Илья Кормильцев - Собрание сочинений. Том 2. Проза

— С точностью до 500 миль. Рядом есть наши корабли, но использование их нежелательно, поскольку привлечет излишнее внимание. Если это невинные игры наших московских друзей, мы и так о них узнаем. А в случае скандала госдеп постарается выжать из нас апельсиновый сок себе на завтрак. Есть предположение осуществить индивидуальную акцию. Десяток атоллов вполне под силу одному человеку.

Председатель посмотрел на одного из генералов.

— Займитесь этим.

Москва. Площадь Дзержинского.

В просторном светлом кабинете сидели в мягких креслах двое уже не молодых, но прекрасно сохранивших форму мужчин, над их головами, осеняя собой происходящее, висел портрет Дзержинского.

Старший говорил мягко, негромко:

— Объект, как тогда и принято было, строился на века, но после неблагоприятных для нас перемен в этой стране пришлось его оставить. К сожалению, полностью демонтировать его не удалось. Но функционировать он ни в коем случае не должен…

— Не должен, — сказал тот, который помладше, — но функционирует?

— Вот это Вам и предстоит выяснить. И по возможности аккуратнее, сейчас нам не следует привлекать излишнее внимание янки, а их поведение в этом районе и так настораживает. Трудно объяснить, почему они настолько внезапно отвели оттуда корабли. Итак, необходима информация. Вы этим и займитесь.

Со стены благосклонно взирал Дзержинский.

Младший из говоривших быстрым, спортивным шагом прошел по коридору, затем через маленькую приемную, бросив на ходу помощнику:

— Белова ко мне.

И скрылся в кабинете. Дверь за ним мягко затворилась и тут же открылась вновь.

Перед начальником стоял высокий, стройный молодой человек с приятным, открытым лицом…

— Задание очень серьезное…

— Ты крепкий парень, — говорил статный американский полковник с сединой в волосах. — И ты не подведешь.

Напротив стоял высокий, крепкий лейтенант американской армии. С приятным, открытым лицом.

— Иди, лейтенант Белью, — сказал полковник. — И будь осторожен, сынок.

Лейтенант Белью пошел по улице какого-нибудь там Нью-Йорка.

А лейтенант Белов — по московским улицам.

Но, скорее всего, они оба шли по улицам одного и того же бескрайнего города, населенного людьми.

Потоки людей несли их все дальше и дальше. К далеким берегам и опасным трудам.

Летели в самые разные стороны самые разные самолеты…

Мчались неведомо куда автомобили всех стран по улицам этих всех же стран.

Проставлялись цветастые печати в бесчисленных документах.

Играли на улице мальчишки в футбол.

Шли по улице девушки.

Растили рис мирные китайцы.

Стреляли из автоматов воинственные арабы.

Спал под своим родным кустом бушмен.

В белой рубашке и потертых джинсах отплыл от причала Белов.

Целовал горячо свою девушку Белью, а затем уходил уверенной походкой по залу аэропорта…

Пролетел низко над землей военный вертолет, разметывая струями цветастые тряпки восточного базара.

Жил своей горячей, труднопереносимой но — увы! — единственной жизнью весь огромный, страшноватый и сентиментальный мир людей.

И звучала песня о людях.

Музыка звучала достаточно громко, но к ней дополнительно примешивались то крики Людей, то взрывы, то выстрелы; и бежали картинки с все возрастающей скоростью, покуда не вылились в безумный гремящий поток…

И резко наступила тишина. Только неведомая птичка чирикала время от времени, да крутилась муха. В той самой комнате на острове, в которой мы оставили нашего героя, сидел он за столиком рядом с банкой пива и парой бутербродов, а напротив сидел на столе кролик. Он шевелил ушами и ел из блюда.

Герой, ухмыляясь, смотрел на кролика, на окружавшую обстановку, а посмотреть на нее стоило. Чего только тут не было, и трудно было предположить, кто и с какой целью собрал в этом месте столь разные вещи.

Оружие, маленький печатный станок, невообразимое количество пива и всяческой пищи, с трудом умещавшейся в огромном холодильнике, картины, безделушки и т. д. и т. п.

Под потолком, завершая композицию, торчало из стены древко флага, демонстративно распустившего свое полотенце над всем, что здесь было.

Большая красная буква «А» на белом фоне.

Кролик аккуратно прибрал остатки пищи из блюдечка. Герой, дождавшись этого момента, подцепил зверька рукой и сказал:

— Молодец! А теперь пошли отсюда, пока нет никого…

Они стояли у открытой двери. Герой вежливо опустил кролика на землю и легко подтолкнул его в сторону деревьев.

— Топай.

И кролик неторопливо двинулся куда-то. А герой обернулся и решительно захлопнул дверь. Что-то щелкнуло, дверь было заперта. Герой двинулся от бункера, но тут же вернулся: на ладони его лежал ключ. Герой повертел головой, нацепил ключ на гвоздик под звонком и, окончательно свободный, двинулся в сторону.

Далеко, однако, он не ушел, потому что некуда здесь было идти: остров был слишком мал. Герой смотрел на все стороны, отыскивая путь на свободу, но вокруг лежало море, море и море.

Он облазил остров вдоль и поперек, но никого здесь не было, и выбраться возможности тоже.

Вскоре он, порядком уставший, подошел обратно к двери бункера, ключ висел на месте.

А у двери его поджидал кролик.

— Привет, — сказал ему Герой, и кролик пошевелил ушами…

— Ну и что, — продолжал Герой, — пойдем, обследуем новое владение? А хозяева нагрянут, скажем, что деваться некуда было. Идет?

Кролик был согласен.

Герой стоял посреди комнаты и озирался вокруг. Кролика он держал на руках.

— Ну и что, — обращался он к зверьку, — пошарим тут чего-нибудь? Ты не против?

И он стал искать. «Чего-нибудь» оказалось колоннами, состоявшими из упаковок баночного пива различных сортов и наименований. Герой находке обрадовался.

— Это все нужно попробовать, — сказал он кролику. — Ты присоединишься?

Кролик ничего определенного не ответил, вследствие чего перед ним моментально появилось блюдечко с пивом. Кролик понюхал, подумал и пить не стал.