Автор неизвестен - Юность компьютерщика

Тяжеловесный подарок друзья волокли напрямую, по тропинкам и проходам между "хрущевками". То и дело влипая в грязные лужи в рано сгустившихся сумерках. Димка пожалел, что забыл прихватить осциллографическую тележку, утверждая: пришлось бы попотеть меньше. Но Гришка предостерег:

Печка бы доехала быстрей Емелиной, но тачка бы долго жить приказала…

Отдохнув, друзья приступили к завершению долгой починки магнитофона. Все резиновые ролики, фрикционы, ремешки его механизма жадно требовали спирта. Его пришлось заменить растворителем. А может, спирт и не смыл бы толстый осадок осыпающегося с ленты магнитного порошка. Удалив налет, Димка смазывал оси жидким маслом. Гришке было невтерпеж послушать новые кассеты. Он настырно стремился всунуть то одну, то другую в разобраный аппарат, но друг предостерегал:

— Пока не отлажу на старой, новые спрячь. А вдруг зажует?

После "генеральной уборки" даже вдрызг заезженная советская кассета перематывалась быстро и беззвучно. Гришка восхитился:

— Надо же, как четко и мягко крутит. Точно "японец". А то жуть как скрипел, словно дед Панкрат костями.

Наступил последний этап ремонта. Прикручивая на место магнитофонные крышки, он, не снимая наушников, снова и снова проверял аппарат на работоспособность. Дабы не упустить незамечеными скрытые дефекты, и убедиться в правильной работе всех рукояток и кнопок.

Дела продвигались успешно: каждому в доме было, чем заняться. Гришка помогал другу, поддерживая под требуемым углом музыкальный ящик. На кухне гремел инструментом газовщик. Мать с бабушкой накрывали стол большим ужином.

Наконец все домашние хлопоты приблизились к финишу. Целенький и исправный "Маяк" красовался на Димкином рабочем столе и он переключал на него колонки со своего "бобинника". И пока дядя Саша гордо зажигал "голубой огонек" на новоустановленной печке, молодым осталось последнее задание. Обломки очага, изуродованного вспышкой факела спиртового огня, они выволокли из квартиры и оттащили в дальний угол придомовой территории к мусорным жбанам.

И тогда, как старшая среди всех, бабушка позвала к столу.

Ввиду обстоятельств, к горячительному пришлось подать исключительно холодные закуски; хотя новая плита уже грела первый чайник… Друзья до того успели втихаря посидеть в малой комнате за чаем с печеньем: Димка втайне от матери прятал в столе кипятильник, чтобы лишний раз "не светиться" на кухне. Узнав о нем, мать бы немедленно взвопила: "как ты смеешь своей штукой жечь столько света, за который потом мне платить!" Хотя, безусловно "беса пробуждал" в ней еще один способ, придуманный сыном для ухода из-под ее контроля.

В благодарность за экстренную помощь она пыталась всучить соседу "червонец". Дядя Саша настойчиво отказывался брать деньги:

— Мила! Ну что ты выдумываешь? Я же помог по дружбе! По добрососедству!

— Да бери, не смущайся! Ты же столько времени потратил на работу! Ты же сильно устал!

— Ничего, — молвил сосед. — Сейчас так же хорошо и весело отдохнем. Милочка, дорогая! Все соседи — это свои люди! А со своих я не беру!

… Исправленный Гришкин магнитофон наполнял комнату голосом

"F. R. Davil". Только что вышедшая в свет мелодия, цена пластинок с которой "на руках" приближалась к среднемесячной зарплате большинства, положительно воспринялась не только молодыми, но и всеми старшими. Сосед просто обольстился:

— Научились наконец-таки за бугром петь по-нормальному. А то вся ихняя музыка: то не музыка, а сплошной рев. Как молодым такое может нравится?

… Обмывая "события", друзья с аппетитом уплетали холодец, старательно сваренный бабушкой еще на старой плите. Не замечая: мать, символически прикладываясь к рюмке, дабы не потерять собранность и контроль, пристально вглядывалась всем в тарелки.

И негаданно-нежданно исторгла крик:

— Димка! Ты в своем уме! Посмотри, как ты криво держишь вилку! Почему опять семью позоришь!?

Он, уже обольщенно расслабившийся, выкрикнул:

— Чего опять прицепилась!? Замолкни!

— Ах ты негодяй! Почему смеешь дерзить родной матери!?

— Мила! — вступился сосед. — Зачем пацана обижаешь?

Гришка, вальяжно развалившийся на стуле, усердно прикрывал рот, дабы не расхохотаться во весь голос. Бабушка тоже пыталась утихомирить вспылившую дочь, убеждая: "при своих ругаться не стоит". В ответ мать взвопила еще грознее:

— Вот и должно ему быть при своих стыдно! Потому что Димка никак не перевоспитается, и до сих пор не научился вести себя за столом! Хочет навеки остаться дикарем и опозорить всю родню на собственной свадьбе!

Димка молча хлопнул по плечу друга. Встав, оба скрылись в его комнате, погромче врубив музыку. Сквозь переливы мелодии все равно слышалось, как она выкрикивая, колотила по столу, готовая вот-вот начать швырярь тарелки…

— Чего это с ней? — поражался Гришка. — Совсем что ли с ума спятила?

— У нее это явление непроходящее…

Димка с любопытством разглядывал приобретенные другом новые музыкальные записи. Судя по названиям, такое действительно ранее слушать не приходилось. У него возникло желание переписать музыку на свои бобины. Гришка соглашался:

— Да за праздничные успеешь пять раз!

В футлярах некоторых кассет были вложены листки: вырезки из некой газеты. Взяв один из них, прочитал:

"Советское правительство, министерство культуры, госконцерт

СССР с глубоким прискорбием извещают о гибели в авиационной катастрофе музыкантов эстрадной группы "Земляне".

— Неужели!? — поразился Димка. — В какой же это газете писали!?

— Да тебе, думаешь, разрешат её читать? Секретная спецгазета, для служебного пользования. На почте ее не выпишешь и в киоске не купишь.

Гришка вынул эти листки из коробочек и кликнул:

— Димон! Раскидаешь их в своей шарашке. Чтобы донести людям правду.

Однако успевшего захмелеть Гришку снова окатил безудержный приступ хохота… Хотя чего в том было смешного? Все прекрасно знали: катастрофы с большими жертвами, происходящие в стране, тут же засекречивали и ничего про них не сообщали. Будто и вовсе ничего не случалось. Хотя о подобных проишествиях за рубежом пресса, радио и телевидение трубили вовсю. Притом едва ли не со злорадством.

— Ха-ха-ха! — не умолкал Гришка, — Димон, не верь! Утка все это! Ха-ха-ха! Ут-ка! Музыканты живы, здоровы и с успехом продолжают гастролировать!

— А кто же это сочинил?

— Димон! Спасибо вашим пройдохам-комсюкам! Это все ихние заезды!

— То есть как?

— Очень просто. Если знаменитый музыкант внезапно умирает, спрос на его записи вырастает минимум в десять раз. Понял?

— И причем здесь это?

— Притом, что эти комсюки ради показухи или от нечего делать "почистили" все студии и запретили продавать импортный музон.