Анастасия Власова - Выбор [антология]

Следователь Бурков водил меня по комнатам и показывал, что и где они нашли: «Вот здесь, именно на этом диване спал, накаченный наркотиками, Петр Васильевич. Чуть дальше, на этом стуле были аккуратно развешаны его вещи. Среди них был и тот свитер и потертая о цемент куртка. Вот под этой тумбой он бросил свои туфли. Пакета с награбленным добром мы не нашли, так же как и пистолет. Давай теперь выйдем на улицу. Вот.… Вот его гараж. Вот.… Здесь припаркована его машина. Эксперты нашли следы шин в гараже, оставленных сегодня вечером. Да, и, кстати, чуть не забыл: завтра будет допрос, и ты должен присутствовать.» Я кивнул головой в знак своего соглашения. Меня провели к той же машине и отвезли домой. Сегодняшний день добавил мне уверенности в том, что это был не Петр Васильевич. Но кем бы он ни был, он либо долго наблюдал за Кларой, либо был родственником Клары, либо ее мужа и имел если не свободный доступ к дому, так, по крайней мере, не запрещенный.

У меня в голове не укладывалась та сцена с разбросом игрушек. Внешне человек был похож на Петра Васильевича: та же бородка, та же прическа и цвет волос, так же одет, но телосложение не то, да и походка не его была. Возможно, и туфли были те, но это не был Петр Васильевич. В тот же день его доставили в отделение, где он должен был ждать суда. Само слушание было назначено на понедельник следующей недели. На правах понятого я имел право на следственную информацию. Я питался выяснить как можно больше о ходе следствия и уликах, которые нашли. Этим заинтересовался следователь Бурков. Я рассказал ему о своем интересе:

— Понимаете, я думаю, что это не Петр Васильевич, я об убийстве. Кое-что не сходится. Например, у убийцы была не такая походка и телосложение. Вы списали это на искажение атмосферы или заслезенность глаза, но зачем накачиваться наркотиками, а не напиться, как делает наш мужик.

— Мне очень нравятся твои рассуждения, но ты что-либо опровергнуть не сможешь, потому что нет прямых доказательств. Мне и вправду не хочется верить, что это Петр Васильевич, но был повод, хотя и не было толкового мотива.

— Именно. Да, может они и поссорились, но чтобы из-за этого убивать… Ведь он в нормальном психическом состоянии…

— Ты я вижу настойчив. Слушай, я пришлю к тебе одного оперативника. С ним будешь ходить везде, если кого-то и будешь спрашивать, то тоже с ним. У тебя есть одна неделя. Два дня я потрачу, если все-таки тебе удастся доказать обратное, на поимку преступника и подпись документов. Время пошло.

Честно говоря последние слова следователя меня поразили. Я не ожидал, что мне поручат расследование, правда официально оно спишется на моего сопровождающего лейтенанта Реуцевича, но неофициальная перспектива мне больше нравилась.

Следующим утром ко мне позвонил лейтенант Реуцевич, чтоб я прибыл в отделения с флешкой, либо любым другим устройством для записи. Прошло минут десять, пока я нашел флешку у себя в кармане. Через часа полтора я был в отделении. Дежурный сказал пройти мне на второй этаж, третий кабинет слева. На дверной табличке было написано: «Старший инспектор Михаил Петрович Бурков». Под «Старшим инспектором» было еще что-то написано, но нужно было встать возле двери на цыпочки, чего мне не очень хотелось. Я постучал три раза и вошел. За большим столом забит стопками папок, сидел следователь Бурков, который на мой визит среагировал, приподняв голову. После он встал и протянул мне руку, улыбаясь. Я поздоровался и пожал его руку:

— Садись. Как погодка?

— Спасибо, хорошо.

— Ты принес?

— Да, пожалуйста. Вот, — протягивая руку с флешкой.

— Это дело Петра Васильевича, а точнее что и где мы нашли, все по полочкам. Вот, держи флешку, а здесь ты распишешься о нераспространении той информации что на флешке.

Он протянул мне лист бумаги и флешку. В первом было указанно, что я обязываюсь не распространять информацию, что на флешке, в противном случае мне грозил срок. Я аккуратно подписался и вручил листок инспектору. Пожав мне руку, он пожелал «Ни пуха, ни пера», на что я, как и полагается, в тактичной форме ответил.

