Аманда Проуз - Дитя клевера

Девушка была совсем невысокого роста, не более метра шестидесяти, но вот живот у нее был поистине необъятных размеров, словно она закачала в него целую бочку пива. Бледное осунувшееся лицо, бесцветные волосы свисали неопрятными прядями с двух сторон.

— Не поднимайся с кровати! — испуганно крикнула ей Дот, частично испугавшись за саму девушку, а частично из-за страха, что не сумеет поднять такую глыбу, если та вдруг рухнет на пол.

— Спасибо за сочувствие! Я со своим пузом сейчас, что тот танкер, который даже в океане разворачивается с трудом. Кстати, меня зовут Сьюзен. Сьюзен Монтгомери! Но можешь звать меня просто Сюзи! — Она сделала приветственный взмах рукой, не поднимаясь с кровати.

— А меня зовут Дот!

— Просто Дот, и все?

«В имени Дот есть что-то мелкое и незначительное. Оно совсем не подходит такой девушке, как ты», — вспомнила вдруг Дот слова Сола и тут же тряхнула головой, пытаясь отогнать от себя мысли о нем. Не время сейчас думать о Соле.

— Да, вот так, просто Дот!

«Это для него я была Кловер, его Кловер», — добавила она мысленно.

— Ну что ж, Дот! Милости просим в наши роскошные апартаменты!

— Прости, Сюзи, что стану занимать часть твоего пространства.

— Никаких прости! Эта же комната рассчитана на двоих! Напротив! Мне даже приятно, что у меня появилась соседка. Так надоело быть одной!

— Вообще-то мне нужно в туалет! — Дот огляделась по сторонам в поисках двери в ванную комнату. — А как мне туда попасть? Мы можем самостоятельно ходить туда?

— Нет, моя дорогая! Никаких «самостоятельно»! Хождения в туалет у нас строго по расписанию. Но эти туалетные перерывы редко совпадают с моими потребностями. Почки-то работают с полной нагрузкой! Поэтому у каждой под кроватью стоит большой горшок, куда можно пописать, а потом слить вон туда!

Сьюзен махнула рукой, указывая на маленькую фаянсовую раковину, привинченную к стене. Рядом висело полотенчико для рук и лежал крохотный кусочек мыла.

— Лично я назвала свой горшок в честь Уинстона Черчилля, просто Уинни!

Дот едва удержалась, чтобы снова не расплакаться. Конечно, всю свою жизнь она только и мечтала о том, чтобы ходить по-маленькому на горшок в присутствии Сьюзен Монтгомери, которая предложила называть себя просто Сюзи. И что из того, что девушка она, судя по всему, компанейская?

— Выше голову, Дот! Можешь поплакать, если хочешь! Но слезами тут не поможешь! Ничего! Привыкнешь понемногу!

Что-то в голосе Сюзи настораживало, и от этого нервозность Дот возросла еще более.

— Не хочу я привыкать к такому! — негромко воскликнула она.

— Понимаю! Но надо! Ничего не поделаешь! Ты откуда?

— Из Лондона, Ист-Энд.

— А я из Дорсета. Сотни миль отсюда…

Дот присела на краешек своей кровати и сняла плащ.

— Ты только посмотри, какой у тебя аккуратненький маленький животик! — немедленно восхитилась Сюзи. — Да ты просто красавица в сравнении со мной! Дюймовочка настоящая!

Дот слабо улыбнулась. Конечно, никакая она не красавица, но все равно приятно услышать комплимент в свой адрес.

— Впрочем, у меня есть стопроцентное оправдание! Ведь я выгляжу словно рыба-кит, потому что у меня их там, в пузе, двое!

— Близнецы? — воскликнула Дот. — Невероятно! Никогда еще не видела…

— Да, близнецы! Наградил Господь дуру по полной! — Сьюзен слегка похлопала по своему расплывшемуся животу и глубоко вздохнула.

И все же, если отбросить в сторону всякие мелочи, то здорово, что наконец-то можно обсуждать собственную беременность без тени смущения или страха.

— Боже мой! Надо же! Близнецы! — покачала головой Дот. Как это там говорят в таких случаях? Бог благословил дважды! Хотя… хотя с учетом обстоятельств, может быть, и не благословил вовсе.

— Да у меня все в жизни так! Ничего и никогда не делаю наполовину! Я из тех бедолаг, которых обязательно застукают не с какой-нибудь там пустяшной сигареткой в школьной уборной, а поймают за руку с целой пайкой наркоты! Вот такое у меня по жизни везение! Как нянчиться с ребеночком, так всегда почему-то моя очередь! Причем в прямом смысле этого слова! — Сюзи громко расхохоталась собственной шутке.

Однако Дот не нашла ничего смешного в словах соседки. Она осторожно легла на кровать и затихла. Нестерпимо хотелось в туалет. Усилием воли она закрыла глаза и заставила себя погрузиться в некое подобие полудремы.

«Ты моя девочка!»

«Мне нравится быть твоей девочкой!»

Ее буквально вихрем сдуло с кровати, когда она услышала, как в замке поворачивается ключ. Ванная комната показалась Дот убогой, но вполне функциональной. Стены, выкрашенные белой масляной краской, на полу — рифленая плитка красноватого цвета. Такой же плиткой отделаны те части стен, которые непосредственно примыкают к плинтусам. Полнейшее сходство с общественной уборной где-нибудь в городе, но вот пахнет, как в больнице. И нигде ни одного зеркала. Впрочем, Дот совсем не хотелось, чтобы зеркало лишний раз напомнило ей о том, какой она стала. Когда она снова вернулась в свою комнату, Сюзи уже полностью оккупировала все пространство между двумя кроватями. Она успела переодеться в золотистого цвета балахон наподобие мужской блузы, который фалдами свисал с ее объемного живота, слегка ниспадая под впалыми грудями.

— Смешно, да? — воскликнула Сюзи, перехватив взгляд Дот, которым та озадаченно разглядывала несколько необычный наряд соседки. — Но смейся, не смейся, а твой блузон тоже висит в шкафу и дожидается тебя! Ты должна успеть переодеться до завтрака, учти! А в запасе всего лишь десять минут… Это — наша форма, в которой мы обязаны появляться на всех трапезах и других публичных мероприятиях.

— А что это за мероприятия?

— Не переживай! Разгружать пароходы здесь не заставляют. Впрочем, и на открытие картинных галерей тоже не приглашают. Таким высоким слогом они называют уборку помещений и другие неприятные обязанности из этого же ряда. Словом, самая настоящая трудовая повинность, которую они считают наказанием нам за нашу прошлую блудную жизнь. Дескать, работай и размышляй над своими грехами молодости.

Дот невольно улыбнулась. Забавная она все же, эта Сюзи! Умеет поднять настрой даже в такой, казалось, абсолютно безысходной ситуации. Хорошо, что Дот подселили именно к ней. Дот поспешно натянула на себя блузон. Выглядел он, конечно, ужасно. Местами был великоват, кое-где жал, изрядно поношен… Вид, как у певчего мальчика из церковного хора, мелькнуло у Дот. Вполне возможно, именно оттуда эти ризы и перекочевали в их гардероб. Сьюзен невольно расхохоталась, обозрев соседку в новом наряде, и Дот тоже не удержалась от смеха. Кажется, это случилось впервые за долгие месяцы, но как можно не засмеяться при виде столь чудовищного одеяния?