Мари Осмундсен - Благие дела

Ее вспышка, видимо, пробудила к жизни сидевшего за письменным столом утомленного, бесстрастного врача. Он встал, подошел к Карианне и, опустив руку ей на плечо, заговорил, тихо и проникновенно. Он думал, она поняла его: конечно же, ее подруга будет госпитализирована. У них не принято выбрасывать на улицу тех, кто покушался на самоубийство, не дав им сначала возможности справиться со своими проблемами. Судя по Карианниному рассказу, Рут, несомненно, нуждается в лечении. Ах, она не хочет? Но больные не всегда способны реально оценить, что им требуется. Пусть Карианна не переживает: она поступила совершенно правильно, обратившись за помощью для своей подруги. Надо будет связаться с родными. У Рут есть родители? Может быть. Карианна сама позвонит им, раз она их знает? Карианна проявила редкостное присутствие духа, вот у нее и наступила реакция. Ей, конечно, досталось. Такая ответственность. Но теперь можно и расслабиться, она передала дело в надежные руки и поступила абсолютно верно. Если бы не ее спокойствие и выдержка, Рут могла бы поплатиться жизнью. Сейчас Карианна пускай едет домой и отдыхает. Если она хочет, он даст ей снотворное. Рут проснется не раньше завтрашнего утра.

Карианна взяла себя в руки и отважилась на телефонный разговор с матерью Рут. Она должна была позвонить им, считала это своим долгом, и все же звонок был мучителен для нее, как будто это она, Карианна, трезво и расчетливо наносила им сокрушительный удар.

Домой она вернулась поздно, уставшая, заплаканная, с ноющей головой. Поднимаясь по лестнице желтого каменного дома на Тересесгате, Карианна вспомнила, что ей сегодня надо было на тренировку.

Войдя в темную квартиру, она зажгла верхний свет, стянула с себя куртку и сбросила на пол сапоги. Затем она повернулась к двери в гостиную и заморгала при виде гнома, сидевшего в стареньком кресле Мимми.

— Я хотел бы пожелать тебе всяческого благополучия, — деловито произнес он. — Надеюсь, мой скромный подарок доставит тебе несколько приятных минут.

Гном соскочил с кресла и направился по ковру к ней. В протянутой руке он сжимал пунцовую розу.

Карианна отвернулась и вышла в кухню за ведром и половой щеткой. Она бухнула в ведро стирального порошка, поместила его в мойку и открыла кран.

— Возьми же несчастный цветок и поставь его в вазу, — донеслось до нее сквозь шум текущей воды. — Ты заслужила его. — Голос был терпеливый, увещевающий.

Захватив ведро с водой, щетку и тряпку, Карианна прошла в уборную. Впечатление было тягостное: пятна засохшей крови на зеркале, на умывальнике, на унитазе, разводы на белом кафельном полу. Окунув тряпку в воду, она принялась мыть.

— Может, и не ототрешь, — поддразнил ее гном. — Кровавые пятна, говорят, остаются навсегда. Кровь людская — не водица, и не каждому дано в конечном счете стать белоснежным ангелом, даже если его омыть кровью агнца.

Она не слушала и не смотрела на него.

— Но на меня ты всегда можешь рассчитывать, — как ни в чем не бывало продолжал гном. — И хорошая работа требует вознаграждения. Я пока что поставлю твою розу в ведро, а ты уж найди времечко ею заняться.

Карианна закончила уборку, отжала тряпку и, выплеснув грязную воду в уборную, прошла на кухню.

— Как ты могла?! — притворно ужаснулся он. — Неужели не жалко прекрасного цветка? Что с тобой творится? Можно подумать, меня не хотят привечать в этом доме. А ведь говорят: коли мил сердцу, мил и дому. В сердце твоем как будто было для меня место, а?

Карианна завязала пластиковый пакет с мокрой одеждой, предназначенной на выброс, и собралась пойти на площадку и спустить его в мусоропровод, однако дальше кухонной двери ее не пустили.

— Отойди, — бросила она в пространство.

— Как же мне отойти, если я не существую? — лукаво спросил гном. — Проходи, пожалуйста. Путь свободен.

Она поневоле опустила взгляд вниз. Бесенок стоял на пороге, вытянув в сторону руки и что было силы упираясь в притолоки. Он улыбался, обнажая острые клыки на фоне узких красных губ.

— Если ты отойдешь, — пообещала Карианна. — Я, так и быть, выскажу тебе потом, что у меня на сердце.

— Ого-го! Дорого же ты готова заплатить за то, чтобы избавиться от этого мешка. Что ты там выбрасываешь?

Тем не менее он пропустил ее и низко поклонился, когда она с пакетом проследовала мимо в прихожую, а затем на лестничную площадку.

Когда Карианна вернулась, гном стоял в передней на комоде и, подбоченясь, с довольным выражением на косматой морде, смотрелся в зеркало.

Закрыв за собой входную дверь, Карианна прислонилась к косяку: у нее внезапно ослабли колени. Она тупо разглядывала темное пятнышко на желтой стене, под самым потолком, куда она незаметно для себя брызнула краской, проводя черную каемку вверху.

— Тебя не существует, — четко и раздельно вымолвила Карианна. — Как не бывает ангелов и дьяволов, как не имеют никакой силы стишки и заговоры, как нет другого мира, кроме того, в котором мы живем. Так что мои желания ни на что не влияют. А ты… Ты не существуешь . И будь добр, сгинь отсюда, дай мне жить, как я умею.

Он повернул голову к ней и осклабился, желтые глазки заблестели весельем.

— Иди сюда, милая, — ласково произнес он, — встань на полу сзади меня и посмотри-ка в зеркало. А потом скажи, кого ты там видишь и кого не видишь.

— Вали отсюда! — заорала она.

— Кое-кого можно завлечь в поток или в песок, — продолжал гном, мечтательно глядя в дымчато-серую поверхность зеркала. — Другие не позволяют так просто от себя отделаться. Смотри не смотри, а в твоем зеркале много разных картинок. — Он поднял руку и прикоснулся к стеклу кончиками пальцев. Жест был нежный, едва ли не любовный. И вдруг бесенок резко повернулся и, спрыгнув на пол, насмешливо уставился снизу вверх на Карианну. — Но я знаю одну особу, которой никогда не увидеть там того, что ей хочется, если она будет смотреть обычным способом. Бедная ты, бедная! А еще бедные те, на ком ты задерживаешь свой взгляд!

— Я больше не собираюсь слушать твои угрозы, — сказала Карианна. Она сорвала с вешалки куртку, сунула ноги в сапоги и перекинула сумку через плечо. — Ты просто обманщик и врун, от тебя ничего не зависит. Ты умеешь только болтать языком.

— Однако ты растешь над собой, — отвечал гном. — Неплохо придумала. Но все-таки пораскинь мозгами, может, еще до чего додумаешься…

— Не усердствуй, — с серьезным видом сказала Карианна, берясь за замок. — На этот раз тебе меня не соблазнить. Я гораздо лучше обхожусь в этой жизни без твоей помощи. Сейчас я иду к Даниэлу, а с тобой я не желаю иметь ничего общего, нравится тебе это или нет. Так что катись-ка туда, откуда пришел, а цветы можешь преподносить кому угодно, только не мне.