Дина Рубина - Дюжина слов об Октябре (сборник)

– Башка трещит, спасу нет, – бормотал Загадов – бородатый, красноглазый, в медвежьей лохматой шубе.

– Где пистолеты? Давайте ближе к делу, – нетерпеливо произнес дедушка.

Ему было холодно на ветру, он поднял узкий бархатный воротник пальто.

– И что за дурная привычка – устраивать дуэль обязательно рано утром? – проворчал Загадов. – Надо было выспаться, позавтракать, а потом уж стреляться…

– Я могу опоздать на поезд, – строго сказал путешественник, со звоном захлопывая серебряную крышку карманных часов. – Господин Загадов, надо спешить.

– Сейчас, сейчас… я вам сейчас барьерчики намечу. По какой системе изволите стреляться?

– Мне безразлично, – сказал Д.

– Я вам объясню! – быстро сказал дедушка («Хочу как Лермонтов!..»). – Между барьерами должно быть пять метров, и чтобы до барьеров сходиться с пяти метров. А стрелять – когда кто захочет!.. после вашего счета, разумеется.

– Мне совершенно все равно, – повторил путешественник.

– Хорошо, понял, – кивнул Загадов и стал отмерять шагами расстояние. – Ох, доктор. Почему вы такой кровожадный? Ведь вы врач… где ваша гуманность?

– Пожалуйста, прекратите ерничать. Делайте дело.

– Хорошо-с. Доктор, а нет ли у вас с собой ничего от головной боли?

– Нет. Надо было утром опохмелиться. Не мне вас учить.

– Ой, ой, болит башка невыносимо.

– Глотните, – предложил господин Д., протягивая плоскую фляжку. – Здесь бренди.

– О, сенкью! – И купец жадно припал к фляжке. – Сенкью вери мач. Кстати, у вас голова не болит, мой дорогой гость?

– Нет, благодарю. Но у меня почему-то изжога.

– Очень странно, – огорчился Загадов. – С чего бы это могла быть у вас изжога? Кушали все первосортное – икру, рыбу, свежайшие соусы, помидорчики из личных моих парничков… Очень странно.

– А мясо было свежее? – вдруг спросил Д.

– Вы меня обижаете! – воскликнул Загадов. – Неужели я буду кормить заморского гостя тухлятиной?! Вы хоть знаете, что вы вчера кушали? Вы кушали специально для вас приготовленную телятину, тушенную на английский манер!

– Было очень вкусно, – холодно сказал Д.

– Еще бы! Еще бы не вкусно! Могу научить, слушайте внимательно. А еще лучше – запишите в книжечку.

– Я и так запомню.

– Не-ет, запишите. Дома научите свою супругу. Значит, так. Берете очищенную заднюю часть и кладете в горшок вместе с зернами английского и белого перца… да! и не забудьте несколько ломтиков лимона…

– Господа! – возмутился дедушка. – Мы будем стреляться или нет?

– Ах, доктор, не перебивайте. Так вот, все это надо залить белым вином с водой, взятым по равной части. По прошествии двух-трех дней вынимаете и процеживаете жидкость, а мясо – слушайте внимательно! – мясо надо тушить в масле и крепком бульоне, сваренном из мяса и дичи. А уж потом, когда жаркое будет готово, его надо облить соусом. И еще не забудьте…

– Да что же это такое?! – чуть не плача, крикнул дедушка. – Вы издеваетесь, что ли? Зачем морочите нам голову? Я замерз, у меня пальцы окоченели.

– Пардон, пардон.

– Надо начинать, – строго сказал путешественник. – Я могу из-за вас опоздать на поезд. Господин Загадов, вы есть очень плохой секундант.

– О нет, господа. Я есть очень хороший секундант. Вы еще в этом убедитесь. Ну, что же… вот все и готово. Вы встаньте вот здесь, у этой черты. А вы, доктор, здесь… ага, все верно. Берите пистолеты. Можете проверить. Слушайте внимательно! Когда я скажу «раз, два, три», вы начинаете сходиться, но не ближе, чем до барьера.