На флешке информации оказалось не много. Большинство я и так помнил. Все, что мне было новым, я выписал на листик. Начать свое расследование я решил с места преступления, как в принципе и полагается, по нормальному, логическому следованию мыслей. Хотя, нет… Для начала мне захотелось осмотреть тело. Меня заинтересовала одна замечательная вещь. В отчете, что был на флешке, было сказано, что выстрел был произведен в спину с расстояния трех метров. Смерть наступила от поражения правого желудочка сердца. Предположительно в момент выстрела, жертва пыталась сбежать. Нужно иметь очень хорошую реакцию и меткую руку, чтоб попасть движущейся цели в «яблочко». Да, возможно, это просто совпадения, но тогда б он выстрелил не один раз.

Я окунулся в свои воспоминания. Черт… Последнее, когда я их запомнил, Клара держала руки поднятыми. Значит, ей нужно было выбрать момент и резко рвануть к двери. Так для начала осмотрим магазин, потом осмотрим вещи жертвы и самое отвратительное — тело. Было бы намного приятнее осматривать живое тело, хотя кому, как…

Я позвонил лейтенанту Реуцевичу и оповестил его о своих планах. Через два часа мы должны были встретиться возле магазина. Пока я одевался, печатались некоторые фотографии с места преступления, в особенности жертвы и витрины, куда преступник положил мешок. Когда дойдем до магазина я объясню, чем они меня так заинтересовали.

Лейтенант Реуцевич опаздывает на двадцать минут. Тогда я расскажу вам про фото. На фотографии жертвы, свет упал так, что слегка был виден след ботинка, причем мужского. На второй фотографии был виден отпечаток руки. Его обнаружили и поставили возле него линейку — 24 сантиметра в длину и в ширину 15-ть, вместе с большим пальцем. Ширина ладони примерно составляла 9-ть сантиметров.

После приезда лейтенанта, мы вошли в магазин. Сквозь мрачный свет солнца потихоньку плывущего к закату, я мог оценить тот бардак, что здесь творился. Все пометки остались на прежнем месте. Вскоре, после включения света, я нашел и кровавый отпечаток руки и след от башмака, правда с последним пришлось повозиться. При таком освещении помещения его было не видно. Нашел я еще с десяток похожих следов, но они были истоптаны следовательской группой. Только несколько уцелели. Эти следы были сделаны влажной подошвой на не очень чистом плиточном полу. Я подозвал лейтенанта, чтобы точно определить размер ботинка. Он засомневался. После пяти минут примерок, мы сошлись на 47-ом. Теперь мне необходимо было проверить те туфли с дома Петра Васильевича, но для начала нужно било подтвердить, действительность того факта, что жертва питалась сбежать. Но как это доказать? Это был пока мой главный вопрос на следующий день, а пока домой. Идем сравнивать полученные мерки с размерами Петра Васильевича. Да, пока это все. Просто пока, я — начинающий следователь и не знаю, с чего правильно начать. Мне нужно было собрать информацию об отпечатке башмака. На завтра я запланировал поход в морг, навестить Клару. Оставим пока башмак и сделаем то, что я давно должен был сделать — это проверить размеры отпечатка и размеры, указанные в отчете. Как это не странно они сошлись. Тогда на завтра добавляется еще одно задание — самому проверить размеры правой руки… Стоп.… Почему правой руки? Так, отпечаток находится слева от того места, где стоял мешок. Чтоб переместить мешок на пол, или еще куда-то, нужно было опереться на левую руку, а взять мешок правой, а не наоборот. Тогда преступник должен был оставить этот след нарочно, хотя он мог к чему-то тянутся на полке, тогда б были видны следы от ерзающего живота, или коленей, да и к тому же был бы и второй отпечаток, разве что он трогал жертву только правой рукой. Но зачем тянутся? Можно ж ступить шаг влево и зайти через проем между витринами. Я думаю, что преступник не растерялся, а сделал это нарочно. Если так, тогда размеры руки и отпечатка и впрямь не будут отличаться, но ради следственного эксперимента, нужно снять мерки.