Владимир Козлов - Родиться Царём

Олег притворно задумался:

— Предложение конечно заманчивое, — ответил Олег, — надо подсчитать, что буду я иметь от такого предложения, а в какую сумму вам это выльется мне без разницы. —

Дорогой взял карандаш и быстро начал подсчитывать, озвучивая для всех цифры:

— И так в месяце у нас в среднем двадцать два рабочих дня. Палка колбасы пять рублей, получаем сто десять рублей. Мясо три рубля, — беру по рыночной цене, — получается шестьдесят шесть рублей. Сто десять плюс шестьдесят шесть, равняется сто семьдесят шесть рублей, а где ещё сто четыре рубля? — недовольно обвёл он всех вопросительным взглядом. — Нет, так не пойдёт, — отрицательно замотал головой Олег. — Если вы мне в конце месяца к свадьбе ещё достанете самой дорогой колбасы десять палок, то я согласен. Только смотрите, не вздумайте отравить её. А то у вас в городе поговаривают, что Екатерина вторая раньше ссылала сюда всех колдунов и чернокнижников. Всякого можно ждать от местных людей.

Косарев, с Митей словно сговорившись, одновременно закашляли, а Модест изучающим взглядом наблюдал за только что объявившимся новым лидером в звене, не предвкушая ничего хорошего для старых кадров. Черныш же не сразу понял, слова Олега, а когда до него дошло, он бросил от злости на землю державший коробок спичек, раздавил его ногой, и почти с обидой произнёс:

— Мы все из ближайших деревень родом. Родились в голодные годы, в школах не обучались. В войну мёрзлую картошку, да бурак выкапывали и ели. И никогда не слышали ни о каких колдунах. Отравить бы тебя не мешало за такие слова, но мы на это не способны. Ладно, будет тебе колбаса дорогая, — заверил он. — Но ты когда женишься, не забудь поставить нам четверть самогона.

— Это без проблем, — пообещал Олег и протянул Кашину пятнадцать рублей. — Пойдёшь в магазин купишь всем вина и мне бутылку марочного. Это от моего столика, — загадочно улыбнулся он всем.

Этим жестом он чуть оживил проигравших мужиков, но их злость и негодование, не ускользнули от его глаз. Как они не пытались маскировать свои чувства, но наделённый острым умом Олег это заметил.

Так — как у Черныша в этот миг ненавистно загуляли по скулам желваки, а звеньевой никак не мог укротить раздувшие ноздри своего неформального носа.

***

В автобусе Олег сидел с Василием на одном сидении. В карты никто не играл, звено кровельщиков через горлышко потягивало вино. К тому же водитель всему автобусу объявил, что не только управление, но и весь трест знает, что звено Лопатина проиграла больше, тысячи рублей молодому парню. И все рады за парня, что он выиграл, и злорадствовали над кровельщиками, что они проиграли.

— Не тысяча, а считай две, — просипел Митька, пригубив бутылку.

— Так вам и надо паразиты чёртовы, — сказала отделочница Галина. — Может другим пакостить меньше будете, а то больно возгордились. Подумаешь бригада мне передовая нашлась, навешали на груди медальки победителей соцсоревнования, а форсу будто орден Ленина носят на себе. Да плевать, я хотела на ваши награды, вы их не трудом, а горлом заработали. Я почитай, пятнадцать лет в управлении работаю, а мне даже за все года ударника коммунистического труда не дали, не смотря, что я ни пью, не курю и никогда больничный лист не беру. А вы постоянно, то пьяные, то драные, то болеете по месяцу. Не понимаю, как вам эти медяшки достаются?

Ломоносов порывался ей возразить, но Черныш не дал ему, толкнув того локтем в ребро и, первым схватился с женщиной в перепалку:

— Ты зимой в тепле работаешь, а мы на морозе. И наша работа считается самой важной и ответственной на стройке. Мы брак если, допустим, значит, крыша потечёт, тогда и ваша отделочная работа, ничего стоить не будет. И к тому же нам доверяют воспитывать молодых кадров — важно кивнул он на Олега, — а у тебя в бригаде одни старые грымзы работают, как и ты сама.

Этого оскорбления Галина потерпеть не смогла, она встала с места и, вырвав из рук Черныша бутылку, топнула ногой:

— Это я — то старая грымза? На себя посмотри бабуин поганый. Одним ведь навозом питаешься да помои пьёшь — подняла она бутылку к верху. — Рожа от вина облезла, а кожа желчью пропиталась — на лимонную корку стала похожа. Да тебе пёс вшивый, начальник городского кладбища уже второй месяц прогулы ставит, после того как вы мальчишку смолой обварили и из бригады вышибли.

По автобусу прокатился смех.

Черныш не ожидал такой атаки от женщины.

Противостоять ей прилюдно он не мог. Поняв, что словесная баталия проиграна, он попытался вырвать у неё бутылку с вином. Но она, придавив его грудную клетку коленом к сиденью, спрятала вино за спину.

— Не отдам, пока не извинишься за старую грымзу, — прошипела Галина.

— Ладно, проехали, — взмолился Черныш и протянул руку к бутылке.

Но бригадирша твёрдо заняла позицию, не убирая своего препятствия с его грудной клетки.

— Да отдай ты ему Галина его пойло, — раздался голос маляра Насти. — Пускай захлебнётся. Только на кладбище городском ему делать нечего. Пускай его хоронят в своём селе и не на погосте, а на поляне, где мухоморы да поганки растут.

Это был словесный артобстрел, после которого Черныш произнёс всего одно слово:

— Извини!

Галина вернула ему бутылку и села на сиденье рядом с Настей, где они громко начали обсуждать все грехи кровельщиков.

Олег сделал вид, что прислушивается к их беседе, но на самом деле ему было в это время всё равно. Он без них всё знал из исповеди Мартына. Выпитое вино полностью расслабило его, а свалившийся на него неплохой денежный куш, придавал больше уверенности и массу надежд на дальнейшую личную жизнь.

— Не слушай их? — сказал Косарев Олегу, — это они будут кокаться до дома. Галька сволочь зубастая, постоянно на собраниях глотку дерет за порядок на работе. Больше всех ей надо. Ты лучше не забудь мне завтра записать рецепт лечебного состава.

— А мёд то у тебя есть? — спросил Олег.

— Этого добра, я к себе в деревню съезжу на выходные, привезу бесплатно, — хоть залейся. У меня почти все родственники пасеки держат.

— А мне нельзя килограммов пять заказать, я хочу себе еще для питания мозга сделать целебный бальзам и пить его вместо воды. Студентам рекомендуют его пить, а то я на вечернее отделение политехнического института поступаю, — врал Грачёв Косареву, после выпитого им вина.

— Как это ты мозг мёдом будешь кормить? — допытывался Косарев.

— Я тебе по секрету одну вещь скажу, я ведь сегодня выиграл у вас за счёт своей феноменальной памяти, несмотря, что в карты никогда не играл. Я утром посмотрел несколько конов и запомнил все отметины на ваших картах, вот и выиграл. А после обеда ещё проще, вы играли новыми картами, но грязными руками. На них отметины пальцев хорошо видны. Всё остальное делала моя память и логический ход мыслей и если бы я не пил тот бальзам, я бы никогда до этого не додумался.