Автор неизвестен - Юность компьютерщика

Гарик и помошницы, аж расцветая подснежниками от ехидных возгласов отставника, естественно, и не старались помочь электронщику.

К счастью, затяжные раскопки "послемарафетных" дефектов случались редко. Сработанные военными заводами агрегаты машины стоически выдерживали "профилактический" натиск. Но рано или поздно Гарькины замашки "осчастливили" инженера ЦТО. Который разумно возмутился:

— Как вы допустили к работе такого безграмотного бездаря?!

Мы составим акт!

— Это кто безграмотный бездарь!? А!?

Швырнув пылесосную щетку, Обломов мометально кинулся "меряться силой"… Потирая ноющие от боли суставы, инженер заявил:

— Я никогда больше не явлюсь в этот зал из-за угрозы для жизни! А ЦТО с нынешнего дня расторгает договор по обслуживанию М-222!

И направился "с докладом" к Семёну. Вскорости оба были вызваны в кабинет… Происходившее там для Димки осталось тайной.

Но по возвращении "ублюдочный" аж съежился; стал сникшим и подавленным. Беззвучно шевеля губами, нечто втолковывал Кириллычу. Широко размахивая руками, мельками указывал на Димку.

Технику стало не по себе. Враг был насыщен агрессией… Но, вкусив предупреждения, терроризировать не пытался. Зато Кириллыч, глядя с нескрываемой укоризной, будто его подчиненный внаглую прогулял несколько дней, не известив сослуживцев, криво промямлил:

— Дима. Некрасиво однако быть несолидарным…

В перерыве чего-то не пригласили к чаепитию. Дав понять: техник поступил "не по-правильному". Открыто выражая ему враждебность:

— Дима! — просипела Аля. — Пойди расслабься, прогуляйся. Чего тебе в хате спину гнуть?

Обстановка к прогулке не располагала. Январский дождь, хлещущий под напором северо-восточного ветра, ежеминутно грозил закостенеть в гололед. Радищев — в командировке. Иных друзей поблизости нет.

"Дожились! Выгоняют! За что?" — не сознавал парень. "Может стоит и мне — с жалобой к директору? Да ну… Не поможет, а этим — опять повод высмеять!"

…- Холодно там, — поежился Димка. — Кто же по такой погоде гуляет?

— Ха-ха-ха! — загомонили операторши, словно цыгане на базаре. — Эх ты, парниша! Мерзляк! Хиляк! И притом многого хочешь!

— Ну, Дима! Пройдись, выглянь хоть — большая ли очередь в универсаме? — настоял Кириллыч — А вдруг там дефицит подкинули под конец месяца? А ты-то и не стремишься выведать. Эх ты, рачительный хозяин!

Димка сообразил ловкий ход. Будто шахматист, спасающий несуразно проигранную партию. Погасив свет, покинул техкомнату, громко хлопнув дверью. Но не "с той" стороны, а тихо-тихо замер в закутке за шкафом стендового оборудования.

Из приотворенного прохода сообщения с залом вливался монотонный шелест ЭВМ, гоняющей "по кругу" тест в дежурном режиме.

Приглушив его "бессовестную выходку", как и большинство фраз "оппозиции". Коим "десять капель" спирта к чашке чая развязали языки — суть дискуссии "приближенных" не утаилась:

…- Гарик, ты умница. Ты есть настоящий мужик. Единственый.

С большой буквы. Из тех, кому прощается все. Жаль что одного тебя на нас слишком мало. Не то, что тутошнее сборище этих рафинированых умников, которые только воздух отравляют. Им вообще незачем на свете жить…

Когда сжиматься в тесноте утомило, он снова звучно бухнул дверью. Вальяжно скидывая куртку, играл роль возвращенца.

— Ну, "герой"? Досталось тебе черной икры? — уматывалсь сослуживицы.

— Хм… Переучет.

