Автор неизвестен - Юность компьютерщика

Семён Семёнович, на время отпущеный с банкета, будучи пока совсем трезвым, деловито поспешил обрадовать собравшихся результатами. Первое: комиссией текущему состоянию дел дана оценка "отлично". В связи с чем заявлено ходатайство о присвоению центру статуса: "образцово-показательный". Второе — что высокими гостями уже подписаны важные документы, определяющие дальнейшее развитие. На следующий год ожидается приобретение четырех мини-ЭВМ СМ-1420. Эти машины, говорил он, и есть первый шаг к персональным компьютерам: интерфейс пользователя в них именно на выносных дисплеях. И несмотря на название "мини", они по параметрам превосходят в производительности и ЕС-1060, и даже

БЭСМ-6. А надежность в работе у них непревзойденная — они снабжены так называемыми импульсными блоками питания, и не требуют подключения к альтернаторам. Их разместят на третьем этаже, в зале М-222, а ее, отжившую свое, пустят на слом. (Он кивнул

Кириллычу, намекая на предстоящий объем работ.) И так же выделены деньги на приобретние в полной соответствии с потребностью выносных мониторов, и обслуживающих их сетевых станций.

Поэтому скоро можно забыть про вечный дефицит перфокарт. А отделу перспективных разработок поручено приступить к проектированию первой очереди межвузовской информационной сети.

— Все это хорошо слышать, — заявила Алла Андреевна. — Но они вспомнили о материальном положении наших работников? Что уже не год и не два у нас забыто понятие "премии". И благодаря им, точнее их отсутствию, нас уже покинули немало талантливых специалистов.

— Да… Да… — сникши заикнулся он. — Вопрос повышения зарплаты… Это очень сложный, запутаный процесс. И во многом от нас не зависящий. Но в наступающем году намечено существенное расширение финансирования. Поэтому прирост оплаты, надеюсь, ожидается.

Председатель профкома скептически хмыкнула. Настроение остальных тоже, мягко говоря, отдавало неверием. И замдиректора, сглаживая ситуацию, заявил:

— Поскольку комиссия положительно оценила всю нашу деятельность, то позвольте объявить шестое ноября нерабочим днем. В вашем распоряжении будет пятидневный отпуск. Поэтому завтра в четыре часа все машины отключить. Помещения привести в порядок и опечатать. И всем удачного отдыха.

Подаренный отгул поднял настроение присутствующим. И Кириллыч пожелал высказаться:

— Мы очень благодарны. Но не помешало что-ли бы организовать для своих какой-нибудь праздничек?

— Праздник можете организовывать. — согласился Семён. — Но, только под личную ответственность руководителей подразделений…

— Ну Дмитрий, все что требовалось, ты сделал блестяще, и благодаря тебе мы выглядим на все сто. — не мог нахвалиться

Леонид, покидая совещание. — Так что иди, отдыхай, но завтра — смотри. Форму не теряй. Помнишь наш личный договор?

— А о чем?

— Как? Уже успел забыть? Напоминаю — завтра утром Диана будет здесь. Ты же примешь участие в нашем празднике?

— Обязательно.

— Ну вот. Там вы и узнаете друг друга как следует. Я немножко о тебе ей рассказал. И она с нетерпением мечтает тебя увидеть…

В холле председатель профкома вместе с помогавшими ей лаборантками-машинистками вела запись желающих участвовать в праздничном застолье. Для участия в нем требовалось внести организаторам 5 рублей, и кроме этого "чего-нибудь вкусное принести с собой". Последнее было особенно важным, поскольку в преддверии годовшины Октябрьской революции народ уже подчистую обнес прилавки большинства магазинов и рынков, и даже имея немалую сумму в кармане, купить многие снадобья на стол было непросто. Там же, где в продаже еще кое-что оставалось, выстраивались настолько нескончаемые очереди, конца которым, казалось, не будет до окончания празднеств, а не только до завтрашнего гуляния.

Димка записавшись, сдал требуемую "пятерку". Что вкусное он принесет с собой, уже решил. Большинство, ясно было, притянут домашние консервы, соления, салаты. Бережно дотащат испеченные дома торты, пироги. Будь у его матери нормальное восприятие мира, она тоже бы снабдила домашним тортом, которые так любит печь в праздники. Но стоит ей узнать о рабочем застолье… Она ляжет на порог под дверь, дабы не выпустить его из квартиры. А если Димка и сумеет вырваться, прибежит туда. И примется гвалдом оскорблять всю сплоченную компанию, "что те спаивают сыночка, не давая ему стать человеком".

Поэтому всегда у него наготове железная отмазка: "после работы иду к знакомому чинить магнитофон". Для пущей правды прихватит сумку с инструментом. И по пути заглянет в крохотный магазинчик, расположенный в его квартале, в подвале одной из "хрущевок". О нем знают лишь местные жители, потому в нем почти нет столпотворений. Зато всегда есть утром свежие, ароматные, сладкие булочки. Он возьмет их побольше, поскольку уверен: они пойдут на "ура"…

… Почти из трех сотен центровских служащих к празднику записались едва полсотни персон. Большинство, как и ожидали, трудящиеся в машинных залах. Притом в их числе женская половина значительно преобладала. Программисты по привычке это проигнорировали, предпочитая свалить в пивные, где за кружками привыкли обсуждать и изобретать новые алгоритмы решения задач.

И лишь единицы из них, уговариваемые друзьями из техобслуживания, решились присоедниться к ватаге. Хотя в этот день пригласить в компанию рады были всех.

Димка возвращался домой пешком. Распахнув куртку, шурша опавшими листьями, нежился мягким поздним теплом: сиявшее весь день солнце грело почти по летнему. Но в недрах души занозой свербила тревога: после успехов и побед неизменно подловит подлость; визит комиссии удался на славу, да и зарплата "на кармане". Подобные гадости донимали его с детства… На утреннике в детском саду Димку ввели в роль летчика, одели (на зависть другим малышам) настоящую пилотскую ушанку и вручили склеенный из фольги и картона блестящий, большой, красивый самолет. Который эффектно развалился в самый разгар веселья. Ребенок едва ли сдержал бы слезы. Если бы родители карапузов не разыграли "на ходу" сцену: "спасение пострадавшего пилота". А чей-то папа, воплотившись "авиатехником", невиданно ловко приклеил отпавшие крылья…

Приближаясь к центральному универмагу, подле которого роились предпраздничные очереди, он ещё издали приметил невзрачный раскладной столик, подозрительно выставленный аж на середину тротуара. Вокруг которого суетилась толчея. Человек неопределимого возраста в глубоко надвинутой на брови черной вязанной шапке молниеносными пассами сновал на нем тремя наперстками.

И вскинув один, молвил вкрадчиво-выделистым тоном:

— Братан, вы выиграли. Поздравляю вас.