Грим - Никита Никуда

- Видела? Это во-первых, - сказал я.

Издыхающий пес дернул в последний раз лапой и затих.

- Эта Ботаника их не удержит. Скорее, она их побаивается, а может, сама на твоего группенфюрера их натравила. Во-вторых, у них пистолет майора. Направят на тебя - откроешь стрельбу? Очередями? Это ж тебе не Кесаря завалить. Дети все-таки. Подростки. Тинейджеры. Из подростков созидаются поколения.

- Они же его убьют.

- Убьют, - согласился я. - Чисто из чувства юмора.

- Что же нам делать, Евгений Романсович?

- Если ты не выстрелишь, выстрелят они. Если не убьешь хотя бы того, что с пистолетом, убьют тебя. Подумать надо, - сказал я.

Училка громко созывала детей в кучу. Я скользнул взглядом от костра к пленному. Слева чего-то не хватало для симметрии. И тут же понял: костра. Что вверху, то и внизу. Не помню, где я эту мысль подхватил, но могу от себя добавить: что справа, то и слева. Я даже дернулся весь, проникшись майорской участью.

- Он вам, между прочим, жизнь спас, - теребила меня Маринка. - Помогите же мне.

- Я не собираюсь его бросать, - сказал я сердито. - Сейчас зайду с фланга и освобожу его. Потерпи пару минут.

- Мальчишки! Подойдите сюда! - кричала Ботаника. - Идите сюда, мальчишки, будем голосовать. Проголосуете и можете опять заняться своими делами.

- А правда, что у нас на Собычьем Болоте глюква растет? - спросила девочка, та, что на дереве. - И если, как надо, наглюкаться, то можно отсюдова Москву увидать?

- Правда. Только не на Собычьем, а на Собачьем. И не глюква, а клюква. И ею наклюкиваются. Только она не созрела еще. Она в это время года только цветет. У нас, дети, завелся докладчик. Доложил про казну родителям. Предал нас. Теперь и его родители тоже кинутся. Таким образом, наше молодежное движение, если кто-то перехватит казну, останется без финансирования.

- Я забыла, какое у нас движение, - сказала другая девочка, постарше.

- 'Думующие о будующем'. Мне утром позвонила мама этого мальчика и сказала, что будет жаловаться директору. Директор, Владимир Васильевич с группой Народного Образования где-то рядом идет. Но из Образования тоже ни копейки не вышибешь. Мама твоя наше движение финансировать будет? Мы, молодежь, и ваши родители не всегда находим общий язык друг с другом. Твои отвратительные родители скорее всего себе казну приберут. Наша ребячья партия, наш Цузаммен-Центр должен вперед всех успеть.

Центр эпизода переместился вправо. Предвидя интересное развлечение и сообразив в то же время, что майор никуда от них не уйдет, скауты перебрались к костру. Только девочка лет пяти продолжала подтаскивать сухую траву и веточки и обкладывать ими ствол, к которому был привязан майор. Она что-то напевала притом.

- Что делать с ним? - спросила педагогиня. - Будьте как дети, сказал мне один священник на исповеди, то есть мужественны, беспристрастны и справедливы. Слушайте голос совести. Оставьте мать и отца своего, и держитесь подальше от такого рода родителей.

- Изгнать из нашего общества...

- Вырыть ямочку и закопать... - сказала Машенька с дерева.

Ребенок, грустный и грязный, в ожидании худшего, открыл рот и заревел.

- Привязать к дереву, на обратном пути заберем, - гуманно посоветовал мальчик с рожками.

- Убить...

- Ах, нельзя ребенка убить, - сказала Ботаника. - И ждать времени нет, пока вырастет. Пусть он уйдет и всё.

- Чо, чадо-юдо, не понял приговора? - спросил тот, что незаметно от педагога, имел пистолет. - Прогоните его, пацаны. И бегом, а то родители по тебе соскучились.

Мальчик пятясь и продолжая плакать покинул поляну, но уйти одному в лес решимости у него не хватало. И лишь когда прочие дети стали бросать в него сучьями, как при игре в городки, он повернулся и убежал.

