Аманда Проуз - Дитя клевера

— Побежала! Не хочу, чтобы и у меня разболелись гланды!

— Беги-беги, мое солнышко! И можешь не волноваться понапрасну. Ты еще слишком маленькая, чтобы начать мучиться гландами.

Ди торопливо вскарабкалась на кровать и поцеловала сестру в щеку. Такой нежный, такой сладкий поцелуй! Как же давно ее никто так не целовал. Слезы сами собой полились из глаз Дот.

— Спасибо тебе, моя девочка! — прошептала она сквозь слезы.

Ди осторожно просунула головку в полуоткрытую дверь, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.

— Дот!

— Да, моя дорогая!

— Это у тебя из-за гланд животик стал такой круглый, да?

Послышался щелчок закрываемой двери, а следом топот детских ножек по лестнице.

Каждый день Дот давала себе твердое обещание навсегда вычеркнуть из своей памяти имя Сола. И всякий раз нарушала слово. Не думать о Соле — это все равно что перестать дышать. Все свои медитации о возлюбленном она разделила на две половины. Вначале она вспоминала то время, которое они провели вместе. А потом предавалась сладостным фантазиям о том, как бы это все было сейчас, если бы Сол по-прежнему был рядом с нею. Она гладила рукой растянувшуюся кожу на животе и разговаривала с малышом, который был внутри нее, сообщая ему все новые и новые подробности, которые, по ее мнению, могли быть ему интересны.

— Мы с твоим папой все время встречались в одном маленьком кафе. Не бог весть что! Не самое шикарное место в Лондоне! Но твоему папе оно очень нравилось. Очень! Мы там просиживали часами, разговаривали… можно сказать, ни о чем. Я была просто счастлива находиться рядом, слушать его, смотреть… Он ведь очень-очень красивый, твой папа! И он мне рассказывал о том месте, откуда он приехал к нам. По его рассказам, это просто райский уголок. Я надеялась, что в один прекрасный день я тоже поселюсь вместе с ним в этом раю. Но не суждено было! Думаю, если бы твой папа все еще оставался в Лондоне, мы бы с ним, как и раньше, отправлялись бы на пикники, грелись бы на солнышке. Он так любил тепло… И страшно ненавидел холод!

Дот замолчала, будто вспомнив что-то. Потом осторожно сползла с кровати, подошла к платяному шкафу, открыла его. На плечиках болтались несколько свитеров и юбок, которые стали ей уже малы. В самом дальнем углу висело ее единственное нарядное летнее платье. На светлом фоне огромные букеты роз. Она осторожно сняла платье с плечиков и вспомнила тот день, когда она приводила его в порядок, прикидывая, как станет в нем щеголять в погожие летние дни. Слезы сами собой брызнули из ее глаз. И вот как прошло ее лето! Разве могла она представить себе такое в тот уже далекий по нынешним меркам день?

— Я мечтала, что стану надевать это платье только тогда, когда буду встречаться с ним. Но взгляни на меня, деточка! Разве я теперь в него влезу? Ах, боже мой! Что же случилось со всеми нами?

Дот снова легла на кровать и накрыла свой живот платьем.

— Умом понимаю, все, что должно было случиться, уже случилось. Он уехал! А я до сих пор все еще не могу поверить в это! Знаю, это безумие какое-то… но мне все кажется, что вот сейчас он откроет дверь в эту комнату, заберет нас с тобой отсюда и увезет прочь. И все мне объяснит. Потому что все, что случилось, представляется мне бессмысленным… У меня нет никаких разумных объяснений. Не хочу пугать тебя, малыш, но, честное слово, я не знаю, что мне делать!

Дот снова принялась анализировать все возможные варианты развития событий. От своего ребенка она не откажется никогда. Но в этом случае придется взглянуть в лицо фактам. А они весьма неутешительны. Денег нет. Работы нет… Крыши над головой, по сути, тоже нет. Да, ничего хорошего в будущем ее не ждет.

А еще она часто видела Сола во сне. Действие в ее снах всегда почему-то разворачивалось на острове Сент-Люсия, каким он рисовался ей в воображении. Солнце приятно щекотало тело, Сол держал ее руку в своей, и она чувствовала себя абсолютно счастливой в этих снах. Никаких сомнений насчет будущего! Ведь рядом с ней мужчина, которого она любит больше жизни. И они пьют по утрам свежий ананасовый сок, нежатся на пляже, вслушиваются в негромкий рокот моря, волны которого плещутся у их ног. Иногда ощущение присутствия Сола было таким реальным, почти осязаемым, что ей казалось, что она даже вдыхает запах его тела. Но стоило открыть глаза, и новый приступ отчаяния охватывал ее, острая боль пронзала грудь, и сердце начинало нестерпимо ныть, как в те самые первые дни после того, как он уехал. Такое чувство, будто прикасаешься случайно языком к воспалившемуся зубу.

И все же, и все же… Как Дот ни пыталась побороть свою любовь к Солу, она продолжала любить его. Умом она понимала, что было бы проще, гораздо проще жить, вырви она эту занозу из своего сердца, но, несмотря на все усилия, ее попытки стереть из памяти образ любимого оказались тщетными. И какая ей разница, что тот, кого она так любит, в сущности, оказался плодом ее фантазии, что она сама себе придумала прекрасного принца, которого в действительности нет. В реальной жизни есть лжец и обманщик, проходимец, который взял и мимоходом надругался над ее чувствами. Но Дот было все равно: она любила этого мужчину и не могла ничего поделать с собой.

Одновременно Дот испытывала глубочайшее чувство разочарования во всем в этой жизни. Сол не просто надругался над ее чувствами и разбил ей сердце. Он еще и растоптал все ее мечты. Ведь счастье казалось совсем рядом. Еще немного, и она вырвется из душного, унылого мирка, царящего в родительском доме на Роупмейказ-Филдс, и окажется в том раю, который он живописал ей. А вместо этого он взял и уехал прочь один, начисто забыв о ней. Наверняка сейчас где-то смеется над ее наивными мечтами стать модельером, над ее представлениями о море, которое она знает только по тихому рокоту, доносившемуся из морской раковины, когда она в детстве прикладывала ее к своему уху. Потешается над тем, как она сравнивала рулоны разноцветных тканей в своем отделе с радугой на небе в теплый летний день после дождя. Что ж, если это так, то трудно в чем-то его винить или упрекать. Все те амбициозные планы, которые она строила, успех, слава, разве это все для таких, как она? Смех, да и только! Кто она есть? Мелкая сошка! И всякий раз в такие моменты Дот вспоминала, как поставила ее на законное место мать Сола. Как спокойно и четко она расставила все точки над i, дав понять Дот, кто она и что она. «…Если бы мой сын любил тебя по-настоящему, он бы никогда так не поступил! Вначале поговорил бы с тобой, постарался бы все объяснить. А если бы он и на самом деле собирался взять тебя с собой, то наверняка сделал бы какие-то подготовительные шаги. Разве не так? Но ведь он же ничего не сделал! Я права?» Дот погладила свой округлый живот, который горой выпирал из ее эластичных спортивных брюк.