— Обманщик! — снова выругалась Аля. Счас кое-кому в мозгах сотворим переучет! Чтоб другой раз брехать неповадно было!

— Сачок! — просипел Гарик. — Гляньте, у него шапка сухая! И уже тлеет! Я прав, Димыч!?

…Да. Не довелось сей раз обыграть оппонентов. Ничья. Однако, равная победе: ты же в одиночку-то сражался!

…Особое злобство тому взвинчивали интеллигенты-программисты — "льготные" от срочной военной службы благодаря высшему образованию. Он в упор глазел им волчьим взглядом. И регулярно раздувал с ними споры ни о чем. Дабы, спровоцировав зацепку, кинуться на оппонента, выкручивая руки.

Его "граблями" вскоре едва был не "подгребен" и Радищев, навестивший Димку в амплуа "своего юзера". Прилипчивый Гарик атаковал программера во вeсь нахрап:

— Сашенка! В тебе блещет высокий ум. О нем говорит твоя черная шевелюра. А глянь на Димыча. Ему чуть-чуть не хватило оттенка до брюнета.

— Ха! — воскликнул Радищев. Вот он я брюнет — перед тобой!

— Сашуля! Ты большой невежа. Тебя с детства не научили, что брюнет носит ярко-рыжий волос?"

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Радищев. — Оригинальный юмор! Чего только не повидаешь на свете!

— Ах! Значит, ты меня не слушаешь!? Не уважаешь!?

… Повод наброситься сотворен. Но Димка рядом: при двоих агрессия чуток пригасла. И Кириллыч, опасаясь конфликтного рукоприладства со сторонним, шустро отвлек "фаворита":

— Гарик. Займись-ка делом. Поправь наш пылесос. Он захандрил и требует к себе внимания.

… Этот "Буран", самых ранних выпусков, с махрово-разлохмаченным шлангом, был некогда дарован отделу кем-то из бывших сослуживцев. Превосходил возрастом самого Обломова, потому и беспристанно капризничал. Внутри его назойливо скрежетали подшипники, из выхлопного отверстия "стреляли" искры, корпус временами бил током. После таких каверз, а то и беспричинно аппарат глох. Вошло в привычку начинать чистку ЭВМ починкой "электровеника".

Димка едва сдерживал улыбку — дабы не вызвать его гнев. В преддверии сцены: "Последний миг "Бурана"". Смекая: высокоскоростной движок турбовентилятора при ремонте требует куда большего терпения, аккуратности и деликатности. Нежели тихоходные асинхронные "ветродуи" в шкафах ЭВМ.

…И пока Радищев вникал в двоичные строчки на бланках, пристально вглядывался в моргания пультовых лампочек; набирал на клавишах точки останова счёта; прогонял программу вручную в однотактном режиме; глядел на просвет дырки в перфокартах, выискивая данные, зацикливающие алгоритм задачи, затирал "паразитные" отверстия крошечными квадратиками перфокарточных "конфетти"; Обломов с деловитой важностью кинулся раскручивать престарелый пылесос прям на полу посреди машзала. Кириллыч назидательно давал ему рекомендации. Не вникая в них, он размашисто шуровал внутри разобранного аппарата отвертками и плоскогубцами.

…Увидав радость Сашки, побившего наконец всех "багов" кода и восхищённо развернувшего красиво распечатаный график, Гарик с напыщенной гордостью включил "уборщика" со снятым колпаком для проверки.

Скрежещущий визг, заглушив порождаемые компьютером звуки, пронзил зал. Радищев морщась, заткнул уши. Следом за вздыбленной тучей пыли из-под графитовых щеток мотора вырвался сноп искр, охватив коллектор яркой полосой кругового огня. Вырвашись из корявых рук "ремонтника", пылесос двинул "крутить баранки" по полу фейерверочным колесом. Финальным залпом салюта выбросил под потолок фонтан дыма и пламени. И резко смолк. В зале погас свет: от короткого замыкания выбило автомат на коридорном щитке.