- Он, наверное, заблудится или волки его съедят, - сказала Машенька.

- Ничего не заблудится, - заверила Ботаника. - Слышали утром стрельбу? Здесь, наверное, рядом пионерский лагерь. Они его приютят. Ах, дети, слышите? Это, наверное, жаворонок или стриж.

- Это Соловьева свистит. Кравчука подманивает.

Девочка, оставшаяся возле пожарного, пыхтя и цепляясь за его мундир, лезла по нему вверх. Майор не препятствовал, только смотрел сверху вниз с кляпом во рту на нее настороженно. Девочка же, взобравшись и дотянувшись, вынула кляп у него изо рта и сползла на землю.

- Сударыня! - тут же возопил Семисотов. Учительница обернулась. - Господа!

- Ну потерпите, вы же военный, - откликнулась сударыня. - Поиграют и отстанут от вас. Брось эту травку, Танечка, она плохая. В конце концов, можно лопатой как-нибудь дров нарубить. Кравчук! Не тычь в него сукой.. сучкой.. суком.. сучком.. Тьфу! - И отвернулась сердито. Видно, серия обмолвок ее раздосадовала.

- Зачем, дура, кляп вынула? - накинулся на девочку мальчик-Кравчук.

- Чтобы мог кричать, - сказал девочка, вынимая из кармашка коробочку, а из коробочки спичку. - Неинтересно, если кричать не будет.

Прекрасное, но грязное дитя, оно чиркнуло о коробок и бросило спичку на сухие иглы. Трын-трава вспыхнула, словно синь-порох. Майор заплясал на месте, насколько позволяло его положение и самолюбие, разбрасывая ногами горящие ветки. Кто-то крикнул от ужаса: Пожар! Семисотов тоже что-то вопил, ближайшие к нему мальчики затоптали огонь.

Девочка пустилась в плач.

- Зачем ты девочку огорчил? - напустилась на Кравчука Ботаника. - Нельзя, дети, курить, это пожароопасно. И не нужно поджигать людей, Танечка. Иди ко мне, я тебе глазки вытру.

Попытка инквизиции над майором хоть и закончилась благополучно, но облегчения ему не принесла. К нему тут же подступили дети постарше.

Только двое - с плеерами - танцевали, обнявшись, каждый под свою музыку и не принимали участия в истязании.

- Ты дотанцуешься, Пахомова, - сказала училка девочке с плеером. - Мальчишки есть мальчишки. Потанцуют и бросят. А ты, Пахомова, потом куковай... то есть, кукуй одна.

- Кто с тобой? Где казна? Сколько оружия? Есть ли вертолеты? - приставали к майору ушлые юноши.

Как на грех воздух зарокотал, завибрировал, и из-за верхушек сосен показался вертолет.

- Ваш?

Вертолет, к майорову счастью, не стал задерживаться, пролетел над поляной.

- Повесить его повыше. Пусть развевается на ветру, - сказал тот, что был с пистолетом, сооружая петлю.

Маринка дернулась.

- Постой, - попридержал ее я. - Может, он действительно знает больше, чем нам говорит.

- Хочешь полковником стать, майор? Получить повышение через повешенье?

- Лучше его использовать в качестве хавчика, - возразил ему его приятель. - Нам еще идти и идти.

- Тащить его с собой? Так ведь и хавчик кормить надо.

- Я умею котлеты... по-киевски... Знаю рецепт... - забормотал майор.

- Вот, дети, Matricaria recutita, - говорила меж тем Ботаника группе собравшихся возле нее в основном девочек. - Ромашка, правда аптечная. Однолетнее растение семейства сложноцветных. Ее белый цветок содержит пестики и тычинки. А также горечь неразделенной любви. Но это только в том случае, если гинецей и андроцей не тяготеют друг к другу. Или один тяготеет, а другой нет. - Она секунду взгрустнула. - Если этой горечью опоить мужчину...