштан, перебрал штук пять-десять, но не мог найти подходящего. Иногда попадается хороший каштан, красивой формы, красивый по цвету, но что-то в нем не то, не лежит он в руке. А другой, невзрачный на вид, своей прохладой и гладкостью так и сливается с полостью ладони, такое чувство, что они были сотворены друг для друга. Мне попался один роскошный, на редкость крупный экземпляр размером с хорошую картофелину, и я не расстаюсь с ним, держу постоянно в руке, не могу на него налюбоваться. Какая изысканность в форме! Как в ней всё совершенно! И какое умиротворяющее чувство испытываешь, сжимая неровную округлость в ладони! Становится тепло, уютно. Появляется такое чувство, словно ты физически врастаешь во что-то идеальное, становишься его неотъемлемой частью.

24 сентября

С утра солнечно и тепло. Небо уже не такое синее, как еще пару дней тому назад. Вот и осень!

Ночью видел такое количество снов, и все цветные! Всё утро хожу под впечатлением. На сердце тихо, радостно и в то же время тоскливо. Прошел через парк до лабораторного отделения. Свежо, всё зелено. Но мысли об одном, о том, что во всех моих потугах не хватает главного — смысла. И тот же беспощадный неотступный вопрос гложет с утра до вечера: зачем всё? Ответ давно вроде бы известен: ни за чем! просто так! Но, увы, этого мало. Всё ищешь какое-то новое объяснение, в страхе остаться с одним этим ответом в руках, как у разбитого корыта. А ведь в этом вопросе как раз всё и заложено…

28 сентября

Точно так же, как мы относимся к смерти любимых домашних животных, кошки или собаки, Бог и должен, наверное, относиться к нашему концу. Для Него мы лишь мизерный штрих, деталь, удавшаяся или не очень.

Тогда вполне естественно предположить, что с нашим уходом всё должно вращаться, взаимодействовать между собой, появляться на свет, жить и умирать, как прежде, не претерпевая особых перемен. И даже если смывать нас время вынуждено тысячами, миллионами… Понять умом это не трудно, но принять внутренне, органически практически невозможно. Вопрос так и напрашивается: да почему?! Ведь это так бы облегчило нам всё, и жизнь, и уход из нее…

Сегодня с утра солнечно и снова тепло — осеннее, какое-то яичное тепло. Возле западной ограды я нашел два отменных боровика.

30 сентября

Солнце. Погода летняя. Говорят, сегодня 20 градусов. Изумительный день!

3 октября

Сегодня серо и прохладно. Всю ночь за окном полоскало, но теперь подсохло и даже ветер потеплел. На днях обещают похолодание. Каштаны с деревьев осыпались. Но листья еще держатся. Стайки палой листвы лениво гоняются друг за другом по аллеям. А я — за аллеями…

4 октября

Солнечное, прохладное утро. В Альпах снова обещают снег.

Вчера вечером, точнее ночью, из-за писем, полученных с вечерней почтой, думал о том, что неверие в перемены, которые поджидают завтра, неверие в будущее — это довольно банальная разновидность неверия как такового, неверия в Бога. Сказал себе, что должен взять себя в руки и вернуться к нормальной жизни. Но с какого конца теперь начинать? Совершенно непонятно, что делать в таком случае. Кто мне поверит?.. Или это опять малодушие?..

5 октября

Настоящая красота делает человека менее чувственным. Чувственность прет из тебя под воздействием уродства, и оно обступает тебя темным непроглядным лесом. Довольно удивительный парадокс! И нет ему объяснения…

6 октября

Ясный, тихий день. Солнечно, хотя по ночам бывает уже холодно. Когда облака расступаются, небо становится то синим, каким бывает море в холодную погоду, то вдруг бирюзовым, то переходит по краям в нежно-сиреневый, довольно райский оттенок, который мучает глаза чем-то нездешним и выдает себя совершенно ненароком.

Божественной логике свойственна какая-то на редкость простенькая наивность, я всегда так думал. Именно поэтому ее с ходу нелегко распознать, потому что ждешь всё каких-то громогласных истин и внушений…

7 октября

На улице опять солнце. Ослепительный день! Сегодня опять свежая, яркая осень. Удивительные дни! При одной мысли о том, что всё это дается даром, в таком неимоверном количестве, во мне что-то съеживается.

25 октября

Быстро вечереет. Вокруг стало серым-серо, хотя весь день были прояснения, а утром даже было солнечно. Теплый порывистый ветер. В воздухе сухость. Чувствуется запах печного дыма. Парк медленно тонет в синеве.

Перед обедом сидел в шезлонге под каштаном, сбросив на землю кроссовки и поставив босые ноги в прохладную, подопревшую листву. Как было тихо, как легко, как чисто и ясно на душе.