Микаэла Джойя - Силиконовая любовь

Лучше или хуже той артисточки? Как отнесется Николя к ее новой внешности? Наверняка он будет теперь ее воспринимать как старшую сестру. Может, это сгладит шероховатости в их отношениях?

Внимательно вглядываясь в свое отражение в зеркале, Джоанна спросила сама у себя:

— Кто ты?

Из глубины ее души донесся ответ:

— Не знаю.

— Поиграли и хватит, а сейчас забирай свое барахло и катись!

Пенелопа в истерике толкала худыми, костлявыми руками недвижимое тело Николя, развалившееся поперек кровати. Тот, раскинувшись среди скомканных одеял, простыней и подушек, лежал как мертвый и совершенно не реагировал на крики и пинки Пенелопы.

Уже прошло три недели с тех пор, как Николя вселился в эту ужасную комнату. Поначалу Пенелопа испытывала нездоровое удовольствие оттого, что она подчинила волю молодого человека, втянула его в рискованную игру в жизнь и смерть. Но теперь она понимала, что игра слишком далеко зашла и нужно было быстрей избавиться от этого человека и возможных неприятностей из-за него.

Пенелопа не пускала Николя к себе на кровать, и он проводил день за днем, устроившись на полу, на старом, изношенном покрывале. Это жалкое зрелище как нельзя лучше демонстрировало потерю последних остатков человеческого достоинства. Он почти не ел, мало спал и никогда не мылся. В этом убогом жилище он нашел две тонкие нити, связывавшие его с покойным отцом, — наркотики и книги.

— Я позвонила твоей матери. Она едет в Бостон, хочет тебя видеть. Выпутывайся теперь сам, это твои проблемы, — как фурия металась Пенелопа по комнате, сверкая злыми глазами.

Услышав о матери, Николя подскочил, будто ударенный током. Его охватила паника. Он начал тереть мутные глаза ладонями, наивно надеясь таким простым способом восстановить связь с реальностью. Пенелопа выскочила из кухни с чашкой горячего кофе в руках. Пока Николя хлебал кофе, Пенелопа продолжала его ругать:

— Какого черта ты вообще явился ко мне! Когда твоя мать увидит, до чего ты докатился, мне точно будут кранты. Убирайся отсюда, быстро!

Николя опять завалился на кровать, лихорадочно размышляя, что делать. Пенелопа понимала, что этот слабак сам, без посторонней помощи, не выкрутится, и будет еще хуже, в первую очередь для нее. К тому же сыграла солидарность, всегда существующая между наркоманами.

— Ладно, попробую помочь. Нужно придумать хорошую отмазку, почему ты пропустил занятия.

Николя открыл рот, чтобы что-то сказать, но Пенелопа строго приказала:

— Пойди помойся, ты воняешь, как бомж! А я кое-кому позвоню.

Она еще раз посмотрела на него злым взглядом:

— Я тебя переоценила. Думала, ты нормальный парень, ищешь прикольные ощущения. А ты присел на наркоту, как системщик. Ты какой-то повернутый на наркотиках, у тебя родаки, что ли, наркоманы?

Последняя фраза вызвала у Николя некоторую реакцию. Объяснением тому, что он оказался здесь, было только одно: он — сын наркомана. Его сверлила подсознательная мысль о том, что если он пойдет по тому же самому пути, то сможет установить связь с отцом, узнать, прочувствовать его, найти что-то общее с ним. Ведь от матери у него ничего не было. Джоанна во всем была исключительна: исключительно красивая, исключительно умная, исключительно успешная, исключительно целеустремленная, исключительно сильная… Конечно, Джоанна никогда не поддастся губительной зависимости от наркотиков, и в этом было еще одно отличие сына от матери.

Пока он лежал весь в раздумьях, в комнату влетела разъяренная Пенелопа, схватила его под руку и поволокла в ванную. Открыла кран и начала заталкивать под воду. Николя, не сопротивляясь, плюхнулся в ванну прямо в одежде. Он сидел, слушал монотонное журчание воды, в голове крутились невнятные мысли.

— Вылезай. Переоденься. Я только что позвонила одному моему приятелю из летней школы, объяснила ему, в какой мы ж…е, и он пообещал помочь.

Голый Николя склонился над раковиной, одной рукой чистил зубы, другой неуклюже пытался прикрыться полотенцем.

— Что ты там прячешь, как будто я не видела твой член. Хотя тебе, конечно, больше нравится мой друг, чем я.

— Дура, — пробормотал Николя, краснея.

— Его зовут Сэмми. Он живет один в двухместной комнате, ты можешь временно остановиться у него.

— А с учителями как уладим?

— Ничего, что-нибудь придумаем.

— Спасибо, — промямлил Николя.

— А матери говори, что ты учишься с самого начала занятий. Бери телефон и звони ей. Вчера, когда ты был в полном ауте, я ответила на ее звонок. Она уже начинает подозревать, не случилось ли чего с тобой.

Телефон звонил, Джоанна не поднимала трубку. Включился автоответчик. «Это я, сообщи, когда приедешь и где тебя встретить», — надиктовал Николя.

Спустя несколько минут пришло сообщение: «Я на собрании. Приеду через два дня, позвоню из аэропорта. Мама».

Николя облегченно вздохнул. Еще два дня можно жить спокойно. Зашел в комнату, достал из-под кровати пузырек с белым порошком, положил в сумку вместе с другими вещами и послушно последовал за Пенелопой к выходу.

Из аэропорта Джоанна первым делом решила отправиться в летнюю школу, а потом уже в гостиницу Очень хотелось быстрее увидеть сына, обнять, прижать к груди. Набрала номер Николя:

— Дорогой, я еду к тебе. Где мы встретимся?

— Я с приятелем жду тебя у центрального входа в университет.

Джоанна взяла такси. Водитель время от времени поглядывал в зеркало заднего вида, в котором отражалось лицо пассажирки. Это забавляло Джоанну, и она улыбнулась.

— Извините за любопытство, мне кажется, я вас где-то видел, — немного осмелев, спросил таксист.

Не успела Джоанна ответить, как он правой рукой развернул газету, лежавшую на переднем сиденье, и передал ее женщине.

— Вот на кого вы похожи. Если бы не ваш возраст, я бы сказал, что это вы.

Джоанна взяла в руки газету Среди других новостей экономической рубрики она увидела статью о себе: Джоанна Розенбо, известная журналистка, лауреат премии Malreaux, подписала миллионный контракт с каналом NCC. Удивительно, только вчера вечером состоялся окончательный разговор с Бэкмейером, а сегодня эта информация уже просочилась в прессу.

— Вы правы, мы действительно похожи, но она гораздо старше меня, — игриво ответила Джоанна.