Элиф Шафак - Три дочери Евы

Похоже на какой-то спектакль, подумала Пери. Он актер на сцене, а мы зрители.

– Простите за беспокойство, Джим, я ваш должник, – сказал Азур, обращаясь к привратнику.

– Никакого беспокойства, сэр.

– Не забудьте прийти за всем этим к концу занятия.

Привратник небрежно кивнул и удалился.

Азур окинул взглядом молодые, полные ожидания лица студентов, сидевших вокруг него. В ярком солнечном свете, наполнявшем комнату, он выглядел усталым, зеленые глаза казались темнее, чем обычно, и напоминали лесные озера, в которых таятся глубокие омуты.

– Ну, как прошел день?

В ответ раздался жизнерадостный и нестройный хор голосов.

– Сегодня мы будем ловить сны. Наука считает, что это невозможно, но мы все же попытаемся. Прошу вас, передайте друг другу эти подушки.

Пока студенты разбирали подушки, профессор возился с плиткой.

– Сэр, мы собираемся сжечь колледж? – поинтересовался Кевин.

– О, вам удалось проникнуть в мой злодейский план! – усмехнулся профессор. – Нет, скажу честно, жечь мы ничего не будем.

Через несколько мгновений плитка загорелась ровным красным огнем.

– Отлично, друзья мои. А теперь представьте себе, что вы находитесь вовсе не здесь, а в своих теплых, уютных комнатах. На улице жуткий холод. И самое лучшее, что вы можете сделать, – завалиться спать!

Студенты недоуменно переглядывались.

– Опустите головы на подушки! – приказал Азур.

Все повиновались. За исключением Пери, которая сидела прямо, словно аршин проглотив, и смотрела на профессора с нескрываемым подозрением.

– Так держать, Пери! Будьте начеку. Кто знает, а вдруг я набил эти подушки злобными кошками?

Она вспыхнула и тоже опустила голову на подушку.

Азур, вытащив из кармана катушку скотча, стал завешивать окна черной бумагой. Вскоре зал погрузился в полумрак. Профессор включил проигрыватель, и оттуда донесся негромкий звук потрескивающих в очаге поленьев.

– Зачем все это, сэр? – не унимался Кевин.

– Мы собираемся посетить место, где частенько бывал Рене Декарт.

Некоторые захихикали, другие смотрели на профессора с возрастающим интересом.

– Это был великий философ, который примерно в вашем возрасте написал замечательные труды. А вы успели уже создать что-нибудь значительное? – (Все молчали.) – Декарт был человеком с большими амбициями, – продолжил профессор. – Уверен, по части амбиций вы ничуть ему не уступаете. Но его амбиции были основаны на философских и научных изысканиях.

– Наши тоже! – заявил Бруно.

Азур не стал спорить.

– Сейчас мы с вами проникнем в сны Декарта, – сообщил он. – В первом из них юный философ взбирается на высокий холм. Он боится сорваться и упасть. Он знает: для того чтобы достичь цели, надо приложить много усилий. При этом он уверен, что у него ничего не получится без помощи верховной власти, то есть Бога.

Пери слушала, опустив голову на подушку и прикрыв глаза.

– Вдалеке он видит маленькую церковь – дом Божий. Ветер подхватывает его, несет к этой церкви и швыряет у ее стен.

– Бог мог бы обращаться с философом и поаккуратнее, – усмехнулся Кевин.

– Молодой философ встает, отряхивает одежду. Входит во двор церкви и видит человека, который пытается дать ему дыню – заморский фрукт.

– Угостить ближнего очень любезно с его стороны, – пробормотал Эд. – Последую его примеру.

Он открыл жестяную коробку с домашним печеньем, которую принес с собой, и предложил всем желающим.

– Декарт в ужасе просыпается, мокрый от пота, – продолжал Азур. – Он боится, что этот сон послал ему сам дьявол. Он не может понять, как появляются злые помыслы. Рождаются ли они внутри нас или приходят извне? Он молится Богу, прося Его о защите. Но что такое Бог – внешняя сила или продукт нашего сознания? Когда ему вновь удается заснуть, все эти вопросы проникают в его второй сон. – Азур поставил в проигрыватель еще один диск, и комнату наполнили раскаты грома. – Философа настигла буря. Ураганный ветер, гром, молния. И он задается вопросом: почему в жизни происходит так много ужасного? Почему Бог допускает это, если Он действительно милосерден и всемогущ? Декарт не может найти ответа. Он остается в полном одиночестве. Душа его полна обиды и возмущения. Это тяжелый, гнетущий сон.

Пери вспомнила своего брата Умута – не того унылого человека с потухшим взором, мастерящего поделки из раковин, а молодого идеалиста, который когда-то мечтал изменить мир и одолеть несправедливость. Вспомнила нескончаемые разговоры с отцом, когда она тщетно старалась понять, почему Бог отвернулся от их семьи. К горлу подступил комок. Ей стало так невыносимо грустно, что она едва не расплакалась. Она так и не знала, во что верить. Быть может, Бог – это просто игра для тех, чье детство было счастливым и безмятежным?

Пытаясь вынырнуть из водоворота грустных мыслей, она спросила:

– А третий сон, сэр? О чем он?

Азур с любопытством взглянул на нее:

– Третий сон – самый важный. Декарт видит на столе книгу, энциклопедический словарь. И рядом еще одну, сборник стихотворений. Он открывает вторую книгу наугад и читает стихотворение Авсония.

– Кого? – не понял Бруно.

– Децима Магна Авсония. Римского поэта и ритора. – Азур повернулся к Пери. – Вам известно, что Авсоний посещал ваш родной город Константинополь? – (Она покачала головой.) – Первая строка стихотворения звучит так: «Какой же путь избрать мне в этой жизни?» Тут появляется какой-то человек. Он спрашивает Декарта, что тот об этом думает. Философ не может ответить. Разочарованный незнакомец исчезает. Декарт пребывает в растерянности. Подобно всем мыслящим людям, он одержим сомнениями. Кто-нибудь из вас может истолковать этот сон?

– Ну, наверное, дыня попалась с гнильцой, – усмехнулся Бруно. – Бедняге Декарту пришлось отправиться в туалет. И там он встретился с этим загадочным незнакомцем, кем бы тот ни был.

– Возможно, – вздохнул Азур. – Или же так: словарь символизирует науку и знание. Сборник стихов – философию, любовь, мудрость. Декарт считал, что Бог призвал его соединить всё это средствами разума и создать универсальную науку. Скажите, а вы готовы создать свою собственную универсальную науку для того, чтобы постичь Бога?

– И как мы можем это сделать? – спросила Мона.

– Будьте разносторонне образованными, – ответил Азур. – Соединяйте различные дисциплины, синтезируйте, не зацикливайтесь только на религии. Более того, вообще держитесь от нее подальше, она лишь разделяет людей и вносит в жизнь смуту. Обратитесь к математике, физике, музыке, живописи, поэзии, архитектуре… Постарайтесь приблизиться к Богу, избрав пути, не похожие на те, которыми идет большинство людей.

Пери с волнением почувствовала, как затрепетало сердце. Способна ли она создать свою собственную универсальную науку? О, это было бы так замечательно! Соединить воедино свою страсть к чтению, жажду знаний, постоянную меланхолию, добавить в эту смесь сломленный дух и измученную плоть старшего брата, пьянство и богохульство отца, молитвы и кровоточащие руки матери, кипящую злобу второго брата и вылепить из всего этого нечто прочное, целостное, надежное? Но разве возможно приготовить вкусное блюдо из негодных ингредиентов?