Автор неизвестен - Юность компьютерщика

Но представший перед ним в образе "неисправимого и дерзкого правонарушителя" запуганный и тихий пай-мальчик развеселил того на пару с ребенком.

Она рассвирипела без меры. Особенно после того, как мент недвусмысленно напомнил ей о цене ложного вызова. И уже грозила натравить на Димку охрану военного завода, "подчиненную напрямую КГБ и имеющую беспредельные права".

— Вот только один миг их не послушайся! Изуродуют так — и за порог не выглянешь! И будешь всегда сидеть при мне и заниматься! Каждую букву будешь выводить вычурным почерком! Чтобы доказал каждому, что ты умнее других!..

— Да Димон, я молчу, — сочувственно выдохнул друг. — Безысходность… Усраться и не жить!..

К уснувшему Димке Гришка прилег бочком. И тоже плавно засопел. Его работа — сутки-трое стирала грани дня и ночи: вздремнуть он мог в любую свободныю минуту. Тем более глубокой осенью, когда темень превосходит день…

За окнами стемнело. Дима блаженно созерцал ласковый красивый сон: сладко целовал нежную юную карасавицу на морском берегу.

Играли волны, шуршали галькой. И привидевшаяся красавица влекла в воду — заняться прямо там любовью. Словно Афродита…

Но что это!? Берег — прочь из-под ног! Будто смерч налетел!

— Дзон-нь! Дзон-нь! Тук-тук-тук-тук! Дзо-о-онь!

— Проклятье. — просопел разбуженный Гриша. — Опять твоей мамаше неймется. Щас хату на щепки разнесет.

— Гришка! Щас же открой! Прекращай совращать Диму, чертов проститут! Дзо-о-онь! Участковому про твой притон напишу! Засажу на веки вечные! Дзо-о-о-онь!! Це-зинь!

— Проститутки в квадрате!! — ругался, подтягиваясь Гришка, — гавкучки, иже с твоей мамашей! Не в обиде ж, Димон?.. Кстати.

Врубился, почему я их так кличу?

— Почему?

— Это бабы, за всю жизнь не ощутившие оргазма. Оттого такие и злющие, и вымещают вечную неудовлетворенность на всех мужиках, и прежде всего на тебе. Налицо следствие благородного воспитания чинных, скромных, гордых девочек. Коим с детства забили мозги: секс — большой грех и нужен исключительно ради обзаведения потомством. Врубился? Обычная б…дь усластит очередного е…ря, сорвет куш — и гуд бай! А эти были постоянными и вечными б…ями при собственных мужиках! Что бабка Поля, что бабка Маня, мужей изо всех сил удерживали при себе, заставляя их пахать на себя сверх всякой меры!! Пока на тот свет не загнали! А твой папаша быстро въехал в мамашину мурую натуру и сдернул от нее побыстрее и подалее! А на тебя и свалилась вся падла!..

К звону присоединился барабанный грохот:

— Трах-трах-та-ра-ра-рах!! Це-зин-нь! Тэх-тэх-тэх-тэх!! Дзо-о-о-о-о-онь!! Бах-бах-бах!! Дзо-о-о-онь!! Це-зинь!

Не жалея импортных сапог, мать разбивала каблуками дверь квартиры друга. Старый железный звонок в прихожей дребезжа разрывался голоссальными трезвонами.

— Дзон-нь!! Дзо-о-о-онь!! Бах-бах-бах!! Це-зинь!! Димка!!

Щас же выходи! Не смей придуряться!! Не строй дурочку из родной матери! Дзо-о-о-онь!! Трах-тах-тах!! Це-зинь!

— Тише, Гриня. Нас тут нету. Молчим.

— Точно. Мы съ…лись. Пиво пить погнали. А ей, чтобы убедиться в онном, горит разбомбить хату. Кстати, Димон. Будет время — соберешь мне на дверь какую-нибудь электронную бибикалку заместо этого ископаемого громыхала. Терпеть надоело: будит — аж башку срывает!..

…И опять влетел Димка под ее воспитательный "каток".

