Владимир Козлов - Сестра Морфея

…Он давно перестал удивляться её словоохотливости, в которой порой переливался бред с разумной речью. И он уже привык, при каждом очередном перекуре выслушивать её чувственные откровения. Она с некоторых пор комнату медиков стала называть кабинетом лирической загрузки. Отвадить её от себя было просто невозможно. Она воспринимала от него буквально всё, как божью искру. Он ей и грубил и отчаянно не раз выталкивал из бассейна, но она только улыбалась. Ему казалось, что если бы даже он выпорол её ремнем. То она получила бы от этого, больше наслаждение, нежели чем боль.

— Курить я не пойду с тобой, ты какая — то сумрачная сегодня, — сказал он. — От непорочной берёзки, горечью как от борщевика отдаёт. Ты мне не листьями прошелестела, а короб небылиц наплела. Ты случайно не во хмелю сегодня?

— Я что тебе алкаша, на работе под градусом появляться. Это только нашему директору положено. Он же здесь, как наместник бога, — хвати его за ногу.

Платон не стал дальше продолжать с ней разговор. Взял её за плечи и, проводив до дверей, сказал:

— Мне действительно надо к соревнованиям готовить детей, а ты дуй на ужин и не забудь поклониться Терпсихоре.

В дверях она столкнулась с дочерью и, окинув её маслеными глазами, сказала:

— Тренируйся дорогая, Сергей Сергеевич возлагает на тебя большие надежды!

— А я для чего пришла, — не грубо оттолкнула она мать от себя и, поздоровавшись с тренером, вошла в бассейн.

В этот день он допоздна работал с детьми. Людмила Ивановна в девять вечера появилась в бассейне, и ни на кого не смотря, забежала в свою комнатушку, взяла в руки плащ с сумкой и была такова. Янку до дома отвозил Платон.

— Ты Яна обязательно послезавтра должна быть первой, второго места нам не нужно, — сказал он ей. — Ты защитница с одиночным ударом. Против тебя достойно никто не сможет выступить в нашем городе.

— Я постараюсь Сергей Сергеевич.

…День триумфа настал. Соревнования проходили в Сибири. Как он и рассчитывал все медали ушли в копилку детского дома, за который выступали и семейные дети, занимавшиеся У Сергея Сергеевича больше года. Золото, серебро и бронзу с недовольным видом вешал на шею воспитанников Платона, главный судья соревнований Хаджа.

Когда очередь дошла награждать Яну, он, отвернувшись от Чемпионки, медаль подал ей в руки. После чего раздался пронзительный свист судейского свистка. Так выражала недовольство награждением Людмила Ивановна.

Сибирь тонула в прямом и переносном смысле. Хадже было о чём задуматься. На втором этаже, где он сдавал помещения под офисы, с пятницы на субботу грянула беда. У бизнесменов была корпоративная вечеринка с сауной, на которой присутствовал и директор с его нездоровым желанием прилично принять на грудь. Кто — то из пьяного люду сломал кран и не удосужился перекрыть главную задвижку. Вода хлестала всю ночь и затопила первый этаж. Паркет на полу полностью вздыбился, не только в спортивном зале, но и кабинетах бизнесменов. Потолок облицованный гипсовой плиткой, частично обвалился. Ущерб клубу был нанесён ощутимый в пределах 300 сот тысяч. Вернее не клубу, а стадиону и его единоличному хозяину. Хаджа забил тревогу. Для ликвидации аварии вызвал всех ветеранов настольного тенниса и своих родственников. Пока народ подтягивался он пил у себя в кабинете уже пятую чашку крепкого кофе. В горле ощущалось терпкость и горечь от тонизирующего напитка. Вчера ему было весело и хорошо, сегодня же предательски щемило сердце, а наглая тоска крепко впилась в его горло и не желала отпускать. Кофе не помогало, хотя прогнать тоску было чем. В сейфе стояла бутылка коньяка, но он пока боялся прикасаться к ней. Хозяева корпорации могли в любое время набежать на аварию, и спиртными парами на них дышать было бы не осмотрительно. Тем более он рассчитывал, за выходные привести зал в маломальский порядок, но ему не дали это сделать. В его кабинете появился директор стадиона — бывший врач терапевт Серов Валерий Иванович. За ним вошёл плотник стадиона с коробкой и инструментом.

— Меняй замки везде, — дал он команду плотнику.

— Как это меняй замки? — заорал Хаджа, — мы сейчас здесь всё приберём. А через неделю зал приобретёт первоначальный вид.

— Поздно, — огорчил его директор стадиона, и положил на стол бумагу подписанную президентом корпорации. — Долг у тебя за аренду помещений большой стоит, а ещё приплюсуют и сегодняшнюю аварию. Всё ваше имущество первого и второго этажа мы в счёт долга арестовываем, а как его выплатите, мы вам всё вернём. И по приказу президента корпорации, никаких офисов, на базе спортивных сооружений больше не предвидится. Отныне всё будет использоваться по назначению. Так что прошу тебя забрать личные вещи и очистить помещение.

…С подобными актами Хаджа был уже знаком. Только раньше ему такие заявления зачитывали судебные приставы, а здесь директор стадиона, с которым он всегда был на дружеской ноге. Он даже не ознакомился с бумагой, которая могла причинить боль его самолюбию. Положил её в файл, и потряс им перед ветеранами.

— Мужики извините, напрасно я, видать, вас сегодня дёрнул. Давайте до понедельника пока отдыхайте. А я за это время улажу все вопросы. Без суда так непорядочно со мной не могут поступить. Вот увидите, на неделе всё рассеется как дым и испарится как туман. Это я вам гарантирую!

Он был жалок в это время, и его слова звучали неубедительно. По его выражению лица можно было определить, что он сам в свои слова не верит.

Директор стадиона недовольно мотал головой

— Не получится у тебя Саня ничего. Тебе же хорошо известно, что у нашего президента нет в городе авторитетов. Он сам для всех авторитет! Твой родственник Смородин раньше почтительно с ним разговаривал и полушёпотом. Так что не советую время зря терять, а лучше ускорься и выплати корпорации долг. Не забывай ещё про нанесённый стадиону сегодняшний ущерб, а он ориентировочно потянет на миллион рублей. Мне конечно жалко, что ты попал в долговой капкан, но ты сам виноват во всём. Из тренеров кроме Фимы и Бориса, у тебя никого нет. Хотя положив руку на сердце, их и тренерами назвать язык не поворачивается.

— Он перевёл взгляд на Фиму и Бориса и с укоризной произнёс:

— Если я с третьим женским разрядом обыгрываю их, о чём можно говорить? И если бы не ветераны, которые вкалывают на тебя бесплатно, ты давно уже бы был больным и голодным. Тебе нужно было прислушиваться к Платону. Он тебе советовал не распыляться?

— Ну, советовал? — набычился Хаджа, — Бесплатные советы люди с каменного века приучены давать. Каждый мудрецом хочет слыть. Ну и что мне с его советов.

— Да ничего Саня, — Просто он собаку съел в спорте, а в настольном теннисе он генерал! Сколько раз он тебе при мне говорил, что оба этажа нужно осваивать под настольный теннис. А ты заселил туда бизнесменов, думал, что от них валютным прибоем повеет. Чёрта с два, они помогут. Они вечерами почти каждый день устраивали корпоративные гулянья. И ты не гнушался примкнуть к ним, вот и получи результат! А теперь ты с них ни копейки не сдерёшь. Считай они уже ушли отсюда и больше ты их вряд — ли увидишь.