Гера Фотич - Подонок [Авторский сборник]

Но скандала не происходит. Успешно влившаяся в эту очаровашку культурная питерская среда, видимо, успевает смирить областные амбиции. Девушка молча, открывает и закрывает рот, стараясь подобрать необходимые слова. Это ей плохо удается.

Она чувствует свою неправоту и в то же время необходимость каким-то образом возмутиться, дабы я не возомнил себя главным. Перебирает в памяти все эпизоды из романов писательниц с Рублевки и просмотренных реалити-шоу. Как видно, результат отрицательный — такого там не показывали!

Наконец, она решает использовать затянувшуюся паузу, театрализовав ее в умышленную. Возмущенный взгляд маленьких зеленоватых глаз пытается быть колючим. Но это у нее не получается — только придает им блеска. Рот закрывается, преобразовывая носогубные складки в презрительную ухмылку. Она достает телефон величиной со спичечный коробок и, уничтожающе глядя на меня, стучит маникюром по невидимым клавишам. Начинает в него что-то мяукать плаксивым голоском. Со стороны можно подумать, что она просто держится за щеку и поскуливает от зубной боли.

Хочется дать ей таблетку анальгина.

Вылезаю через пассажирскую дверь, спускаюсь вниз и подхожу к ней ближе. Шуба на ней не застегнута, но животик уже не выпирает, и желтое платьице, словно полоска сбереженного теплого лета старается укрыться за меховыми полами, едва колышущимися на холодном зимнем ветерке. Коричневые копытца коротеньких сапожек, отороченные торчащим в стороны белым мехом, нетерпеливо утрамбовывают жухлый снег. Неприкрытые платьем ноги напряжены и стройны, выглядят спортивно-состязательно, потеряв салонную расплывчатость.

— Ай-яй-яй, — прикидываюсь я сочувствующим, делая вид, что внимательно рассматриваю причиненные моей машиной повреждения.

Она прикидывается, что не обращает на меня внимания, и отворачивается в сторону. Но по ее скошенному взгляду, я вижу, что заинтересовал ее. Ага! Клюнула.

Она уверена, что не должна начинать разговор первой, поскольку пауза еще не выдержана, и я перекидываю ей мостик помощи стараясь делать вид, что равнодушен к ее прелестям:

— ГАИ будем вызывать? — спросил я с усмешкой, вспомнив, что сегодня уже задавал этот вопрос жирному борову.

— Сейчас приедет мой парень, он тебе башку открутит! — сказала она неожиданно грубым для нее самой, тоном. Словно приказывала мне уйти из ее песочницы. Судя по скользнувшей в лице растерянности, я понял, что она сама удивилась, как это у нее лихо получилось.

Я пожал плечами. С годами я усвоил, что к словам женщин надо относиться никак. Они всегда говорят совершенно не то, что имеют в виду. Точнее, они не знают, какие слова им нужны для того, чтобы мужчины понимали их в точности, как они хотят. И в этом себя совершенно не утруждают. Лепят первое, что им взбредет в голову. А потом обижаются.

Разговаривая по телефону, она искоса продолжала изучать меня с ног до головы. Но когда дошла до моих голубых глаз, слегка запнулась в разговоре по телефону. Я знаю, на что западают женщины, и всегда держу их широко открытыми, честными и наивными, словно чему-то безумно удивляюсь, как новорожденный. А если постараться не моргать, в них начинают зарождаться слезинки. Появляется блеск, сводящий женщин с ума. Таким образом я еще в школе зарабатывал себе тройку у доски, что-то бормоча себе под нос, не зная совершенно ничего из домашнего задания.

Я всегда старался походить на Делона. Наверно, со временем и вошел в образ, в чем неоднократно убеждался, глядя в зеркало и подслушивая перешептывание девчат. Но молодым девчонкам ближе Кен. Ну что же: Кен, так Кен…

Я был уверен, что теперь она прекратит свой разговор и переключит свое внимание на меня. Так оно и случилось.

— Ты что, не мог притормозить, видел же, что я тороплюсь? — начала она укорять меня, к концу фразы изменив тон до примирительного, измерив меня взглядом снизу доверху, — Ты не представляешь, какой у меня сегодня важный день!

Фамильярность обращения, интонация голоса и ее взгляд говорили мне совершенно другое, что-то типа: «А ты ничего, пожалуй, я с тобой пообщаюсь, а потом посмотрим»!

Исходя из этого, я понял, что она не слишком-то и торопится. Вполне может со мной поболтать и даже провести вечер, если сложится ситуация. Я почувствовал, что нам еще представится такая возможность.

— Крыло под замену, капот можно отрехтовать, — сказал я, глядя в ее заинтересованные глаза, делая вид, что меня волнует предстоящий ремонт Опеля.

Это было для нее спасением. Она поняла, что мне тоже наплевать на аварию и даже пожалела, что поторопилась вызвать своего приятеля.

— Я уже вызвала милицию, — сказала она, — все равно надо страховку оформлять, у меня КАСКО, а у тебя?

Это было похоже на извинение и реальный поиск чего-то общего. За что можно зацепиться, чтобы продолжить общение без напряга, стать раскрепощеннее.

— Моей колымаге достаточно ОСАГО, — сказал я, поднимая авторитет ее купе. Мне тоже надо позвонить страховщику.

— Да-да, конечно, по правилам я виновата, — согласилась она, понимая, что я иносказательно извинился перед ней и простил ее.

Как обычно, я позвонил Диме Иоффе. Он был рад. Кроме меня его сегодня никто не тревожил, и он помчался ко мне на всех парусах, в надежде заработать свою двадцатку.

Вскоре подъехал большой черный джип и припарковался с противоположной стороны Опеля. В приспущенное водительское стекло высунулась лысая лопоухая голова Шрэка.

— Ну, ты че? — спросила она у меня.

Я молчал, не зная, что она имеет в виду, и с ответом не торопился.

Мне стало смешно. Показалось, что эта отмороженная физиономия прибыла из тех девяностых годов, где она котировалась по самой высокой ставке. Я сдержался только из предполагаемых дальнейших отношений с блондинкой. Посмотрел с ехидцей в ее зеленые глаза.

— Привет, Рита, — глухо произнесла голова, переведя взгляд на девушку.

Увидев мою улыбку, Рита смутилась и, грациозно вильнув бедром, точно оттолкнув от себя мои мысленные фантазии, легко вскочила правой ногой на подножку джипа, оставив левую висеть. Держась руками за окно, чмокнула безобразную голову в нос.

При этом ее шубка с платьем вздернулись вверх, предоставив мне любоваться ямочкой на внутренней стороне ее ровной округлой коленки повисшей стройной ножки.

Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась и тут же опустилась на землю, проведя рукой по шубе, делая вид, что расправляет меховой подол.

Рита отошла к своей машине и, опершись правой рукой на выставленное вперед бедро, ехидно улыбнулась. Стала наблюдать за происходящим как бы со стороны.

— Не понял что ли? — снова спросила меня голова Шрэка, искренне чему-то удивляясь. Приподнялась чуть выше, высунувшись из открытого окна, и выпучила серые затуманенные глаза.