Анастасия Власова - Выбор [антология]

— В этом мы с тобой похожи. Но я знаю способ, как не замёрзнуть. Доверься мне, — подмигнул я с азартом.

Она, как ни странно, выбрала моё любимое — «Липецкое» мороженое.

— И что же дальше? — сощурив один глаз, поинтересовалась девушка.

— Снимай обувь.

— Что? — засмеялась она, сбрасывая шлёпки.

— А теперь кусай.

Она откусила мороженое, и я последовал её примеру.

— Ну, что, скажешь не вкусно? — с победоносной улыбкой произнёс я.

— Вку-усно! — она смеялась так заразительно, что невозможно было не смеяться вместе с ней.

Должно быть, мы со стороны выглядели забавно. Высокий, худощавый парень с рыжими, как апельсин, волосами и на голову ниже его, счастливая девушка с таявшим мороженым в руках. Мы смеялись, прогуливаясь по полупустому перрону босиком, и всё никак не могли наговориться. В моей жизни бывало такое, что за несколько часов абсолютно незнакомый человек превращался в доброго приятеля. А с Олесей мы знакомы уже около двенадцати часов, интересно, возможно ли полюбить за такое время?

Когда мы вернулись в вагон и выпили чая, несмотря на необычайный летний зной в семь утра, я решил поинтересоваться, чем привлёк её Крым.

— Ну, во-первых, Крым теперь относится к России, это делает путешествие более удобным. Во-вторых, я никогда там не была, а неизвестность притягивает. А в-третьих, я уже говорила, это любимое место Александра Ивановича Куприна. Стоит посмотреть то, чем он так восхищался. А зачем тебе в Крым?

— В Симферополе будет проходить крупнейший тренинг по психологии с участием светил нашей страны.

— Так ты останешься в Симферополе? — нотка сожаления в её голосе пришлась мне по нраву.

— Да, а где остановишься ты?

— В Алуште. Там чудесно. Ты знал, что в тех местах находится самый мощный водопад на Крымском полуострове? Он называется «Джур-джур», что переводится, как «вечно журчащий».

— Я смотрю, ты серьёзно подготовилась к знакомству с Крымом, — улыбнулся я.

— «Разве можно управлять таким чувством, как любовь?» — её произнесённая фраза из любимого рассказа явно относилась к Крыму, а не ко мне.

На тот момент мне казалось, что если я, психолог, едва могу управлять этим чувством, то любой другой человек и подавно этого не может. Ведь я уже отчётливо осознавал, что эта девушка не может через восемь часов встать с поезда и уехать в Алушту. Неужели она сможет жить так, будто никогда не встречала меня? Абсурд.

Когда темы для разговора закончились, наступила тишина. Минут пять я заворожено смотрел, как, лёжа на животе, Олеся с загадочной улыбкой перелистывала страницы драгоценного сборника. Как же красиво смотрится девушка с книгой, а не с гаджетами. И тут меня осенило! Из дорожной сумки я достал планшет и, противореча собственным словам, предложил девушке составить мне компанию.

Мы играли в «Филворды [1] Филворды — логическая игра, где необходимо, как можно быстрее, найти все слова. ». Я видел, как забавно она злилась, когда я опережал её, как смеялась и радовалась победе в очередном уровне и, как округлялись её карие глазки, когда задача усложнялась, и слов становилось всё больше и больше. За этой детской игрой мы просидели около трёх часов и были близки к тому, чтобы пройти её всю.

— Ого, — произнесла Олеся, когда я убрал планшет.

— Да, такие игры затягивают, — согласился я. — Не пора ли перекусить?

— Точно, у меня есть бутерброды в сумке, огурчики свежие и пирог, уверена, тебе понравится. Я сама пекла.

— Мадемуазель, — шутливо начал я, — а позвольте пригласить Вас в вагон-ресторан.

Посмеявшись, она категорически заявила, что согласится только, если я потом отведаю её пирога. Ну, конечно же, я согласился. Мы долго сидели за столиком, обсуждая невкусную еду поезда и болтая о жизни в целом. Я рассказал, как живу в Ростове и даже припомнил пару занятных историй с клиентами. Олеся же поведала о Лисках. Я прежде никогда не слышал об этом городе. Оказывается, Лиски расположен недалеко от Воронежа. Этот факт заметно прояснил ситуацию.

Вернувшись в наш вагон, мы обнаружили, что ехать осталось около двух часов. Не думал я, что час расставания так близок. Я присел на кровать и стал смотреть, как Олеся собирает сумку. Мне казалось, что мысленно она уже перенеслась в Крым, напрочь забыв о моём существовании. Мог ли я допустить подобное?

— Олеся, — позвал я её.

— Представляешь, — обернувшись, ответила она, — через пару часов мы, наконец-то, окажемся в Симферополе.

Значило ли что-то это «мы» в её контексте? Так оно или нет, но молчать я больше не мог.

— Послушай, ты совершенно права. Совсем скоро наши пути разойдутся. Но хочешь ли ты этого? Потому что мы можем изменить наши судьбы, дописать нашу историю до конца. Если ты, конечно, согласна.

— Извини, мне нужно выйти, — мне показалось, что она ждала этих слов, но, тем не менее, боялась, что я их всё же произнесу.

Около полутора часов я сидел в одиночестве, размышляя о том, где она сейчас находится, о чём думает и попрощается ли. Время шло, скоро наш поезд остановится, а она так и не появилась. Взяв в руки сумку, я вышел в коридор и уже спустя минут десять стоял на перроне. Мне всё было ясно.

Она вышла следом за мной и, не сказав ни слова, пошла в противоположную сторону. Я отошёл шагов на десять. «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». И это свершилось. Взгляды наши встретились. А через несколько секунд она оказалась в моих объятиях, прибежав к любви всей своей жизни. Признаюсь, я не мог надышаться ей. Когда она оторвалась от меня, то задала один единственный вопрос:

— Как так получилось?

— Разве можно управлять таким чувством, как любовь? — ответил я словами Александра Ивановича Куприна, мысленно благодаря его за это произведение, за эту встречу, за эту любовь.

Моей мечтой, еще с того времени, как я начал писать, стало написание детектива. Меня всегда они привлекали своей последовательностью, логичностью и продуманностью. Каждая деталь, каждый шаг, каждое слово было продуманно и избрано из миллионов остальных. Признаюсь мне не всегда были заметны погрешности в написаниях, я имею ввиду ход мыслей преступника. Они мне казались довольно логичными, и являлись наилучшим вариантом.