Анна Лихтикман - Поезд пишет пароходу

Теперь же у меня кружилась голова; такое случается иногда во время спектакля, когда в конце первой части сцена неожиданно начинает медленно поворачиваться вместе с мебелью и декорациями. Сцена в моей голове медленно поворачивалась, и на ней теперь стоял всего один человек. Я знала, кто автор дневника, и где его можно найти.

«Старуха была похожа на пятнистую орхидею… я мог смять ее в ком, как старую газету». — Это я могу смять тебя в ком, Даниэль. Тогда, после того, как ты случайно заскочил в мою комнату, я описала тебя Сарит. Жаль, что я тогда несколько сгладила подробности — я ведь старалась сделать из тебя галлюцинацию. Но теперь, когда старуха Стелла неожиданно исчезнет, Сарит перечитает свои записи. В конце концов я тоже могу оставить что-то вроде дневника, а там, уж будь спокоен, опишу тебя подробно. Я в два счета наведу их на твою нору. Остается только подумать, как это сделать. Ты боялся, что тебя заметут за хранение наркотиков, но я не буду распыляться на мелочи. Тебе придется рассказывать, куда ты спрятал труп. Бедная Стелла, старая женщина, у которой совсем никого не было. Такие, как она — легкая мишень. Ты рылся в ее документах, а затем подстерег на вечерней прогулке, ограбил и убил, Я не затевала все это, не планировала, просто все сложилось само-собой. Возможно, это и есть возмездие?

…

Весь остаток дня я провела в своей комнате. То поспешно собирала вещи, то впадала в ступор. Сама судьба, словно слепого котенка, ткнула меня носом в синие листы, но значит ли это, что я должна мстить? Я поняла, что мне нравилось лишь думать о возможностях мести, но первый же шаг на этом пути будет слишком сложен. По мере того как я осознавала, сколько еще запутанных ходов мне пришлось бы предпринять, меня все больше охватывала тоска. Я не могла сосредоточиться даже для того, чтобы собрать вещи. Я должна снова стать собой. Что-то закончилось, и теперь Стелла должна исчезнуть. Но ведь ее тут же начнут искать, так что даже просто исчезнуть будет нелегко. Если я не хочу проблем, если хочу исчезнуть быстро, то придется поступить, как поступила бы пожилая законопослушная дама, а не призрак, случайно сделавший удачную карьеру гостиничного инспектора. Сперва придется как минимум поговорить с Мирьям. Прийти завтра и заявить, что уезжаю нянчить внуков. Потом нужно будет выписаться, утрясти дела в бухгалтерии. Я позвонила в администрацию пансионата с просьбой назначить мне встречу с директриссой на завтра.

— Завтра Мирьям никого не принимает! Разве вы не слышали, мы завтра весь день проводим на улице: у нас День здорового мозга.

Черт! Черт! Черт! Я с трудом могла представить, как проведу здесь ближайшую ночь, а получалось, придется задержаться еще на одну! Внезапно телефон зазвонил. Это была Ципора Бремингер.

— Стелла, мы же завтра увидимся на празднике? Помните о своем обещании?

Я вспомнила, что обещала Ципоре участвовать в дефиле шляп, которые она собиралась продать. Океан шоппинга, в который Ципора отважно погружалась каждый день, изредка швырял ее на неприступную скалу: продавца, который нипочем не соглашался вернуть деньги за товар, а обменять его было не на что. В такие дни она возвращалась к себе, неся злосчастный пакет с покупкой. Но вот кто-то посоветовал ей устроить распродажу этих вещей. Я была одной из четырех моделей, которым она доверила демонстрировать шляпы. Нет, что угодно, только не фланировать в ципориных шляпах! Не теперь. Мне необходимо побыть одной хотя бы сутки. Но она меня в покое не оставит. Если запрусь в номере — будет трезвонить, пока не открою, а если попытаюсь сбежать, то вполне могу напороться на нее в парке. Может, уйти сейчас? Но я не смогу выйти из корпуса, не привлекая внимания консьержа. А что если вылезти в окно без всякого маскарада, и переночевать в гостинице? Оставлю на двери записку, что пришлось срочно уехать. Идея мне понравилась. Я подошла к окну, раздвинула шторы и поняла, что сегодня мне не сбежать. На газоне, прямо перед моими окнами, строили странную конструкцию ко Дню мозга. Место было ярко освещено прожектором, повсюду сновали рабочие. Видимо, они собирались торчать здесь до утра. Я вновь задернула шторы. Хорошо, я сбегу утром, когда в корпусе будут суетиться персонал и студенты. Я буду в джинсах и куртке, без грима. Даже если кто-то увидит, как я выхожу из стеллиной комнаты, то это будет выглядеть так, словно одна из студенток проекта Доку зашла проведать старуху — привычная здесь картина. Можно поехать в Тель-Авив. Сходить на море, в музей, а потом устроиться на ночь в каком-нибудь отеле.

Успокоив себя этими мыслями, я уснула.

Мага быстро устала читать с экрана и решила распечатать листы. Пришлось снова повозиться в фотошопе, но наконец она преобразовала файлы так, что синий фон стал белым, а буквы — серыми. Бледновато, но слова разобрать можно. Она взяла стопку листов и улеглась на диван. И тут только ей пришло в голову, что она читает чужой дневник. Почему она раньше об этом не думала? Поначалу потому, что считала Даниэля наркоманом, и потом, на мониторе записи смотрелись нейтрально, словно материалы следствия. Но ведь он не настоящий дилер, а она никакой не следователь. Неужели она так заигралась?

Проснувшись утром, она обнаружила, что заснула на диване. Она так и не дочитала дневник, а надо было собираться в «Чемпион». Сегодня там не намечалось никаких занятий, но всех студентов из программы рекрутировали участвовать в Дне здорового мозга.

Уже на входе в парк Мага увидела прилавки с сухофруктами и орехами. Две знакомые студентки в смешных шапках-мозгах возились с соковыжималкой. В соседнем павильоне благостный дядька в индийских штанах раскладывал коврики для медитации.

К двенадцати она успела начистить целую миску морковки, надуть с дюжину цветных шаров и выслушать вежливого старичка, который внедрял собственное изобретение: оправу для очков с магнитным покрытием (он демонстрировал, как к ней прилипает мелочь). К пяти она умудрилась раздать опросники и целый ящик брошюр с двусмысленным названием «МОЙ МОЗГ».

Теперь ей нечем было заняться. Она пошла к сцене, на которой как раз кого-то награждали за спортивные достижения. Мага узнала нескольких награжденных. Это были любители бега трусцой, среди которых она видела когда-то отца. Она тогда шла по аллее, возвращаясь с урока, как вдруг заметила группу людей в спортивных костюмах, бегущих ей навстречу. Отец бежал впереди, явно вдохновленный упругими формами тренерши в облегающих лосинах. Он не удивился, увидев Магу; к тому времени он уже знал, что она здесь работает. Отец махнул ей на бегу — раскрасневшийся, потный, похожий в своем желтом костюме на пластмассового игрушечного робота.