– А стрелять когда? – спросил господин Д.

– Когда вам будет угодно, хоть сразу после моего счета, но не раньше.

– Я понял.

– Давайте же скорее! – трясясь от холода, крикнул дедушка.

– На тот свет успеете, – и Загадов хохотнул.

Господин Д. сбросил шубу (недавний подарок Загадова), размял плечи, встал в позицию.

Дул сильный ветер. Целиться было трудно, слезились глаза. Пистолет был тяжелый. Дедушка поднял руку с пистолетом, рука тряслась.

– Внимание! – крикнул Загадов. – Приготовьтесь! Раз, два… три! Сходитесь!

Дедушка сделал первый шаг, второй, третий… Рука вдруг перестала дрожать, дедушка даже удивился. Он прицелился в лоб противника, потом решил, что промахнется, опустил ствол ниже, решил целиться в грудь. И вдруг испугался: «Ведь я же могу его убить! – и тут же сердито возразил сам себе: – Разумеется. А для чего ж ты затеял все это? Убить… но за что? За какие-то пьяные слова… Фу, чепуха. Стреляй же! Стреляй! Скорее… Нет, не хочу… Нет – выстрелю непременно!.. Стреляй!..»

В этот момент господин Д. выстрелил, дедушка выстрелил тоже. Оба промахнулись.

Господин Д. отбросил пистолет и выругался по-английски, а дедушка продолжал идти и продолжал бессмысленно нажимать на спусковой крючок.

– Ага! Ага! – зачем-то кричал дедушка.

– Эй, доктор! – окликнул его Загадов. – Куда это вы разбежались? Выстрел сделали, черту барьера прошли… да стойте же, черт!

Дедушка остановился. Встряхнул головой. Фу… стыд-то какой.

– Извините, – сказал он, избегая смотреть на противника.

– Что, увлекся? – засмеялся Загадов. – Я думаю, чего он все прет и прет?.. А он увлекся… драчун!

– Стойте, погодите! – закричала подбежавшая бабушка. – Прекратите, я вас умоляю! Вася, не надо!

Вцепилась в него, повисла на нем, прижалась к нему.

– Зачем ты пришла? – рассердился дедушка.

– Я боялась, я умирала от страха! – И бабушка расплакалась.

– Перестань… стыдно… да перестань же!

– Господа, пора ехать на вокзал, – вмешался господин Д. – Я иду в коляску.

Коляска стояла за часовней.

– Ольга, тебе было приказано оставаться дома, – сказал Загадов.

– Вы не можете приказывать моей жене! – вспыхнул дедушка.

– Эй, господа, подите-ка сюда! – позвал англичанин. – Взгляните, что там происходит?

– Где?

– Ну, там, внизу. На улицах вашего города. Вы только взгляните!

Дедушка, утешая бабушку, не отозвался. А Загадов подошел к путешественнику.

Был виден весь город. Сверкали купола собора и нескольких церквей. Слева дымила электростанция, справа дымили железнодорожные мастерские. Все станционные пути были забиты поездами. На Соборной площади невнятно гудела огромная толпа.

– Доктор, идите сюда! – позвал Загадов. – Хватит вам миловаться. В городе происходят исторические события, а вы думаете лишь о себе. Эгоист вы, доктор!

Дедушка с бабушкой подошли к обрыву.

– Демонстрация, что ли? – высказал дедушка предположение.

– Сейчас увидим.

Толпа двинулась по Славянской улице. Доносились густой гул, обрывки выкриков. Потом послышалась песня.

– Эге! Уж не революция ли начинается? – сказал Загадов.

– Продолжается, – уточнил господин Д.

– В нашем зачуханном Кырске – и революция?.. – скривился Загадов. – Значит, всерьез? Митингуют, кричат… скоро магазины мои начнут громить! Поглядите-ка, так и есть – идут к моей «Галантерее»!