— Сядь! Руки на колени, по швам! Посмотри на родную мать! И подумай, кому ты нынче нужен со своим жалким дипломом!? Хоть с красным, хоть с синим, хоть с зеленым! Не понимаешь, что всех без докторской степени через пять лет с работы повыгоняют!?

Дядя Вася состарится и будешь заместо него подметайлом махать, снег скребсти, помойки разгребать! Мальчишки будут дразнить, соседи об тебя ноги вытирать! Станешь обер-мастер-гавночистом!

Без стыда и совести уронишь достоинство семьи перед всеми жильцами!

— Кончай забадывать! — возмущался сын.

— А ну не смей раскрывать рот! Слушайся сюда. Сегодня же бросаешь все цацки, починялки, гулянки и развлекалки. И с завтрашнего утра берешься за ум и готовишься поступать в аспирантуру. А к дружкам позволю шастать только в последний выходной месяца!

— Хорошо. Но как же личная жизнь? Что, так и буду одиночкой?

Без девчонки?

— Дима! — грозила она пальцем. — Слушайся меня. Женишься в тридцать пять лет! Когда защитишься, утвердишься в руководящей должности, твердо станешь на ноги. Когда тебе дадут квартиру, звание профессора, кабинет, ассистента. Когда наконец удосужишься воспитать в себе утонченные вкусы, изысканные манеры и умение держаться с достоинством на публике. И тогда найдешь себе молодую, красивую и воспитанную невесту, девственицу.

Чтобы была тебе предана на всю жизнь. Понял!? А не шлюху, за которыми ты без конца гоняешься!

…С детства мамаша с неотъёмной жестокостью, с ремнем и палкой в руках пресекала малейшие намеки, упоминания сына про девчонок, любовь и секс. Выступая: "сперва закончи школу, повзрослей, возмужай, тогда и думай о личном". Ну стал он студентом — она, прекратив ременные наказания, ещё сильнее стиснула обруч моральных подозрений, и наседая со слежкой, глубже и глубже впиваясь в душу:

— Диплом получи, добейся! Чтобы не позорил себя, а выглядел человеком!

Ну вот, обзавелся парень дипломом. Утратив привычный повод для зацепок, она просто взбесилась, плотно обложив Димку частоколом…

— Скажи, а почему Грише можно а мне нельзя? До каких пор ты меня, как маленького, будешь огораживать?

— Я тебя во-первых, огораживала, во-вторых, огораживаю, в третьих, огораживать буду! Ты жестокий, ты не видишь, что у матери сердце кровью обливается, когда у нее растет не достойный сын, а расхриста и пришей-пристебай! Вроде твоего придурня Гришки — дохляка! А ты все мотыляешься к нему, радея, чтоб он сосватал тебе какую-нибудь гулящую падлюку!

— И прекрасно! Лучше с такой жить, чем при тебе! Сама твердишь: если не тренировать мозг, он атрофируется. А если, орган любви, то тоже…

— Извините… — заикнулась она, покраснев и задергавшись. — Не слушался, чего мать говорила?! В жизни всему — свое время!

А ты все героя в своем дружбане воображаешь!? Так вот, он уже никому не нужен! Хоть одна, скажи, попыталась его на себе женить!? Девки лазят к нему, оттого что хату он превратил в притон для выпивки! Посидят, упьются и прочь! Едва поняв, что он в этом деле давно никчемный! Да на память с собой непременно чего-нибудь прихватят. Всю мебель даже вынесли! Тоже захотел так жить припеваючи!?

— Эх мать, — обиделся Димка, — Вспомни, хоть раз ты о моих друзьях сказала хорошее?

— Да, он хорошо живет, говоришь!? Да любому показать стыдно: пустая коната, один топчан, да телевизор старый, трехкопеечный.

Каких уже ни у кого нет! И стуло на трех ножках! Посмотришь, и это у него вынесут! И будет твой дружбан на полу спать, и к тридцати годам превратится в раз-ва-ли-ну! И не станет нужен никаким девкам! Даже самым гадким подзаборным пьянчужкам!! А в сорок лет… Чего говорить? Он до сорока не доживет! Сдохнет!